Над пропастью во ржи

без кривляния. Она была
очень приветливая. - Непременно скажу Эрнесту, что я вас встретила. Как
ваша фамилия, мой дружок?

- Рудольф Шмит, - говорю. Не хотелось рассказывать ей всю свою
биографию. А Рудольф Шмит был старик швейцар в нашем корпусе.

- Нравится вам Пэнси? - спросила она.

- Пэнси? Как вам сказать. Там неплохо. Конечно, это не рай, но там не
хуже, чем в других школах. Преподаватели там есть вполне добросовестные.

- Мой Эрнест просто обожает школу!

- Да, это я знаю, - говорю я. И начинаю наворачивать ей все, что
полагается: - Он очень легко уживается. Я хочу сказать, что он умеет
ладить с людьми.

- Правда? Вы так считаете? - спросила она. Видно, ей было очень
интересно.

- Эрнест? Ну конечно! - сказал я. А сам смотрю, как она снимает
перчатки. Ну и колец у нее!

- Только что сломала ноготь в такси, - говорит она. Посмотрела на
меня и улыбнулась. У нее была удивительно милая улыбка. Очень милая. Люди
ведь вообще не улыбаются или улыбаются как-то противно.

- Мы с отцом Эрнеста часто тревожимся за него, - говорит она. -
Иногда мне кажется, что он не очень сходится с людьми.

- В каком смысле?

- Видите ли, он очень чуткий мальчик. Он никогда не дружил по-
настоящему с другими мальчиками. Может быть, он ко всему относится
серьезнее, чем следовало бы в его возрасте.

"Чуткий"! Вот умора! В крышке от унитаза и то больше чуткости, чем в
этом самом Эрнесте.

Я посмотрел на нее. С виду она была вовсе не так глупа. С виду можно
подумать, что она отлично понимает, какой гад ее сынок. Но тут дело
темное - я про матерей вообще. Все матери немножко помешанные. И все-таки
мать этого подлого Морроу мне понравилась. Очень славная.

- Не хотите ли сигарету? - спрашиваю.

Она оглядела весь вагон.

- По-моему, это вагон для некурящих, Рудольф! - говорит она.
"Рудольф"! Подохнуть можно, честное слово!

- Ничего! Можно покурить, пока на нас не заорут, - говорю.

Она взяла сигаретку, и я ей дал закурить.

Курила она очень мило. Затягивалась, конечно, но как-то не жадно, не
то что другие дамы в ее возрасте. Очень она была обаятельная. И как
женщина тоже, если говорить правду.

Вдруг она посмотрела на меня очень пристально.

- Кажется, у вас кровь идет носом, дружочек, - говорит она вдруг.

Я кивнул головой, вытащил носовой платок.

- В меня попали снежком, - говорю, - знаете, с ледышкой.

Я бы, наверно, рассказал ей всю правду, только долго было
рассказывать. Но она мне очень нравилась. Я даже пожалел, зачем я сказал,
что меня зовут Рудольф Шмит.

- Да, ваш Эрни, - говорю, - он у нас в Пэнси общий любимец. Вы это
знали?

- Нет, не знала!

Я кивнул головой.

- Мы не сразу в нем разобрались! Он занятный малый. Правда, со
странностями - вы меня понимаете? Взять, например, как я с ним
познакомился. Когда мы познакомились, мне показалось, что он немного
задается. Я так думал сначала. Но он не такой. Просто он очень
своеобразный человек, его не сразу узнаешь.

Бедная миссис