Девушка Бандераса

— Вадь, а давай ему дадим твои треники? У тебя ведь вроде есть здесь запасные?

Галка тут же зыркнула на меня сердитым глазом и сладко так пропела:

— Дорогие гости, вам хозяева не надоели?

Все тут же намек поняли — не дураки ведь — и перебрались заканчивать вечер к нам в дом. Потом вернулись от Виолетты возбужденные малыши и стали рассказывать, что Алиска была Кошкой, а Бориска — дворником Василием, а бездомными котятами — Инулька и Вовка. Как здорово у них все получалось и что завтра нас ждет необыкновенный концерт…

Потом я кормила детей пюре с сосисками и огурцами и укладывала племянников спать, затем вместе с ними прилегла и, кажется, заснула сама. Последнее, что, засыпая, я слышала — это напористый баритончик нашего постояльца, который с апломбом говорил:

— Тебе сколько лет? Вот видишь, не мальчик уже. И что ты в своей жизни, кроме жены, видел?

— Да зачем мне кто-то еще? — удивлялся Вадька. — Я Ринку люблю, и никто мне больше не нужен…

— А ты откуда знаешь, что не нужен? Ведь жизнь твоя проходит, а кроме одной-единственной бабы тебе и вспомнить будет нечего… Внутренняя свобода — вот что в жизни мужчины самое главное. А ты раб привычки. Да-да, не отпирайся. То, что ты пафосно называешь любовью, — всего-навсего привычка. Оглянись вокруг, сколько их, баб этих, хороших и разных… И чем они хуже твоей Ринки? Да ничем. Только руку протяни — твои будут… А ты просто душой постарел, обленился, не хочешь ничего менять в своей затхлой, застоявшейся жизни…

Так я и заснула, не дослушав, чем закончится их спор. Но логическое завершение ночной беседы само постучало в двери нашего дома. Стук раздался где-то в шестом часу утра. Ничего спросонья не понимая, я выскочила босая и в ночнушке на крыльцо и застыла, пораженная представшей передо мной картиной.

Моя красненькая «Ауди» светила всеми возможными фарами. Все четыре дверцы были раскрыты настежь. И возле каждой кто-нибудь стоял. У водительской двери — Вадим, у передней пассажирской — Эдуард Гадованюк, у задней правой — Анатолий, у задней левой — Михаил. Чуть правее виднелась еще одна машина. Белый «Форд» с мигалкой, синими полосами и надписью «ГИБДД ДПС» на боку. И тоже с распахнутой водительской дверью. Внутри милицейской машины никого не было. Это, наверное, потому, что сам дэпээсник возвышался как раз передо мной и строго смотрел на мои голые колени. Наконец, вдоволь налюбовавшись на встревоженную даму в неглиже, то есть на меня, страж порядка на дорогах взял под козырек, профессиональным голосом представился (я от волнения не расслышала, как он отрекомендовался), а потом спросил, кивнув на красную «Ауди»:

— Ваша машина?

— Моя, — ничего не понимая, но не ожидая ничего хорошего, хрипло сказала я.

— Документики можно посмотреть?

— Конечно-конечно… А что все-таки случилось?

На мой вопрос никто не ответил. Мужчины покачивались, безвольно повиснув на дверях машины, и было заметно, что они сильно подшофе. Молчание, которое они дружно хранили, нарушила Галка, высунувшаяся из окна своей спальни.

— Миша, ты где был? — прокричала соседка.

Но Михаил демонстративно проигнорировал вопрос подруги. Мало того, даже головы в ее сторону не повернул. Он так и продолжал мерно покачиваться на дверце машины, освещая предрассветную темноту бессмысленной улыбкой. Зато на вопрос Галины ответил сотрудник ДПС, принимая у меня из рук права и при свете тусклого террасного фонаря внимательно вчитываясь в пластиковую карточку.

— Эти граждане, — охотно взялся разъяснять он, то и дело поднимая на меня глаза От документа, — эти граждане выезжали с территории базы отдыха «Волжанка», где проводили время в сауне с местными девицами определенного рода. Девиц они, как настоящие джентльмены, взялись развезти по домам, хотя сами по состоянию здоровья не имели права садиться за руль.

Сотрудник ДПС обернулся к Гадованюку и уточнил:

— Правильно я говорю?

Эдуард согласно кивнул, важно ответив «угу», и работник патрульной службы продолжал:

— Всей развеселой компанией нарушители набились в салон вот этой вот машины. Я остановил автомобиль в непосредственной близости от Заволжска. Как они ехали, честное слово, не знаю… Восемь человек в салоне… Да еще документов на транспортное средство вот у гражданина не оказалось…

Милиционер, не поворачиваясь, махнул рукой в сторону Вадима.

— Гражданин говорит, что это машина его жены, гражданки Невской… Что-то я талона техосмотра не вижу…

Потрясение было так велико, что я, позабыв заплакать от обиды, запустила по локоть обе руки в свою дамскую сумочку размером с хороший походный рюкзак и самозабвенно принялась рыться в ее темных недрах в поисках расписки из поликлиники.

— Ты из торбы своей все на пол вытряхни, тогда, может, и найдешь, — ехидно посоветовал Вадим.

И я, вместо того чтобы послать насмешника куда подальше, воспользовалась его дельным советом. Перевернула сумку и высыпала на крыльцо косметичку, блокнот, три шариковые ручки, только одна из которых пишет, пузыречек с парфюмом, целую гору чьих-то визиток, упаковку бумажных носовых платков, влажные салфетки с запахом жасмина (тоже в упаковке), краб для волос, резинку, расческу, щетку, заколку нарядную с перламутром и стразами, косметичку, небольшой маникюрный наборчик, нитки с иголками в дорожном пенале, журнал «Эгоист» за прошлый месяц, вернее, то, что от него осталось, паспорт, медицинский полис, кучу железных и бумажных денег и, наконец, расписку из больницы от регистратора Пряниковой.

А теперь я хочу вас спросить, что из этих предметов первой необходимости было, на ваш взгляд, в моей сумке лишним? Ведь все же нужное, все может в тобой момент понадобиться… Возможно, не слишком-то необходимы ручки, которые не пишут, но ведь для них можно купить новый стержень… А как его правильно подобрать, если нет с тобою ручки? Вот то-то и оно, что все очень нужное, ни одной лишней вещи…

— И что это за бумажка? — с недоумением протянул сотрудник ДПС, поворачивая в руках так и эдак документ, временно заменяющий талон.

И я, игнорируя мужские подколы и замечания, что неслись от открытых дверей моей машины, подробно рассказала гаишнику, как отвезла Симу в местную больницу, а в залог ее обменной карты оставила документы на машину. А потом в спешке просто-напросто позабыла их забрать…

— Да она у тебя еще и дура… — в самом конце моего повествования удивился провокатор Гадованюк. — Вот и делай выводы, — повернулся он к Вадиму, — стоит свою драгоценную свободу отдавать в руки такой никчемной особи женского полу… Ты только посмотри на нее… Вся такая странная и загадочная, как марсианка…

Все слова его были оскорбительны, но именно «особь женского полу» меня резанула ножом по сердцу больнее всего. И я, собрав все силы, чтобы не зареветь в голос, как уже по не зависящим от меня причинам собиралась сделать, только и смогла произнести трясущимися губами:

— Вадька, как ты мог?

И тут любимый, встав в позу пророка, принялся вещать. Говорил он много и красиво. Конечно, не так красиво, как этот злокозненный Гадованюк, но тоже излагал свои мысли на достойном уровне. Было там и про гендерный фактор, и про существенные различия в психологии сексуальности мужчин и женщин, и про то, что мужик по сути своей самец и в природе стремится осеменить как можно больше самок… Он нес свой околонаучный бред, который выплескивают на доверчивых баб с экранов телевизоров шовинисты-сексопатологи, замечу, все как один — мужчины, а я смотрела в лицо любимого и не узнавала его.

Неужели это говорит Вадька, мой Вадька, который до вчерашнего дня считал наш брак редкой для себя удачей, о чем мне то и дело напоминал? И за все двенадцать лет, что мы прожили вместе, если не считать феи Галадриэль, муж мне, насколько я знаю, ни разу не изменил… Ну фею я еще понять могу, там была романтика и очарование толкиенистских игрищ, а здесь лишь грубый животный инстинкт, так не характерный для моего относительно тонкого в духовном плане мужа…