Дело Мотапана

— В январе семьдесят девятого! Сейчас декабрь восьмидесятого, а ты только что приехал!

— Да! В дороге у меня были приключения. Во-первых, вместо того чтобы сесть на пароход, который плыл из Нью-Йорка до Гавра, я выбрал парусное судно… Не люблю пароходы…

— Это с непривычки… Ты же сделал свое состояние на парусных судах. На «Гавиале», например.

— По этой причине или по другой, я сел на трехмачтовое судно, отправлявшееся в Ливерпуль. Оно принадлежало калифорнийцу, с которым я познакомился в Мексике. У него было что-то около двенадцати миллионов в золотых слитках. Говорили, что он открыл рудник в Соноре. Эти двенадцать миллионов он вез в Англию. В Лондоне он надеялся получить за свои слитки больше, чем в Мексике.

— Начинаю догадываться. Вы потерпели крушение, твой калифорниец утонул, а его сундуки канули в море.

— Я думаю, мы доплыли бы благополучно, если бы нас не настигла буря. Вечером на второй день сломался руль. Нас носило по морю. В полночь мы наткнулись на подводный камень, и судно пошло ко дну. Калифорниец спал в своей койке и не проснулся. А меня выбросило на скалу. Если бы я верил в чудеса, то сказал бы, что это чудо.

— Ты выжил один?

— Один! Нас было на корабле двадцать два человека. Больше никто не уцелел.

— И тебя нашли на другой день?

— Нет. Я спасся сам.

— Вплавь?

— Да, берег был не очень далеко. И он защищен поясом подводных скал, которые тянутся более чем на милю.

— Я догадываюсь, где это место. А на берегу тебя, вероятно, встретили местные жители?

— Совсем нет! Местность там почти пустынная, и потом, признаюсь честно, я не хотел ни с кем встречаться.

— Но ты, наверно, нуждался в помощи!

— Я вынослив! К тому же я имел причины желать одиночества.

— Как! Ты уже тогда мечтал выловить миллионы калифорнийца?

— Подспудно. Никто, кроме меня, не знал, где судно пошло ко дну. Но об этом узнают. Обломки всплывут. Море выбросит трупы на берег, а компания, застраховавшая судно, займется его поисками. Но если корабль не найдут, то миллионы останутся на дне.

— Ты все шутишь! — пробормотал барон.

— Клянусь, я говорю правду. Обсохнув в хижине таможенников, я дошел пешком до ближайшей железнодорожной станции и уехал.

— Не заявив морским властям?

— Я никому ничего не сказал.

— Знаешь, Жиромон, ты поступил правильно! — воскликнул Мотапан.

— Ты сам поступил бы так же. Я принял меры предосторожности на случай, если кораблекрушение не будет доказано, но, признаюсь, на это не рассчитывал.

— А между тем это случилось.

— Да! Мне повезло!

— Ты это знаешь точно?!

— Совершенно точно! Корабль был застрахован в Лондоне на имя ливерпульского негоцианта. Я провел три года в Англии, собирая сведения. Страховое общество и ливерпульский негоциант так и не получили никаких известий о судне. Оно считается пропавшим, а все члены экипажа — погибшими.

— Так что для всех ты мертв!

— Это не важно, так как у меня тогда было вымышленное имя. И я один знаю, где лежат двенадцать миллионов.

— Разве в тех местах нет рыбаков и моряков?

— Есть, и даже больше, чем в других.

— Стало быть, они очень глупы… а главное, нелюбопытны. Как так? Большой корабль терпит бедствие в нескольких ярдах от берега. Он идет ко дну, но всплывают трупы, обломки, а моряки подбирают их, не подозревая, откуда они взялись! Это невозможно!

— Во-первых, в тех местах кораблекрушения довольно часты. Только в январе семьдесят девятого года их было три или четыре, и среди потерпевших крушение судов было два американских. Трупы, выброшенные на берег, не отправляли в Америку для опознания. Никто не знает, что судно с золотом осталось на дне… я удостоверился в этом.

— Каким образом?

— Я три лета подряд провел в деревне, находящейся за милю от скал, о которые разбилось судно. Там я со всеми перезнакомился и слыву оригиналом, который бредит рыбной ловлей и прогулками по морю. Я повсюду ездил, разговаривал с жителями, и если бы хоть один из них знал о кладе, я бы тоже узнал об этом. Там меня обожают и ни в чем не подозревают.

— А те, кого ты встретил на другой день после кораблекрушения, тебя не узнали?

— Кто? Два таможенника и пятеро крестьян? Ты думаешь, они запомнили промокшего бедняка, который спрашивал у них дорогу? Ты забываешь, что там меня принимают за английского лорда.

— Похоже на правду, — прошептал Мотапан, задумавшись. — Ты нашел это место?

— Еще бы! Я осмотрел скалу, на которой провел такую длинную ночь. Я плавал туда в лодке раз двадцать. Это превосходное место для рыбной ловли. Я взял с собой свинцовый лот и проверил положение затонувшего судна.

— Прекрасно! Стало быть, ты не намерен оставлять миллионы на дне. Чего же ты тянул?

— Во-первых, ждал, когда прекратятся поиски. Целый год в Англии и Америке интересовались исчезнувшим судном. О нем часто писали в газетах. Даже распространили слух, что его захватили и сожгли пираты, забрав сундуки с золотом и убив экипаж. Теперь мы можем искать золото, ничем не рискуя.

— Ты говоришь «мы», стало быть, ты хочешь, чтобы я присоединился к твоему предприятию?

— Естественно, если я тебе о нем рассказываю.

— Очень мило с твоей стороны, — проговорил Мотапан довольно холодно.

— Да! Но ты как будто не очень рад этому предложению, — проворчал Жиромон.

— Нет, я тебе благодарен. Только интересно, почему ты предлагаешь участие в этом деле мне?

— Ты не допускаешь, что я сделал это исключительно из удовольствия удвоить состояние старого друга?

— Решительно нет! Ты видишь, я с тобой откровенен.

— Я выбрал тебя по старой дружбе, хотя мог бы обратиться к другому.

— Стало быть, ты признаешь, что не можешь вести дело один? И тебе нужна помощь богатого человека?

— Нет, совсем нет, у меня достаточно денег. Ты, верно, думаешь, что я собираюсь завербовать целую армию? Уж тогда-то мы точно распростимся с миллионами. Какой поднимется шум, когда наши работники вытащат первый сундук со слитками! Да у нас начнутся судебные процессы со всеми страховыми обществами Англии.

— Вот поэтому твой чудесный план невыполним. Мы будем трудиться, а обогатятся другие.

— Я не так глуп! Нас будет двое, и никто ничего не узнает.

— Где ты видел, чтобы два человека поднимали со дна моря затонувший груз?

— Старик, слушай меня внимательно. Я уже давно готовлюсь к операции. Вместо того чтобы прохлаждаться в Лондоне, я поселился в Витстебле.

— Это что за место?

— Местечко у устья Темзы, на правом берегу. Там живут одни моряки, и почти все они занимаются подводными работами. Они входят в корпорацию английских водолазов.

— Как! Водолазы создали корпорацию?

— И очень многочисленную, мой милый. Она проворачивает блистательные аферы, покупая оптом потерпевшие крушение корабли. Например, если бы эти люди знали, где затонул корабль, который я хочу найти, их синдик пошел бы к директору страхового общества и сказал бы: «Если вы уступите нам груз, мы дадим вам наличными миллион или два миллиона и возьмем на себя разработку этого золотого рудника. Вам это не будет стоить ничего, а нам принесет двенадцать миллионов».

— Я понял! Дальше!

— Они научили меня нырять.

— Как! — воскликнул Мотапан. — Ты водолаз? Стало быть, ты теперь можешь собирать жемчуг, как те бедняки на Цейлоне?

— Совсем не так. Они дикари и умеют только минуты на две-три задерживать дыхание. А водолазы используют аппарат, позволяющий долго оставаться под водой.

— Я его видел. Это изобретение не ново.

— Оно превосходно, надо только уметь им пользоваться, а я это теперь умею. Начальник витстебльской корпорации предлагал мне большие деньги, если я останусь у него.

— И почему ты отказался?

— Объясню! Я уже сказал, что человек в специальном костюме может опускаться под воду на очень большую глубину и долго там оставаться. Я тоже несколько раз пробовал и могу вести самые трудные подводные работы.