Тайна царского фаворита

Тогда еще ничто не предвещало сказочных даров Фортуны, что упадут в будущем к ногам Екатерины II, и благородный Салтыков был в своей любви не только бескорыстен, но даже весьма и весьма рисковал. К счастью, за любовь к великой княгине Екатерине он заплатил всего лишь недолгой ссылкой в собственное имение.

Многие придворные считали (и небезосновательно!) именно Сергея Салтыкова отцом наследника-цесаревича Павла… Но ведь если это так, то штабс-капитан состоит в отдаленном родстве с царствующей династией! У Валентина Салтыкова и у императора Николая Александровича – общий прапрадед…

Нет уж, в такие дебри, пожалуй, лучше не забираться!

– Господа, а как мы разделим нашу находку? – спросила Аня, когда дело уже подходило к концу, а за окном сумерки на глазах превращались в ночь.

Елена, выводившая на листе бумаги: «№ 78. Табакерка золотая с двадцатью четырьмя изумрудами. На крышке – портрет императрицы Екатерины, выполненный по эмали», прервалась и подняла на Анну глаза.

– О чем ты? – не поняла она.

– Наверное, будет справедливо разделить клад на три примерно равные части, – продолжила Аня. – Но мне бы еще хотелось сделать богатые пожертвования в церковь, в фонд обороны и выделить что-нибудь для старой Меланьи. Давайте отделим то, что пойдет на пожертвования, а остальное… Три доли… Для каждого из нас… Ведь без вашей помощи я бы никогда… Это просто чудо какое-то!

Окончательно разволновавшись, Аня стала запинаться – вести разговоры о денежных делах ей всегда было слишком сложно. Тема-то щекотливая!

Но Валентин и Леля ее прекрасно поняли и тут же категорически отказались от каких бы то ни было долей в найденном сокровище, объясняя, что истинная наследница у этих богатств одна, а именно – Анна, ей ее предки клад и завещали. А для ее добровольных помощников вполне достаточно морального удовлетворения от участия в столь захватывающем приключении.

Аня подумала, что все равно так или иначе заставит друзей принять что-то из найденных ценностей, хотя бы как память о захватывающем приключении… Валентину подошел бы мужской перстень с самым крупным бриллиантом, а может быть, и кинжал в аметистовых ножнах еще послужил бы штабс-капитану, мужчины так любят оружие… А Леля неплохо смотрелась бы в старинном колье с сапфирами и дополнявших его массивных серьгах (и каким образом этот дамский гарнитур попал в ларец пращура – ведь не Екатерина же подарила своему фавориту подобное украшение?). В Москве Леля бывает на балах, на приемах и в опере, а к вечерним и бальным туалетам старинные драгоценности подойдут как нельзя лучше…

– Ладно, господа, мы еще вернемся к этому вопросу, – пообещала Аня, стараясь не закоптить над пламенем свечи последний предмет, о котором Леля уже сделала запись: «№ 79. Кубок из слоновой кости с резьбой, в золотой оправе».

– Кубок тоже нужно положить в мешок, в нем много золота. Одна золотая ножка чего стоит, – заметила Елена Сергеевна, любуясь тонкой резьбой по кости – среди пышного орнамента парили, раскинув крылья, орлы, причем каждое перышко было выточено так, что казалось – птицы вот-вот оторвутся от стенок кубка и взмоют ввысь.

– А слоновая кость от воды не попортится? – спросила Аня.

– Надеюсь, нет. – Леля взяла из рук подруги кубок и, обернув крылья орлов тряпицей, дабы не откололись, осторожно положила редкую вещь в мешок среди прочих предметов. – Функционально кубок ведь предназначен для питья, стало быть, влаги не боится. А вот икону в золотом окладе промывать в воде страшно – лик Богородицы написан красками, а они от сырости портятся. Полагаю, икону лучше заново освятить в церкви. Гиреевский батюшка нам в этом не откажет.

– Икону лучше в церковь и пожертвовать, – задумчиво сказала Аня. – Кажется, такие, чудом найденные образа и называют явленными. Грешно было бы держать икону в опустевшем доме, если она может стать утешительницей для всех верующих…

После того как от древнего наследства отделили серебряные вещи, камни, лишенные золотых оправ, икону Богоматери и походный складень в массивном окладе с янтарем, а оставшиеся золотые предметы переложили из тяжелого, окованного резными медными полосками ларца в холстинный мешок, Валентин смог поднять золотую часть клада и без помощи женщин.

Леля и Анюта прошлись вдоль ручья и нашли подходящее место, где вода была достаточно глубокой, чтобы опущенный в нее мешок не сразу бросался в глаза, буде в парк забредет посторонний человек. А зеленый лужок на берегу ручья давал возможность устроиться рядом с золотым мешком и охранять его с возможным комфортом. Ведь не кинешь же подобные ценности без присмотра! Именно сюда женщины и привели Валентина, сгибавшегося под тяжелой поклажей.

Опустив мешок с найденным золотом в воду и привязав конец прочной пеньковой веревки, перехватывавшей горловину мешка, к вбитому в бережок колышку, кладоискатели смогли перевести дух.

ГЛАВА 28

Елена

Ну что ж, сегодняшний день прошел во всех смыслах недаром – легендарное сокровище предка найти удалось и, признаюсь, клад превзошел все наши ожидания.

Мне уже не раз доводилось принимать участие в разнообразных авантюрах, помогая друзьям обрести законное наследство. Одна только история с внуками графини Терской чего стоит – поддельное завещание, самозванцы, несколько убийств, жестокие покушения на законных наследников, погони и перестрелки… И ведь именно полной опасности благородной борьбе за интересы юной Маруси Терской и ее близких я обязана знакомством с Марусиным кузеном, а моим нынешним мужем, Михаилом Хорватовым…

Но дело с поисками старинного клада в Привольном выходило из ряда вон по своему романтическому колориту – это вам не скучные бумаги о правах наследования, хотя и их добыть тоже бывает не так-то просто… Это настоящий старинный клад, фантастической ценности и красоты! Да, сегодня нам удалось сделать нечто немыслимое. И мне до сих пор самой не верится, что я только что держала в собственных руках ценности, пребывавшие некогда в императорских покоях, кубок, из которого пила Екатерина, или перстень, надетый ею на палец своего любимца…

Правда, и теперь, на последнем этапе нашего приключения, мы не могли полностью расслабиться и с сознанием исполненного долга предаться беззаботному отдыху. Не хватало еще, чтобы мнимое привидение, которое явно мечтало прибрать графский клад к рукам, своровало из ручья наш мешок, не дожидаясь, когда проточные воды омоют золото по всем правилам магических обрядов.

Может быть, это омовение само по себе – всего лишь дань старинным традициям и особой практической пользы от него не будет, проводим-то мы его так, больше для очистки совести… А для гоняющегося за кладом злодея наша старомодная верность традициям окажется настоящим подарком…

Я, пусть и с некоторым опозданием, рассказала о нападении на меня в оранжерее. Валентин и Аня, конечно же, попеняли мне на легкомыслие и непонятно откуда взявшуюся страсть к утаиванию важных фактов, но что теперь было говорить… Дело-то прошлое!

Однако они согласились, что человек, чуть не убивший меня из-за пригоршни медяков, может пойти на все, если догадается об обретении нами графских сокровищ.

Пришлось выставить у ручья часовых. Первыми на пост заступили Аня и Салтыков, взявшие на себя ночное дежурство, а наутро я должна была их сменить, призвав себе на помощь няню или еще кого-нибудь… Дежурить придется попарно – в одиночку можно опять не заметить подкрадывающегося врага.

Честно говоря, я сегодня сильно устала и давно уже мечтала добраться до своего помпезного балдахина, чтобы уснуть под его сенью. Но совесть упорно нашептывала мне о холодном ночном тумане, о злобных комарах, о притаившихся в кустах ворах и прочих напастях, поджидающих моих друзей у ручья, в то время как я эгоистично предамся отдыху в тепле и уюте.

Однако Валентин пообещал, что никаких особых неудобств они с Аней не почувствуют. Он брался развести костер, дым которого отпугнет комаров, испечь картошку, вскипятить на огне чай и всю ночь рассказывать самые интересные и захватывающие истории. На сырую траву, покрытую вечерней росой, можно расстелить одеяла, а дождя вроде бы быть не должно.