Холодное блюдо (СИ)

– Жалоб нет, не поступали.

– И на том спасибо.

Закончив расписываться, следователь захлопнул журнал, вернул его Ирине и занялся изучением полученных материалов. При этом машинально сунул ручку в карман.

– Игорь Юрьевич!…

– Ась?

– Ручку верните, пожалуйста.

– Извини. Как-то машинально получилось.

– У всех машинально получается, а ручек не напасешься, – секретарша, забрада ручку, подхватила оставленные на подоконнике материалы и продефилировала к выходу…соответствующей походкой. Как снова показалось Данильцу – вызывающе развратной. По крайней мере, это "дефиле" возбудило в следователе некое смутное томление и породило нездоровые или здоровые – как посмотреть – фантазии. Игорю Юрьевичу внезапно захотелось заняться тем, чем с секретаршами обычно занимаются в анекдотах и фильмах для взрослых. Заняться тут и сейчас. Подбежать к Ирине, рвануть за блузку, чтобы пуговицы разлетелись в разные стороны, обнажая тугую грудь, выбить из рук бумажную гору, вывалив документы на пол, и прямо на неопрятной куче будущих отказных материалов…

Уф-ф-ф.

Фантазия была настолько яркой и реальной, что заставила зажмуриться и ощутить волнение…на физическом уровне. Если в кабинет в ближайшее время кто-нибудь зайдет, или Ирина вздумает еще задержаться, то из-за стола лучше не вставать. Дабы избежать кривотолков.

Ирина в самом деле задержалась в кабинете, но лишь на несколько секунд. Задержалась, чтобы сказать:

– Да, чуть не забыла. Вас шеф просил зайти, как освободитесь.

И не прощаясь, упорхнула.

Фраза оказалась чудодейственной. Томление исчезло, не в мгновение ока, понятно, но в период времени рекордно краткий для…угасания волнения. Во всех его проявлениях.

Вот вам и физиология. Можно патентовать лекарство от вредоносных волнений. И даже бороться с сексуальными маньяками и прочими озабоченными личностями. А чем не способ? Надо просто выявить маньяка и вместо того, чтобы разными дикими способами мытарить бедолагу, культурненько – в цивилизованной стране ведь живем – его посадить. И не на электрический стул, как необузданные янки, и не в тюрьму, как издревле у нас принято, а на государственную или муниципальную должность. В кресло чиновника. Вернее, не посадить, а усадить. И придавить сверху добрыми и заботливыми начальниками, так, чтобы времени не было на…отвлечение и суету. А не будет отвлечения, то и влечение…обойдется без лечения.

Из-за стола ставать все же пришлось, но окажись кто-нибудь очевидцем данного монументального действа, едва ли бы оно вызвало косые взгляды или кривотолки. Игорю Юрьевичу было, пользуясь лексиконом его подследственных, не в падлу поманежить начальника и задержаться в кабинете на часок-другой (чай, не царь-император, чтобы к нему, теряя сандалии, спешить), но ему не терпелось узнать, какую очередную гадость приготовил Кондратьев. А то, что прокурор его вызвал не для оглашения приказа о присвоении внеочередного звания, сомнений не вызывало.

Шеф встретил Данильца довольной улыбкой, что уже само по себе сильно настораживало.

– Вызывали?

– Да, проходите.

– Спасибо.- Несмотря на то, что прокурор не предложил ему присесть, Игорь Юрьевич не поскромничал и приземлил филейную часть на стул. Впрочем, окончательно наглеть тоже не стал и уселся около окна. Подальше от прокурора и его веселой рожи. Сел, откинулся на спинку и закинул ногу на ногу, демонстрируя уверенность и расслабленность.

Кондратьев демонстрацию проигнорировал. Только заулыбался еще шире и радостнее.

– Игорь Юрьевич, у Вас дело по Стрельцовой и неопознанному трупу в порядке?

– А что?- как водится, вопросом на вопрос ответил следователь, догадываясь, о чем дальше пойдет речь. И из чувства противоречия добавил: – И что Вы подразумеваете под порядком?

И этот выпад прокурор пропустил мимо ушей.

– Приводите дело в порядок, собирайте запросы, подшивайте, делайте опись и готовьте к передаче.

– Да? Интересно…

– Ничего интересного,- соблаговолил прокомментировать реплику подчиненного Кондратьев. Вовремя, а то у Данильца начало возникать ощущение, что он разговаривает с роботом, которому безразличны ответы собеседника, важно лишь воспроизведение собственной "аудиозаписи".

– Нет, что Вы, очень интересно. Передача дела – процесс просто захватывающий, – не удержался от колкости Данилец. – А что, в не подшитом виде Евгений Альбертович у нас дела не принимает?

– А с чего Вы взяли, что дело Коваленко принимает? – продолжил вечер "еврейских" ответов и риторических вопросов Кондратьев.

– Больше ведь некому. Только Евгений Альбертович, я полагаю, дело вытащить сможет: раскроет, расследует и в суд направит. Проявив чудеса энтузиазма и трудовой героизм. А другие не потянут, не осилят. Не правда ли?

– Вам, Игорь Юрьевич, надо было не на юрфак поступать, а в театральный, а еще лучше в цирковое,- заметил прокурор.

– Разве я не прав?- изобразил удивление Данилец.

– Что мне в Вас нравится, – Кондратьев ехидно скривил губы,- так это непробиваемая самоуверенность. Во всех вопросах разбираюсь, все лучше всех знаю, а если не знаю, то понимаю или догадываюсь. Даже завидно немножко, честное слово. К Вашему сведению, дело забирают в область, туда, где оно должно было расследоваться с самого начала.

– Вот как…- протянул Данилец.

– Вот так,- подтвердил прокурор, с удовольствием наблюдая за кислой физиономией следователя.

Чего-то подобного Игорь Юрьевич ожидал, и давно, внутренне готовился к тому, что закончить расследование ему не дадут, но, известно, готовься не готовься… Как-то на душе сделалось очень смуро и противно. Гадостно сделалось. К тому же Данилец надеялся, что дело оставят в районе, просто передадут другому следователю, тогда у него бы оставались некоторые рычаги воздействия на прокурора. Вплоть до написания рапортов на имя прокурора области. А тут… Если дело забирают областники, ничего не попишешь. Кондратьев прав: по-хорошему, изначально расследование должны были вести именно ребята из областной прокуратуры. Их право, более того, обязанность. Так что, любезнейший Игорь Юрьевич, не рыпайся, подшивай и передавай по подследственности. Махни рукой и забудь.

Начни сейчас Данилец оспаривать решение о передаче дела, подними бучу, его не поймут. Никто не поймет, ни начальство, большое и маленькое, ни свой брат следователь. Подумают, что у него есть интерес. Вернее – корысть. Иначе чего трепыхаться, наоборот, радоваться должен – сопливое дело забирают. Да еще областной подсудности.

– Ясно.

– Вот и прекрасно. Завтра к вечеру дело в подшитом виде и с описью должно лежать вот здесь,- Кондратьев хлопнул ладонью по мощной столешнице.

– К завтрашнему не успею.

– Надо успеть, Игорь Юрьевич, – откровенно издеваясь, осклабился прокурор.

– Конечно, Аркадий Иванович, надо, – согласился Данилец, – но… все равно не успею.

– Смотрите, – нахмурил брови Кондрат, – так можно и дисциплинарное взыскание…

– Можно – применяйте, а до завтра, хоть режьте, не успею, – перебил начальника следователь, в очередной раз провоцируя прокурора на конфликт. Он удивлялся терпению Кондратьева. Если бы с Данильцом кто-нибудь разговаривал в подобном тоне, тем паче, подчиненный, Игорь Юрьевич терпеть бы не стал. Мигом поставил бы хама на место.

Между тем Кондратьев и эту пилюлю проглотил. Вывести его из равновесия не удалось. Более того, прокурор сделал уступку в отношении сроков передачи, очевидно, удовлетворившись тем, что утер нос Данильцу в главном. А один день – мелочь.

– Хорошо. Давайте послезавтра, – бросил он "кость" следователю.- Действительно, мы же не будем дело в область…хм… – подходящий эпитет не сразу нашелся,- в ненадлежащем виде передавать.

Отложение "часа икс" тоже не мед с сахаром, но с паршивой овцы…хоть лишний день. Время было необходимо Игорю Юрьевичу, чтобы получить информацию от оперов, организовать эксгумацию неопознанного трупа и, по возможности, его идентифицировать. Дай бог, как Никитина Андрея Ивановича. Если родственники ввиду гнилостного разложения опознать не сумеют, назначить экспертизу для идентификации по геному. Ее уже из дела не выкинешь. А дальше другому следователю плясать рыбой на сковороде.