Человек с тысячью лиц

В течение всего этого рассказа генерал Рейнор не отводил взгляда от лица человека, который был таким же бледным, как и он сам. Он стоял и молча смотрел на сэра Филиппа. Его губы едва заметно дрожали. Выглядело все так, что он пытается поверить своему старому знакомому, но не может окончательно решиться, хотя сделать это не так уж сложно. Теперь, однако, он повернулся к собравшимся слугам и приказал им идти назад, в дом, отошел на три или четыре ярда, а затем, резко повернувшись, снова уставился на сэра Филиппа.

— Клаверинг, — резко сказал он в присущей ему прямой манере. — Клаверинг, вы уверены, что говорите правду? Вы уверены? Вы готовы поклясться? Вы даете мне слово чести, что именно поиски вашего мальчика привели вас сюда сегодня вечером?

— Рейнор!..

— И не надо злиться. Гнев — это не тот ответ, который мне нужен. Я всего лишь хочу, чтобы вы дали слово… Человек чести всегда с легкостью отвечает, если не врет. Итак, вы сказали правду?

— Тогда мне ничего не остается, как дать вам слово чести! — с негодованием объявил сэр Филипп.

— И вы готовы поклясться, что пришли сюда в поисках вашего сына? И у вас не было никакой другой цели?

— Да, я могу поклясться. Но почему вы спрашиваете меня об этом, Рейнор? Какая еще причина могла у меня быть?

Казалось, лицо генерала в один миг разгладилось. Он расслабился.

— Не знаю, — честно объявил он, глубоко вздохнув. — Но я получил ваше слово, и этого мне вполне достаточно, я принимаю его. Однако почему я спрашиваю? На самом деле тут что-то происходит, хотя я и сам не знаю, что именно.

— Я не могу понять причину вашего волнения.

— Так ли? Тогда позвольте сообщить вам: вашего мальчика у нас нет. Он приехал в полдень, но не остался надолго, а почти сразу уехал… У него была масса времени, чтобы вернуться домой. А потом вы сообщаете мне, что калитка, которая была заперта многие годы и которая заржавела окончательно и бесповоротно, оказалась открытой. В это же время на моей земле объявился человек из полиции, помощник знаменитого инспектора Клика, представитель Скотланд-Ярда. Кто открыл эту калитку? Что привело полицию в усадьбу Вуферинг? Все это заинтриговало меня… Поэтому я тоже хочу знать, что происходит. Что привело полицию в мою усадьбу? Вы знаете об этом, Клаверинг? А вы, мисс Лорн? Вы, господин Барч?

— У меня нет даже отдаленного предположения, генерал, — четко объявил инспектор Клик. — Никогда не знал, что кто-то посторонний бродит здесь, пока не объявился этот человек. Однако теперь нам не о чем беспокоиться — полиция с нами! И должен сказать, я готов броситься на помощь полицейскому по первому его свистку. Так что свисти, паренек, — тут он повернулся к Доллопсу. — Свисти, если заметишь что-нибудь опасное. Но сейчас-то ты ошибся. Ты это понимаешь? Ты предупредил нас, спасибо… а теперь до свидания. Я правильно говорю, сэр Филипп?.. Но что происходит? Почему вы так побледнели?

Слова инспектора Клика не были преувеличением. Луна неожиданно выглянула из-за облаков, и стало видно, что сэр Филипп Клаверинг побледнел как смерть.

Глава XXV

МУХА НА ЛИПУЧКЕ

— Мой мальчик? — протянул сэр Филипп Клаверинг севшим голосом, который ясно говорил, что ни о чем, кроме как о своем сыне, он и думать не мог. А теперь, услышав, что Джеф оставил усадьбу много часов назад… — Что случилось с моим мальчиком? Куда он ушел? Что с ним случилось? Он так и не возвратился! Теперь он никогда не вернется!

Его волнение было таким сильным и очевидным, что инспектору Клику даже стало жаль этого старого человека.

— Что касается вашего сына, то, думаю, вам, сэр Филипп, не стоит волноваться, — заметил он. — Думаю, что у мисс Лорн есть что сказать по этому поводу: не только куда отправился молодой Клаверинг, но и почему он не возвращается. Ладно, скажу сам… Я знаю об этом, так как он оставил ей сообщение. Джеф Клаверинг отправился в город по особой просьбе леди Кэтрин Фордхэм и, видимо, задержался в пути.

— Да, — согласилась Алиса, поняв игру инспектора, вступая в разговор. — Фактически это вопрос, который может задержать его допоздна… так что он мог остаться ночевать в городе и вернется только под утро, сэр Филипп. Он попросил меня отправить записку вам и леди Клаверинг, чтобы вы не беспокоились. И в самом деле, я должна была послать вам ее давным-давно, но…

— Я, в свою очередь, согласился проводить ее до особняка и обратно, если она решит сама отнести это послание, — добавил инспектор Клик, придя на помощь девушке, принявшей весь удар на себя. — И вот, словно идиот, я засиделся за ужином с молодым господином Рейнором… и, честно говоря, забыл о своем обещании, пока мисс Лорн не послала за мной. Мы уже собирались прогуляться в особняк Клаверингов, когда поднялся весь этот гвалт. А потом я решил, что нужно прихватить что-нибудь для защиты, потому что по вечерам эти места слишком пустынны, а вчера произошло несчастье… ну, вы и сами все знаете. Только госпожа Лорн не стала меня ждать… Именно поэтому я с таким грохотом бегал вверх-вниз по лестнице, генерал. Искал ее, надеясь, что она еще не ушла. Вы тогда как раз высунулись из библиотеки и спросили, что происходит.

Генерал не ответил, но выражение его лица ясно сказало о том, что он думает о человеке, который при нападении может положиться только на огнестрельное оружие. А потом он, словно подтверждая подозрения инспектора Клика, пренебрежительно повел плечами.

Однако сэр Филипп был слишком рад тому, что получил хорошие новости относительно своего сына, и совершено ни о чем больше не думал.

— Вы даже не можете себе представить, какую тяжесть сняли с моей души, — со вздохом облегчения заметил он. — Теперь я со спокойным сердцем могу пойти домой. Вы сделали меня счастливым.

— Хотел бы я, чтобы на сердце у меня было так же спокойно, — заметил генерал. — Но вы только представьте: отправиться ко мне в гости и оказаться задержанным полицией! Боже мой! Если бы я только понимал, что тут на самом деле происходит… Вчера — ужасное убийство, сегодня — вот это… Кто из живущих под этой крышей попал под подозрение?.. Кто мог попасть под подозрение? — почти сразу поправился он. — Все это таинственно и… ужасно. Клаверинг, вы же знаете суперинтенданта Нэкома. Вы непременно должны меня с ним познакомить. Он должен объяснить мне, ради чего все это сделано. Полиция ничего не делает без определенной причины. Однако я хотел бы знать, кто открыл потайную дверь, ведущую в мой сад, чтобы пропустить одного из полицейских шпиков?! Это отвратительно! Почему суперинтендант сам не обратился ко мне, чтобы получить разрешение войти на территорию усадьбы? Почему он сделал все это тайком? У меня такие же права, как и у любого верноподданного короны! Почему тогда он решил, что может без моего разрешения присылать сюда шпионов и соглядатаев?

— Возможно, он сам и не делал ничего такого, генерал, — вновь вступил в разговор инспектор Клик. — Заявление этого парня о том, что он имеет отношение к полиции, довольно спорно. Думаю, я совершил ошибку, когда отослал его. Да и почему, собственно, он выполнил мое распоряжение?

— Мой дорогой господин Барч…

— Кстати, генерал! Должен сообщить вам, что сегодня вечером на территорию усадьбы прокрался вор. Чувствуете связь? Может, этот лжеполицейский и вор — один и тот же человек? Мы же так и не поняли, ни как вор вошел в дом, ни куда потом делся. Может, он и открыл калитку? А его нападение на сэра Филиппа — всего лишь еще одна уловка, чтобы сбежать, чувствуя себя в полной безопасности?

Генерал посмотрел на инспектора Клика так, словно с плеч его упал огромный груз, а потом глубоко, облегченно вздохнул.

— Об этом я не подумал, господин Барч, — заявил он, несколько мгновений подумав над аргументами инспектора. Видимо, доводы «господина Барна» показались ему более чем правдоподобными. — И в самом деле, вор навестил нас сегодня вечером… Да, то, что вы говорите, вполне возможно… Да… Да… Да… Именно так, скорее всего, все и было. Ведь у полиции нет никакой причины находиться тут… А? Что такое, Хамер? — Генерал неожиданно повернулся, услышав, что второй лакей бежит со стороны усадьбы и зовет его. — Ты говоришь, меня к телефону?