Последний хит сезона (СИ)

Панов пискнул что-то, жалобно-протестующее, но Александр Сергеевич продолжал говорить так, словно никто и не пытался его перебить.

– Поэтому, самое разумное на данный момент – расторгнуть договор и закрыть тему. Аванс, за вычетом расходов на уже проведенные действия, вы можете получить у секретаря. Отчет о проделанной нами работе будет отправлен по почте в течение трех рабочих…

– Но мне не нужен аванс! – взвизгнул клиент, все-таки, вскакивая с кресла. – А как же Альбина?! Вы не можете, просто так, взять все и бросить!

– Извините, мы работаем только с теми клиентами, которые не пытаются нас обманывать. Сейчас, об исчезновении женщины и об опасности, которая может ей угрожать, мы знаем только с ваших слов. А вашим словам мы доверять не можем.

– Но я говорил правду! Альбина, действительно, пропала, и я, действительно, волнуюсь! – Панов даже ножкой топнул. – Я с ума схожу от беспокойства, а вы меня обвиняете в каком-то обмане!

– Валерий Геннадьевич, давайте не будем отнимать друг у друга время. Возвращайтесь к себе в редакцию, пишите экономические обзоры, а мы займемся делами добросовестных клиентов.

Панов еле слышно охнул и снова присел на краешек кресла.

– То есть вы… но разве это важно? Ну да, я не бизнесмен, я журналист, но какое это имеет значение? Так, небольшое художественное преувеличение. – Он сунул руку в один карман, потом в другой и достал мятую пачку сигарет. Это что вчерашняя? Или у него правило такое: сигаретная пачка должна быть измочалена? – Я думал, что если назовусь бизнесменом, вы отнесетесь ко мне более серьезно…

– Вы, значит, к бизнесменам относитесь более серьезно, чем ко всем прочим? – наблюдая, как Панов достает дрожащими пальцами сигарету, я немного расслабилась и потому не удержалась от язвительного замечания. Но тут же прикусила язычок, поймав недовольный взгляд Баринова («Не отвлекай клиента!») и одновременно получив чувствительный пинок в щиколотку от Гошки («Не ломай шефу воспитательную работу!»)

– Я совсем не это имел в виду, – обиделся Валерий Геннадьевич и Гошка снова слегка тюкнул носком ботинка по моей щиколотке: «Вот видишь, что ты наделала!»

Мне и самой было ясно, что влезла я не вовремя. Нарушила зрительный контакт, отвлекла клиента, дала ему возможность открыть рот и что-то возразить… Я виновато потупилась.

– Просто я знаю, журналистов многие не любят! Это при советской власти была уважаемая профессия, а сейчас… «Время перемен» – серьезное издание, не какой-нибудь желтый листок, но люди очень часто не понимают разницы, просто не задумываются об этом. И о том, что караулить у подъезда Филиппа Киркорова – еще не значит быть журналистом, тоже не задумываются…

Баринов негромко, выразительно кашлянул, и Панов осекся.

– То есть, я хотел сказать, что какая разница, где я работаю? Альбина-то пропала…

Шеф сурово молчал, и Панов перевел умоляющий взгляд на меня (я встретила его твердо-осуждающе), потом на Гошку. Не знаю, насколько убедительно выглядела я, но напарник был великолепен. Он тоже молчал, но молчал так неодобрительно, что Валерий Геннадьевич дрогнул. Клиент отвел глаза в сторону и забормотал:

– Поймите же и вы меня, я никак не мог… Альбина настаивала… а теперь, что делать?.. – он суетливо прикурил и оглянулся по сторонам в поисках пепельницы. Я молча сняла ее с полки и поставила перед ним. – И я вас очень прошу, ну зачем так сразу, зачем торопиться с решением? – поблагодарив меня коротким кивком, продолжил Панов. – Я ведь никого не хотел обижать и ничего такого важного не утаивал… самое главное, что Альбина устроилась в этот проклятый «Хит сезона», это так и есть! Я умоляю вас, ведь это не шутки, речь идет о жизни человека! Я вам все расскажу, все как есть, до самой последней мелочи, только найдите Альбину!

– Рассказывайте, – еле заметно разомкнул губы шеф. – С самого начала.

– Да-да, конечно, – обрадовался Панов и даже в кресле слегка подпрыгнул от усердия. Сделал короткую нервную затяжку и смял сигарету в пепельнице. – Да, с самого начала! Понимаете, я, хотя конкретно предпринимательской деятельностью никогда не занимался, но образование у меня профильное, экономическое, я даже в аспирантуре был. Диссертацию, правда, бросил на середине, такие времена были… вы помните.

Он прервался, чтобы достать и прикурить следующую сигарету, потом продолжил: – Так вот, академическая карьера тогда потеряла всякий смысл, и я занялся аналитикой. Писал статьи, делал обзоры для разных изданий, потом меня во «Время перемен» пригласили, в экономический отдел. И Альбина у нас внештатным сотрудником. Но что такое внештатник? Ни славы, ни денег, мелочевкой приходится перебиваться. А Альбина очень неплохой журналист, это я вам не как заинтересованное лицо говорю, а как специалист. У нее хватка есть, и чутье, и слог хороший, и умение подать материал… опыта, конечно, маловато, но ведь это дело наживное. Альбина очень хотела написать сенсационный материал, чтобы ее заметили и взяли на постоянную работу. Вот и решила, устроиться в «Хит сезона» – наверняка там найдется что-нибудь криминальное, если покопаться. В таких фирмах всегда есть и левые тиражи, и мухлеж с налогами – можно великолепный скандал раздуть.

Он помахал рукой, разгоняя сигаретный дым, и постепенно успокаиваясь, продолжил:

– Когда Альбина это придумала, то естественно, посоветовалась со мной. Я согласился, что тема весьма перспективная. Но при этом, надо учитывать… я ничего такого не хочу сказать, никого не обвиняю, и у меня нет никаких оснований считать, что руководство фирмы как-то связано с криминалом. Но если – я подчеркиваю – если! Если там, действительно, можно говорить о левых тиражах, то это такие деньги... это настоящие, серьезные деньги. И лезть в такие дела опасно, это не игрушки. Альбина все понимала, она обещала быть очень осторожной, внимания к себе не привлекать и немедленно прекратить свое расследование, если почувствует, что ее действиями заинтересовалась служба безопасности.

– Служба безопасности?

– Да, там служба безопасности имеется и очень серьезная, не просто охрана – мордовороты на входе. Там настоящие специалисты собрались. Их начальник раньше в КГБ работал, так что у него и подготовка соответствующая, и связи имеются. И людей он к себе набирал не с бору по сосенке, уж будьте уверены! Поэтому мне и не нравится, что Альбина пропала. Это может означать... в общем, это все, что угодно может означать. Вы понимаете?

– Я понимаю, – чувствовалось, что Александру Сергеевичу трудно сохранять маску ледяной невозмутимости. – Но я не понимаю другого. Как вы, зная все это, как вы могли позволить женщине заняться таким расследованием?

– Позвольте! – Панов глотнул дыма и закашлялся. – Позвольте, вы меня неправильно поняли! Я ничего, совершенно ничего такого не знаю и даже не подозреваю! Это так, мысли… всего лишь мысли на тему: «если бы они нарушали закон, то у них были бы основания охранять свои секреты самым жестким образом». У нас ведь никаких фактов против них нет, и не может быть – «Хит сезона» серьезная фирма, уважаемая. Я, честно говоря… – он снова кашлянул, с отвращением взглянул на сигарету и смял ее в пепельнице. – Я был уверен, что Альбина ничего такого, компрометирующего, найти не сможет. Но она считала по-другому. Она была уверена, что люди, которые имеют возможность печатать левые тиражи, обязательно будут этим заниматься. У воды быть, и не напиться – понимаете?

– Понимаю. А вот зачем вы врали, это мне непонятно.

– Наверное, это было глупо, – смутился Панов. – Но Альбина очень просила меня не вмешиваться. Она сказала, что это ее шанс, и она не простит мне, если я ей эту возможность испорчу.

– Шанс?

– Ну да. А в четверг, когда мы с ней разговаривали, она была так довольна собой… похвасталась, что у нее будет абсолютно убойный материал и она сможет получить все, что захочет. Что скоро не только «Время перемен», а все губернские газеты будут валяться у нее в ногах и предлагать ей работу. А она еще очень-очень подумает. Может, вообще, пошлет всех к черту, и уедет в Москву, дескать, ее теперь там с руками оторвут. Ей очень понравилась эта идея – уехать в Москву, и она уже начала планировать: какое издание выбрать, где квартиру снять и все такое… сказала, что отдыхать в этом году поедет на Мальту.