Террор Бешеного

— Может, им передать что-нибудь от тебя? Пауза.

— Я люблю их! — совсем буднично произнес он, вновь пауза, далее все так же механически: — Пусть не волнуются: все будет хорошо!

— Передам!

— Пока!

— Пока, Андрюша, — ответил Савелий и тут же услышал короткие гудки.

Савелий продолжал слушать эти, как ему показалось, издевательские гудки, словно надеясь, что сейчас снова раздастся голос Андрея, который рассмеется и скажет: «Ну что, братишка, здорово я тебе разыграл?» Однако это были только лишь мечты. К сожалению, неосуществленные мечты. Савелий медленно положил трубку на аппарат.

«Господи, что с тобой происходит, Андрюша? Голос тусклый, бесцветный, словно механический. И если бы я не заговорил о жене и сыне, то можно было подумать, что твои ответы записаны заранее на магнитофон, а паузы возникали потому, что кто-то искал на пленке подходящие ответы на мои вопросы…»

Неожиданно Савелий вспомнил свое ощущение опасности, отрицательное энергетическое поле, исходящее от телефонной трубки во время разговора с Вороновым. Переживая в тот момент за брата, Савелий не уделил этому должного внимания, но сейчас, когда он вплотную занялся анализом разговора и мог ко всему подойти трезво, без излишних эмоций, он мысленно вернулся к его началу и медленно пропустил его через себя. Однако нужного результата у него не получилось, и он включил запись.

Не успел Савелий прослушать и половины разговора, как вновь вокруг него образовалась какое-то черное энергетическое поле. Господи, это поле исходит от Воронова! Но как это возможно? Такое может возникать только тогда, когда кто-то хочет принести зло тому, с кем он общается. Обычно так случается с энергетическими вампирами. Нет, с Вороновым действительно что-то происходит странное, можно сказать, опасное. Если бы не его членораздельная и вполне уравновешенная речь, то можно было подумать, что он находится под воздействием каких-то наркотиков. Но Воронов никогда не был склонен к их употреблению! Более того, никогда даже не пытался пробовать, даже ради интереса «О чем ты говоришь, Савелий? Вспомни, что с тобой произошло совсем недавно? Ему ведь тоже могли насильно вколоть какую-нибудь гадость. Если это так, то тогда все встает на свои места. Ему что-то вкололи, вывезли за границу и заставляют выполнять чужую волю».

Савелий слышал, что есть препараты, под воздействием которых даже волевой человек, каким, несомненно, является Воронов, становится безвольным и послушным, и его можно вынудить действовать во вред даже близким ему людям.

Собственно говоря, почему он должен верить, что Воронов звонит из Нью-Йорка? Может быть, он сидит где-нибудь под Москвой, ничего не соображает и зовет Савелия туда, где его будут ждать враги?! Но это-то легко проверить: Савелий прикрепил «пуговичку» к трубке и набрал номер Богомолова:

— Это я, Константин Иванович.

— Привет, Савелий, — бодро отозвался генерал.

— Вы где?

— Дома.

— А как…

— Звонок был действительно из Нью-Йорка, — перебил его Богомолов. — Что можешь сказать после разговора?

— Может быть, сначала вы послушаете его?

— Не хочешь сбивать меня своими догадками? — устало спросил генерал.

—Ладно, давай!

Савелий подключил трубку к спецаппаратуре и нажал клавишу воспроизведения. Ни разу не остановив запись, Богомолов внимательно прослушал всю беседу.

— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил он.

— Ваше откровенное мнение.

— Сначала поздравляю тебя за идею с женой и ребенком. Это был классный ход, — похвалил он. — Ты заметил, что Воронов за весь разговор впервые проявил хоть какие-то эмоции? Грешным делом, я уже начинал подумывать, что ты разговаривал с магнитофонной лентой!

— Об этом я тоже подумал.

— А тебе не приходило в голову, что он разговаривает под контролем?

— Если честно, то да, — признался Савелий.

— На чем основано твое предположение?

— Дело в том, что мы с Андрюшей с детства увлекались играми в шпионов и разработали не только знаковую систему общения между собой, но и кодовые фразы, слова, благодаря которым мы могли сообщить друг другу то, что никто бы не понял, кроме нас. Помните ту подземную базу в Казахстане?

— Еще бы.

— Благодаря нашему детскому увлечению, мы тогда спаслись от смертельной опасности.

— Верю. Должен признать, что в детстве вы зря время не теряли. И что же конкретно ты уловил из разговора с Вороновым? Помогли ваши кодовые фразы? Сработал «Эндрю»?

— К сожалению, реакции не последовало — ответ оказался нейтральным.

— А вообще какое впечатление?

— Честно говоря, если бы я не был уверен, что ,это голос Андрея, то подумал бы, что разговариваю с незнакомцем.

— Вот чего я больше всего и боялся от тебя услышать.

— Вы тоже подумали об этом?

— Мы с тобой одной крови: ты и я, — усмехнулся Богомолов. — Что же ты думаешь делать дальше?

— У вас есть специалисты, разбирающиеся в психотропных препаратах, особенно блокирующих волю и позволяющих настроить человека даже против самых ему близких?

— Когда с тобой приключилась эта беда, я поднял на ноги всех наших специалистов, чтобы самому разобраться. Наиболее удачные результаты в разработке подобных препаратов достигнуты в Америке, в Японии и даже в Китае.

— А у нас?

— И у нас, конечно же. — Генерал проговорил таким тоном, словно ему обидно было услышать такой наивный вопрос. — Однако, увы, пока наши препараты слабее зарубежных аналогов.

— В таком случае логичен только один шаг.

— Какой?

— Отдать запись на анализ специалистам.

— В какой области?

— Ну, там, не знаю… психиатрам, психологам, психоаналитикам, психотерапевтам… типа этого…

— Без проблем!

— Выводы желательно услышать до следующего звонка Воронова!

— Разумеется! Давай, чтобы не откладывать до завтра, перемотай разговор на начало, а я пока подсоединю трубку к магнитофону. — Через несколько минут Савелий услышал: — Готово. Включай, Когда запись закончилась, Савелий хотел попрощаться, но генерал вдруг сказал:

— Послушай, Савелий, мне кажется, что чем больше специалисты получат исходного материала для анализа, тем точнее они сделают выводы.

— Вы имеете в виду письмо Воронова? — догадался Савелий.

— Только вот как его побыстрее мне заполучить? — Генерал задумался, но Савелий прервал его мысли:

— Факс есть у моего соседа по этажу. Сейчас пошлю.

— Жду.

С письмом Воронова Савелий вышел на площадку и позвонил в квартиру напротив. С соседом он познакомился совершенно случайно: однажды тот, чисто по-соседски, попросил у него соли. Сосед, приятный парень в очках, примерно тридцати пяти лет, оказался весьма словоохотливым малым. Когда он представлялся, многозначительно сказал, что его зовут Михаилом Юрьевичем и через паузу добавил: Шевченко.

Открыв дверь и увидев Савелия, Мишаня, заправляя рубашку в брюки, расплылся в чуть виноватой (улыбке:

— Привет, соседушка! Давно же мы с тобой не виделись!

— Привет и тебе, Мишаня! Не думал, что застану тебя в такое время: ткнулся так, наудачу!

— Понимаешь, Сережа, — смущенно начал тот, и Савелий, догадавшись, перебил, чуть понизив голос:

— Господи, Мишаня, никак у тебя женщина?

— Что, так заметно? — со счастливой улыбкой спросил он.

— Просто невооруженным глазом.

— У тебя ко мне дело?

— Да ладно, как-нибудь сам справлюсь. — Савелию совсем не хотелось отвлекать его от лирической встречи.

— Вот еще. Говори.

— Да пустяки, одну бумажку по факсу отправить нужно.

— И только-то? Минуту, подожди здесь. — Он втащил Савелия внутрь, закрыл за ним дверь и ушел в комнату.

Савелий прошел в другую комнату и быстро набрал номер:

— Это я.

— Включаю факс.

Через несколько секунд листок, исчезнув, вскоре появился с другой стороны.

— Все в норме?

— Да.

— Тогда до завтра?

— До завтра. Жди моего звонка.

Задумчивый Савелий вернулся к себе. Он еще раз включил запись разговора с Андреем. И уже в самом начале резко остановил ее: почему Воронов обратился к нему по имени Савелий? Кто-кто, а он не мог допустить такой ошибки, зная, что этим может подставить своего брата! Но он же назвал его настоящим именем! Почему? Это что, какой-нибудь знак для него или Андрей действительно ничего не соображал во время разговора? Если знак, то какой?