Над пропастью во ржи

ссис Морроу ничего не говорила, но вы бы на нее посмотрели!
Она так и застыла на месте. С матерями всегда так - им только рассказывай,
какие у них великолепные сыновья.

И тут я разошелся вовсю.

- Он вам говорил про выборы? - спрашиваю. - Про выборы в нашем
классе?

Она покачала головой. Ей-богу, я ее просто загипнотизировал!

- Понимаете, многие хотели выбрать вашего Эрни старостой класса. Да,
все единогласно называли его кандидатуру. Понимаете, никто лучше его не
справился бы, - говорю. Ох, и наворачивал же я! - Но выбрали другого -
знаете, Гарри Фенсера. И выбрали его только потому что Эрни не позволил
выдвинуть его кандидатуру. И все оттого, что он такой скромный,
застенчивый, оттого и отказался... Вот до чего он скромный. Вы бы его
отучили, честное слово! - Я посмотрел на нее. - Разве он вам не
рассказывал?

- Нет, не рассказывал.

Я кивнул.

- Это на него похоже. Да, главный его недостаток, что он слишком
скромный, слишком застенчивый. Честное слово, вы бы ему сказали, чтоб он
так не стеснялся.

В эту минуту вошел кондуктор проверять билет у миссис Морроу, и мне
можно было замолчать. А я рад, что я ей все это навертел. Вообще, конечно,
такие типы, как этот Морроу, которые бьют людей мокрым полотенцем, да еще
норовят ударить п о б о л ь н е е, такие не только в детстве сволочи, они
всю жизнь сволочи. Но я головой ручаюсь, что после моей брехни бедная
миссис Морроу будет всегда представлять себе своего сына этаким скромным,
застенчивым малым, который даже не позволил нам выдвинуть его кандидатуру.
Это вполне возможно. Кто их знает. Матери в таких делах не очень-то
разбираются.

- Не угодно ли вам выпить коктейль? - спрашиваю. Мне самому
захотелось выпить. - Можно пойти в вагон-ресторан. Пойдемте?

- Но, милый мой - разве вам разрешено заказывать коктейли? -
спрашивает она. И ничуть не свысока. Слишком она была славная, чтоб
разговаривать свысока.

- Вообще-то не разрешается, но мне подают, потому что я такой
высокий, - говорю. - А потом у меня седые волосы. - Я повернул голову и
показал, где у меня седые волосы. Она прямо обалдела. - Правда, почему бы
вам не выпить со мной? - спрашиваю. Мне очень захотелось с ней выпить.

- Нет, пожалуй, не стоит. Спасибо, дружочек, но лучше не надо, -
говорит. - Да и ресторан, пожалуй, уже закрыт. Ведь сейчас очень поздно,
вы это знаете?

Она была права. Я совсем забыл, который час.

Тут она посмотрела на меня и спросила о том, чего я боялся:

- Эрнест мне писал, что он вернется домой в среду, что рождественские
каникулы начнутся только в среду. Но ведь вас не вызвали домой срочно,
надеюсь, у вас никто не болен?

Видно было, что она действительно за меня волнуется, не просто
любопытничает, а всерьез беспокоится.

- Нет, дома у нас все здоровы, - говорю. - Дело во мне самом. Мне
надо делать операцию.

- Ах, как жалко! - Я видел, что ей в самом деле меня было жалко. А я
и сам пожалел, что сморозил такое, но было уже поздно.

- Да ничего