Где таятся змеи

Пара чистокровных гнедых в упряжке беспокойно всхрапывали и вскидывали головы. Наклонившись вперед, дама в карете подала знак своему кучеру тоже остановиться.

– Им хотелось хорошенько пробежаться, – со своего места на запятках заметил юный грум джентльмена. В сыром воздухе отчетливо разносился его резкий говорок кокни.

– Скоро пробегутся, – отозвался хозяин, передавая поводья слуге.

Джентльмена звали Себастьян Сен-Сир, виконт Девлин. Четвертый ребенок и младший из троих сыновей, родившихся у графа Гендона и его жены Софии, он стал наследником титула после смерти двух старших братьев. Лорду Девлину исполнилось двадцать девять. Поговаривали, что на молодом человеке неблагоприятно отразилось участие в военных действиях на континенте, но мало кто в Лондоне знал об истинных обстоятельствах, под влиянием которых графский сын около двух лет назад продал офицерский патент и вернулся в Англию. До прошлой осени постоянной любовницей виконта была Кэт Болейн, знаменитая актриса, но их связь внезапно прекратилась по причинам, также окутанным тайной. Дама в карете наблюдала за тем, как джентльмен соскочил с экипажа, взмахнув пелеринами дорожного плаща, и, запрокинув голову, посмотрел на деревянную вывеску с кинжалом и парой скрещенных мечей, качавшуюся на ветру. Мужчина был высоким и стройным, темноволосым – даже более темноволосым, чем его отец в молодости. Но если глаза графа имели пронзительно-голубой цвет, то у сына глаза были жутковато-желтого оттенка и вызывали мысли о волчьем вое посреди ночи. Когда-то его светлость сделал своим увлечением поимку преступников. Но последние восемь месяцев лорд Девлин предавался пьянству, азартным играм и конной охоте с диким безрассудством, словно рассчитывая на скорую смерть в ближайшем будущем.

Дама в карете дождалась, пока виконт вошел в лавку.

– Жди здесь, – приказала она кучеру и дала сигнал лакею опустить подножку.

* * * * *

Себастьян взвесил в руке кинжал, тщательно оценивая тяжесть этого великолепного образчика оружейного мастерства. Изящная серебряная инкрустация в мавританском стиле украшала рукоятку из слоновой кости.

– Только на этой неделе прибыл из Испании, милорд, – доверительно сообщил, перегнувшись через прилавок, владелец сего неприметного заведеньица на Стрэнде, кругленький коротышка с пухлыми розовыми щеками и лысеющей макушкой. – Лучшая толедская сталь. Отделка рукояти необычайно искусна, вы не находите?

Себастьян кивнул, и, резко развернувшись, метнул кинжал в мишень на задней стене магазина. Лезвие вонзилось и, задрожав, замерло немного левее центра. Торговец в отчаянии всплеснул руками: Девлин никогда не промахивался.

– Очевидно, скрытый изъян… Позвольте показать вам другой –

– Не нужно. Лезвие пошло верно, – Себастьян потер глаза большим и указательным пальцами, ощущая в руке слабую дрожь, вызванную слишком большим количеством бессонных ночей, выпитых бутылок бренди и несъеденных обедов. – Я беру его.

Виконт как раз потянулся за кошельком, когда на двери прозвенел колокольчик и в помещение вошла женщина в темно-зеленой накидке и шляпке со страусовым пером, принеся с собой запах прохладного весеннего утра.

Светло-русые волосы высокой, уже не юной посетительницы были зачесаны назад незатейливым образом, который подчеркивал римскую линию носа, унаследованную от отца – лорда Джарвиса, двоюродного брата короля и признанной силы, стоявшей за непрочным регентством Принни [4]. Кивнув в ответ на подобострастные приветствия хозяина лавки, дама обратила взгляд серых глаз на Себастьяна.

– Заметила на улице ваш экипаж: пара гнедых и грум, с виду лет двенадцати.

Лорд Девлин сосредоточил свое внимание на отсчитывании необходимого количества банкнот.

– По-моему, Тому тринадцать. А что? Он стащил у вас кошелек?

Девушка приподняла бровь с выражением, которое неприятно напомнило собеседнику ее невероятно высокомерного и безжалостного отца.

– Ваш слуга – карманный воришка?

– Бывший.

– Как … оригинально, – дама прокашлялась. – Мне хотелось бы покататься в парке.

Себастьян посмотрел в неприветливое, решительное лицо Геро Джарвис. Он не питал иллюзий касательно отношения этой леди к собственной персоне. Мисс Джарвис уже высказывала мнение, и неоднократно, что виконта следует арестовать, а лучше без проволочек расстрелять.

– Я так понимаю, это намек? Желаете, чтобы я пригласил вас на прогулку?

– Благодарю, – дама направилась к двери. – Подожду в вашем экипаже.

Когда Себастьян, чье любопытство было затронуто, через пару минут вышел из магазина, то обнаружил, что мисс Джарвис восседает на высоком сидении его экипажа и собственноручно умело держит поводья, отложив закрытый зонтик. Юного грума нигде не было видно, хотя элегантная городская карета дамы ожидала на углу. Ее кучер, похоже, спал.

– А где Том? – поинтересовался Себастьян, запрыгивая в экипаж и перехватывая вожжи.

– Я сказала, что он не понадобится.

– Два замечания, – процедил Девлин, трогая гнедых с места. – Я не люблю, когда кто-то чужой правит моими лошадьми, и терпеть не могу, если моим слугам отдают ложные приказы.

– В моих словах не было лжи: мне мальчишка не требовался, – дама щелчком открыла зонтик и наклонила его, закрываясь от слабого солнечного света. – Хотя ваши чувства в отношении лошадей понятны, но коль скоро я отпустила грума, ничего другого не оставалось, не так ли?

– Мисс Джарвис, – хрипло проскрежетал виконт, – за последние полтора года ваш отец неоднократно пытался убить меня и чуть не уничтожил близкого мне человека. К чему этот совместный променад?

– Ах, это онпытался убить вас?! Насколько мне помнится, это вы угрожали убить его.

– Несколько раз, – согласился Себастьян, поворачивая в ворота Гайд-парка.

– И взяли в заложницы меня, – напомнила спутница.

– С горничной в придачу, – поддакнул Девлин. – Но ведь ненадолго. Что возвращает нас к вопросу: зачем вы здесь?

– Прошлой ночью неизвестные напали на приют Магдалины возле Ковент-Гардена [5]. Налетчики убили около полудюжины женщин и подожгли дом.

Квакерский приют не был темой, принятой к обсуждению в обществе. Бросив быстрый взгляд на девушку, Себастьян перевел его обратно на лошадей.

– Я слышал, что заведение сгорело. Но не припомню, чтоб говорилось о нападении.

– Для Боу-стрит [6]гораздо удобнее признать пожар несчастным случаем, – презрительно скривила губы Геро. – В конце концов, жертвами стали всего лишь женщины с дурной репутацией.

– А откуда вам известно, что пожар не был случайностью?

– Потому что я сама в то время находилась в приюте. Я вылезла через окно с одной из женщин и убежала по проходу между домами.

На мгновение, пока собеседник осмысливал сказанное, воцарилась тишина.

– Вы не спросили, как я там очутилась, – подсказала девушка.

– Ну, хорошо, мисс Джарвис: так как же вы там очутились?

– Проводила исследования, чтобы подать на следующем заседании парламента законопроект о пособии нуждающимся женщинам. Лицемерные моралисты и мечущие громы с амвонов священники столетиями убеждали общество в том, что женщины становятся проститутками из-за своей врожденной низкой нравственности. Я же, напротив, убеждена – горькая истина в том, что большинство женщин прибегают к этому ремеслу, отчаявшись, как к последней мере. Не имея возможности заработать на жизнь никаким другим доступным в нашем обществе способом, они вскоре понимают, что им остается или красть, или торговать собой, или умирать с голоду.

Виконт взглянул в напряженное лицо спутницы. Не может быть, чтобы такая проблема волновала чувства дочери лорда Джарвиса. Но с другой стороны, Себастьян почти ничего не знает об этой леди.

– А что случилось со второй беглянкой?

– Ее застрелили, когда мы почти уже выбежали на улицу. По счастью, я оставила в карете горничную: у нее настолько кислый и чопорный вид, что исключает всякую возможность общения с нереспектабельными особами. А иначе, нет сомнений, служанку бы тоже убили.