Девушка Бандераса

Иван Аркадьевич трусливо отпрыгнул назад и, косясь на скрученного Василька, снова зачастил:

— Вот видите, какой это изверг рода человеческого… От такого чего хочешь ожидать можно… Столько лет я жил в страхе… Боялся ведь я его больше всего на свете. И надо же, такое ужасное совпадение! Когда Гриша миллионера похищенного привез, этот негодяй как раз гужевался в пустом доме Володиных. Деньги Сережины за проданную машину искал. И надо было этому Гадованюку укрыться в погребе Володиных… Мы попали к злодею в лапы! Вы не поверите, но он нас шантажировал! Бродил по дому в халате Людмилы с черным чулком на физиономии и делал вид, что сторожит пленника. А то бы мы без него не справились… Хотел половину денег Гадованюка себе заграбастать, а когда дотошный Кузьмич нашел паспорт, который наш миллионер обронил, прирезал Кузьмича, не поморщился. Так что давайте запрем преступника в сарае, а утром доставим к участковому.

— Надо же, какая у вас тут жизнь интересная, — завистливо протянул Эдуард, облокотившись на перила террасы Галкиного дома.

Вдруг Сима, продолжавшая сидеть на корточках и слушать откровения меломана, охнула, с трудом поднялась и, придерживаясь за забор, доковыляла до машины Славика.

— Вадь, посмотри, что там с Симой? — заметив состояние беременной соседки, крикнула из окна я.

— Галь, посмотри, что с Симой? — тут же переадресовал просьбу любимый, прикуривая новую сигарету.

Галина оставила Василька в покое, а сама побежала к начавшей сползать по забору жене Макса.

Мадам Финкель сорвалась с места и тоже устремилась к дочери. Роза торопливо пошла за матерью, но направление взяла не к беременной сестре, а к Васильку.

— Что ж ты, подлец, меня в заблуждение ввел? — истерично закричала девушка, замахиваясь на свою недавнюю любовь. — Тоже мне — прынц с помойки выискался! Овощной король… Проходимец, вот кто ты!

— И не говори. Роза, жулик и есть… — рассеянно поддакнула мадам Финкель, помогая Симе подняться на ноги. — Мне таки кажется, что Симе снова что-то там колет в желудке. Делать нечего, везите нас опять в эту вашу санчасть.

Пока Янка и Дина охали да ахали над рассказом Ивана Аркадьевича, который продолжал хорохориться, живописуя свой героизм, Михаил крепко затянул колготочные узлы на руках нашего пленника и довольно бесцеремонно загнал Василька Со Свалки в сарай, после чего запер дверь на ржавый висячий замок. Славик и Галина тем временем усаживали Симу и ее матушку во вместительный «УАЗ Патриот».

— Розочка, на что тебе тот шаромыжник? — видя злые слезы на глазах младшей дочери, прокричала из салона машины мадам Финкель. — Ты только посмотри на него, какой с него махнат? Так, мелкий жулик. Даже не бандит. Я бы поняла, как да. Таки нет…

И, понизив голос, добавила:

— Я советовала бы тебе присмотреться к Эдуарду. Только это утром, а сейчас иди в дом, ложись спать.

— И без ваших советов обойдусь, — сердито сказала девушка на выданье. — Может, мне тот, что с машиной, больше понравился? Может, я всю жизнь на бордовом авто мечтала ездить?

И Роза, нервно запахнув халат на пышной груди, с достоинством развернулась и двинулась по проспекту Финкелей в обратную от «УАЗа» сторону. Я выскочила из дома, куда бегала за бумагами, быстренько открыла заднюю дверь автомобиля и еле успела сунуть Симе в руки ее паспорт и обменную карту. На всякий случай, может, пригодится…

Под утро Славик вернулся из Заволжска один, оставив Симу и ее матушку в больнице. Он проверил замки на сарае и, успокоенный, лег спать. А утром весь «Шанхай» ждало новое потрясение. Как только Галкин зять, как следует выспавшись, отпер дверь сарая, собираясь доставить задержанного в отделение милиции, на него выпрыгнул Василек, сшиб парня с ног и ярко-розовой кометой с невероятной скоростью понесся в сторону шоссе.

— Лови его, мужики! — поднимаясь с земли, закричал Славик.

Но куда там! Хоть и со связанными за спиной руками, убийца бежал так, что только пятки сверкали.

До обеда только и разговоров было, что о дерзком побеге Василька. Сначала в отделении милиции с участковым Перепелкиным об этом два часа беседовали, рассказывая про давнишнее убийство Людмилы Володиной и объясняя нынешнюю внезапную смерть Валентина Кузьмича лютым нравом злодея Василька. Ивана же Аркадьевича мы выгораживали как могли. И, что удивительно, сержант Перепелкин был к нему неожиданно лоялен. Он смотрел на старика мечтательным взглядом затуманенных глаз и только повторял: «Ах, как нехорошо… Ах, как несознательно с вашей стороны…». И знай себе поглядывал в окно.

Когда вернулись в дачный поселок, тоже продолжали говорить про вероломство нашего бывшего сторожа. Розочки с нами не было — она осталась у райотдела милиции домывать машину Перепелкина. Сестра Симы, уж не знаю зачем, отправилась к участковому вместе с нами. Ее черное в обтяжку платье с глубоким декольте было вызывающе роскошно и предназначалось явно для самых что ни на есть торжественных случаев вроде респектабельных похорон или похода в театр. Однако, заметив во дворе ОВД сержанта, неумело размазывающего грязь по вишневым поцарапанным бокам «девятки», девица не выдержала и, не дожидаясь окончательной остановки автомобиля, выскочила из «УАЗа» и побежала к участковому.

— Ну и что вы такое делаете? — тигрицей набросилась она на задумчивого сержанта. — Кто ж так моет? Только грязь развозите…

Обернувшись на голос, Перепелкин расцвел улыбкой.

— Это вы? А я о вас только что вспоминал… — мигом отбросив задумчивость, обрадовался он.

Розочка сделала вид, что не расслышала комплимента, и раздраженно проворчала, забирая из рук у милиционера губку и бережно стирая ею пыль с капота машины:

— Дайте-ка я… Вот как надо…

Мы уже закончили общаться с участковым и столпились у своих машин, собираясь ехать обратно, а Розочка, эффектно выгнув спину и отставив в сторону ножку, все еще водила губкой по багажнику «девятки».

— Вы меня не ждите, я позже приеду, — категорично заявила она, косясь на окошко сержантского кабинета.

Так и получилось, что в поселок мы вернулись без Розочки.

— Ну что, друзья, — глядя на радостный блеск в глазах Аллы и Толика, которые с неожиданной для себя легкостью отделались от докучливых родственников, выступил вперед Гадованюк, — может, отметим счастливое избавление от всех наших неприятностей? Вон у меня мошна какая… Тысячей больше, тысячей меньше — кто там считать будет…

Эдик весело оглядел цвет «Шанхая», что толпился на проспекте Финкелей, и, потрясая пакетом, задорно крикнул:

— Ну, кто со мною за провизией?

Я заметила, что на даче как-то легко и помногу пьется. Видимо, на отдыхе человек старается компенсировать все то, что недобрал во время трудовых будней. И вот в сопровождении Славика обладатель приличной суммы денег, правда, не своих, отправился в поселок и, нагрузив «УАЗ» под завязку деликатесами и спиртным, вернулся в «Шанхай», праздновать нашу нечаянную радость.

Виолетта Петровна приглашение Эдуарда отклонила и, сославшись на занятость, собрата к себе всех детей с окрестных участков. Пережившая новое духовное рождение, бабушка Вовки стала репе тировать с малышами «Кошкин дом» в собственной постановке. А нам с Галиной сделала строгий выговор, ибо, как каждый пьяница в завязке, старушка сделалась совершенно нетерпима к алкоголю. Семейство Зипуновых тоже отказалось принять участие в застолье, но уже из этических соображений. Действительно, как же можно гулять вместе с похищенным тобою человеком да еще на деньги, которые недавно пытался у него отнять?

Остальные обитатели «Шанхая» к вечеру собрались у Галки. Эдуард, как спонсор мероприятия, уселся во главе стола и ни с того ни с сего, то и дело поглядывая на Дину, стал расспрашивать Макса о его творчестве.

— А ведь ты, Максим, — как бы между прочим обратился он к автору романа о красноглазых карликах, — талантлив… Я бы даже сказал — чертовски талантлив. И, не побоюсь этого слова, самобытен… Я тут читал некоторые страницы твоей рукописи…