Компания дьявола

Несмотря на то что Блэкберн служил компании верой и правдой, он, очевидно, сознавал, что служит объектом насмешек, и поэтому сначала бросил на меня скептический взгляд, но потом, как мне показалось, я сумел его убедить, что говорю серьезно.

— Вы ведь знаете, что это не разрешено.

— Не разрешено?

— Совет директоров запретил клеркам посещать таверны, публичные и игорные дома: было замечено, что невоздержанность плохо влияет на производительность. Если меня увидят в подобном заведении, я тотчас лишусь места.

— Не поверю, чтобы нам было совсем уж негде встретиться.

Он едва заметно улыбнулся.

— Есть одна таверна, — сказал он почти шепотом. — Можно все устроить, если правильно к этому подойти. Я знаю место, где мы можем спокойно пропустить по стаканчику.

Я вернулся на склад и наблюдал, как охранники и грузчики с хмурым видом исполняют свои обязанности. Я и сам пребывал в мрачном расположении духа, когда в три часа меня вызвал мистер Форестер. Мне совершенно не хотелось с ним видеться, так как я был уверен, что именно он повинен в смерти Кармайкла, хотя и не знал как и, честно говоря, почему. Тем не менее мне казалось, что именно он послужил причиной этого якобы несчастного случая, и мне оставалось лишь делать вид, будто мне ничего не известно. Если я хотел отомстить за смерть друга, мне нужно было играть свою роль до самого конца.

Дверь кабинета Форестера была открыта, он велел мне затворить ее и сесть.

На его лице сияла улыбка, и мне показалось, будто он натянул клоунскую маску.

— Насколько могу судить, вы служите мистеру Эллершо уже больше недели. Я не ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь.

— На довольно странных условиях, вам не кажется?

Я сделал вид, будто растерян.

— Мне трудно судить, что странно, а что нет, поскольку я нахожусь на службе короткое время. Скажу лишь, что подчас мы вынуждены соглашаться со странными условиями и как-то к ним приспосабливаться.

Он покраснел, и я отметил, что он понял мой намек на его связь с миссис Эллершо.

— Не понимаю, почему ваш благодетель решил нанять вас для надзора за охраной и платить вам из собственного кармана.

— Я не очень хорошо осведомлен о внутренней политике компании, но он член совета директоров и должен беспокоиться о компании в целом или, по крайней мере, так ему кажется. На мой взгляд, ничего странного, если такой человек принимает меры во благо компании. И, насколько я понял, человека на мою должность нельзя было нанять до заседания совета директоров. А так как мистер Эллершо полагал, что сделать это надо срочно, его поступок выглядит совершенно логичным.

— Возможно, — согласился Форестер. — Возможно, Эллершо мудрее нас всех, вместе взятых. Но мне с трудом верится в его мудрость, и мое неверие основывается на других его поступках и склонностях.

— И каких именно?

— Мне кажется, Эллершо лишился ума. Его рассудок расстроился вследствие любовной болезни. Уверен, вы слышали об этом. Всем об этом известно.

— Иногда, — сказал я намеренно уклончиво, — то, что известно всем, оказывается полной неправдой.

— Не играйте со мной в подобные игры. Не сомневаюсь, вы сами были свидетелем такого его поведения. Но даже если предпочитаете не замечать признаков его сумасшествия, вызванного французской оспой, вы видели, что он постоянно жует орех бетеля — отвратительная привычка, которой он научился у дикарей в Индии.

— Вы имеете в виду коричневые шарики, что он ест? — спросил я.

Я решил на время оставить осторожность, так как действительно ничего не знал об этом странном продукте.

— Ну да. Говорят, от них невозможно отказаться, половина населения Индии — рабы этой отравы. Говорят, она действует на человеческий организм, как кофе, только еще сильнее, и если человек однажды ее попробует, он становится ее жертвой навсегда, а кроме того, у нее есть побочное действие.

— Помешательство? — догадался я.

— Совершенно верно.

Я замолчал, обдумывая, как лучше ответить на такое заявление.

— Видимо, вы решительно уверены, что мистер Эллершо безумен, и очень хотите, чтобы я тоже в это поверил. Я рад бы угодить всем членам совета директоров, но в этом деле, боюсь, помочь вам не могу. Вы говорите, что мой благодетель безумен, но я слишком мало его знаю, чтобы утверждать подобное. Я его знаю только таким, какой он сейчас.

— Мистер Уивер, встретив незнакомого человека, который принимается выть, завидев овечье стадо, вы бы сказали, что он ведет себя странно, и для этого вовсе не надо знать историю его жизни или расспрашивать его друзей. Достаточно того, что он ведет себя странно. Точно так же нетрудно прийти к выводу на основании моих заключений, надо лишь поместить их в соответствующий контекст.

— Должен вновь повторить, что считаю ваши заключения ошибочными.

— Боже мой, разве вы сами не слышали, сэр, как он грозился проткнуть старика раскаленной кочергой? Разве это не безумие?

— Он считает, что это всего лишь стратегия, а я новичок в Крейвен-Хаусе и не могу сказать, так это или не так. Сам я не видел ничего, что позволило бы мне прийти к такому выводу. Зато я прекрасно знаю, что следует крайне осторожно относиться к подобным заявлениям, когда они исходят от человека пристрастного.

Он подался вперед и напустил на себя едва ли не покровительственный вид.

— Конечно, преимущество на вашей стороне, но мне нечего стыдится того, что произошло между мной и известной вам дамой. Не хотелось бы, чтобы вы думали, будто мои обвинения связаны с этим. На самом деле все было наоборот. Вначале я встретил леди, а потом поведение ее мужа стало вызывать у меня тревогу.

— Могу лишь снова повторить, что не вижу причин для подобных обвинений.

— Гм. А что бы вы сказали, если бы их видели? Прошу, не отвечайте. Это бестактный вопрос, мистер Эллершо ваш патрон. Я знаю, что вы человек чести и не предадите человека, который вам помогает. Но прошу помнить: ваш долг служить компании, а не одному человеку. Если вы увидите, что мистер Эллершо действует вопреки интересам компании или неспособен действовать в ее интересах, надеюсь, вы сообщите мне об этом. В итоге в этом и есть сущность компании.

— Мне казалось, сущность компании в том, чтобы делать деньги, невзирая на последствия.

— Чепуха. Слово «компания» произошло от латинского com panis, выражения, означающего «печь хлеб вместе». Собственно, этим мы и занимаемся. Мы не отдельные люди, стремящиеся к личной наживе, а скорее коллектив, который печет хлеб совместными усилиями.

— Рад был узнать, что мы заняты таким полезным и братским делом.

— Поскольку вы это узнали, прошу вас не поощрять его глупые затеи, например голубые костюмы. Вы действительно думаете, что сделаете благое дело, выставив его на посмешище?

— Я просто высказал первую пришедшую мне в голову мысль, не более того.

— Тогда вы не представляете, насколько он впечатлителен. А может, просто не хотите понять. Мистер Эллершо платит вам, и, насколько я понимаю, вы захотите сообщить ему об этом разговоре. Прошу вас не делать этого. Важно, чтобы вы понимали: я не враг ему, а друг компании, и если он решит, что я устраиваю против него заговор, пострадает вся компания. Знайте, я не замышляю ничего против него, а лишь действую на благо компании. Кто-то ведь должен занять его место, когда он уйдет.

— И полагаю, занять его место должны будете вы. Довольно интересно, ибо он не говорил, что собирается уходить. Но вы утверждаете, что действуете исключительно в интересах компании. — Я решил натянуть тетиву и выпустить стрелу. — А в чьих интересах ваша связь с его женой?

К его чести, он не отвел глаза.

— Сердечные дела не всегда подвластны воле. Вы ведь мужчина, Уивер, и должны понимать.

Я вспомнил о мисс Глейд и на какой-то миг даже проникся сочувствием к Форестеру. Но подумал о смерти Кармайкла и тотчас опомнился. Никакая сердечная грусть не может оправдать его чудовищных планов.

— Я вас уже заверял: у меня нет намерения сообщать об этом мистеру Эллершо. Что же касается нашего разговора, мне не хотелось бы послужить причиной раздора в этих стенах. А если уж совсем откровенно, мне не хотелось бы вызвать какие бы то ни было разногласия в этих стенах, в особенности пока нахожусь тут сам.