Ледяные страсти

– А больше тебе ничего не нужно?!

– Это не мне, – возразил Денис. – Дело ведь все равно заберут из района, все равно работать придется муровцам. А Панов и Рудина – главные свидетели. Ты уже в курсе, что произошло?

– Еще бы.

– Вот и хорошо. Они свидетели. Более того, Панов – жертва, мишень, в которую и метил убийца, он в опасности.

– Это ты так думаешь. – Вячеслав Иванович больше не возмущался. Он признал свое бессилие: – Пока все бумажки о передаче дела напишутся, пройдет полдня. И еще не факт, что его вообще станут передавать. Это если бы Панова убили, тогда наверняка и Генпрокуратуру напрягли бы, и МУР, а из-за какого-то тренера и твоего пацана – вряд ли. Двойные убийства редкость не большая, их на каждой районной прокуратуре по десятку висит.

– Значит, будем ждать, пока Панова убьют? – воскликнул Денис.

– Ну не жди! Ищи сам. Я тебя из каталажки вытащил? Вытащил. Извини, больше ничем пока помочь не могу.

Денис набрал номер мобильного Панова.

– Абонент временно недоступен, – донеслось из трубки.

Денис попробовал еще раз.

– Ну отвечай же, сволочь!

Вот именно, сволочь! Панов был и жертвой, и злодеем одновременно. Если бы рассказал сразу все как есть о своих неприятностях, о деньгах, которые с него требуют, – или расплевались бы сразу же или придумали бы, как решать проблему. Но Никита был бы жив, и Севе сейчас бы ничто не угрожало.

А в трубке тот же мелодичный голос талдычил:

– Абонент временно недоступен.

В контору Денис не поехал. Все при деле, а устраивать коллективный мозговой штурм на тему «куда девались фигуристы», пока рано. Он быстренько съездил домой побриться, переодеться – после ночи в «обезьяннике» вся одежда казалась липкой и воняла отвратительно. Потом, наскоро перекусив, двинулся к Инге. После ночных приключений она отменила тренировку и отлеживалась дома.

Артемова жила Сивцевом Вражке. Дом был не самый престижный и навороченный, но сама квартира была обставлена весьма прилично. Евроремонт, мебель хоть и из «Икеа», но самая дорогая и модная.

– Вы не смотрите, что мебель икейная. Это мое временное жилище. Папа мне эту квартиру подарил, когда я еще девочкой в Москву перебралась. На свадьбу он собирался нам с Лешей хороший загородный дом купить. А видите, как вышло... – Инга горестно вздохнула. Нос у нее распух, был заклеен пластырем, и она, стесняясь этого, все время отворачивалась от Дениса. – Хотите чего-нибудь? Кофе?

– Поговорить хочу. – Денис плюхнулся на диван, внезапно почувствовав, как устал за прошедшую ночь.

– Давайте поговорим. – Инга, кутаясь в халат (принимала она Дениса по-домашнему – в халате) забралась с ногами в глубокое кресло, сконструировав весьма привлекательную композицию из своих длинных загорелых ног.

Заметив, что Денис откровенно пялится на ее ноги, она сказала:

– Это настоящий загар, а не из солярия.

– Да, – Денис отвел взгляд. – Давайте еще раз вспомним вчерашний день. – Вы ничего не забыли мне рассказать?

– Я? Ну что вы? Я с вами откровенна, как с врачом или адвокатом. – Она растерянно захлопала длинными ресницами.

– Хорошо, тогда пройдем еще раз все по порядку.

– Ну вначале все было как обычно... Утром была тренировка, около четырех она закончилась. Я ушла с тренировки немного раньше, потому что потянула связку. – Изящным движением она провела по своим щиколоткам.

– И куда вы отправились?

– Честно говоря, куда именно вначале, я уже не помню. По магазинам. Я была расстроена, а шопинг-терапия – великая вещь.

– Нога не болела? – поинтересовался Денис.

– Ну что вы. Это же совершенно разные вещи. Тренироваться в полную ногу и по магазинам прохаживаться. К тому же я ведь не по ГУМу километры наворачиваю, а хожу в маленькие бутики. Туда приходишь, садишься в кресло – и тебе все приносят, – щебетала девушка. – Потом раздался этот странный звонок.

– Отсюда максимально подробно, – попросил Денис. – Попытайтесь вспомнить, во сколько точно это было. Где вы были, что делали?

– Я была в машине. Ехала домой. Устала от бутиков. Было около девяти, наверное. Не смотрела я на часы. Но примерно девять вечера. Да, в восемь я заехала поужинать в японский ресторанчик на Новом Арбате, и звонок случился уже после ужина.

– Вы уверены, что звонил Панов?

– Не знаю.

– То есть?

– Ну вчера я вам сказала, что это Леша. Но теперь уже не уверена. Голос был и его, и не его.

– Как это?

– Он был ужасно взволнованный или расстроенный. Говорил очень сбивчиво. Я вначале даже спросила: «Лешка?» – он говорит: «Да» – и сразу начал тарахтеть: «Ты обязательно должна приехать, это вопрос жизни и смерти, после одиннадцати на катке, если не приедешь, я не знаю, что будет!..». Слова мне не дал вставить и бросил трубку.

– Так что же вам показалось странным? Почему вы решили, что это может быть и не он?

– Я же говорю, голос, – повторила Инга. – Слова его, интонации и все такое очень похоже, а голос какой-то чужой. Ну как вам сказать, чтобы вы поняли. Мы с Лешкой с самого раннего детства вместе. Нам шесть лет было, когда мы кататься вместе начали. Я его знаю как свои пять пальцев. Мне сразу тогда показалось, что-то не так, и я перезвонила ему домой...

– В Алтуфьево?

– Ну да.

– Вы знаете его тамошний номер? Откуда?

– Узнала. А вообще, ладно, скрывать мне нечего, я за ним не следила, просто он один раз, когда еще мы вместе тренировались, но у него уже с Рудиной что-то было, мне оттуда позвонил. Номер определился, был незнакомый, я записала, потом по номеру и адрес вычислила.

– Понятно, – кивнул Денис. – Значит, вы ему позвонили?..

– Да. Думала, может, правда что-то серьезное произошло. Мало ли, может, с матерью что-то, может, с ним самим. Они же где-то с десяти на льду, то есть он мог быть еще дома. Понимаете, в этот раз номер не определился, но мне вдруг пришло в голову, что у него с Рудиной все закончилось. Что он попробовал и все понял. И думаю себе: если она там, то он мог в туалете запереться и с мобильника мне звонить, а мог выйти за хлебом и позвонить из автомата... – Она подняла на Дениса полные слез глаза. – Я бы его простила и забыла бы все как страшный сон. Я так привыкла быть с ним все время вместе. У нас же все серьезно было, как в сказках. А он вот как. Да еще незадолго до свадьбы. Мы ведь летом собирались... Папа, конечно, страшно рассердился, но я Лешкин кризис могу понять. Мы же всю жизнь бок о бок вкалываем по-черному. Леша страшно одаренный фигурист, но у него нет настоящей воли к победе. Мне иногда кажется, что, если бы не я, он вообще бы давно фигурное катание бросил. Конечно, перед таким серьезным шагом, как венчание, – мы ведь в церкви собирались венчаться, ему надо было собраться с мыслями, побыть одному. А тут эта Рудина подвернулась. Я тогда к батюшке своему ходила, и он говорит: «Умей прощать». Вот я и решила все Леше простить и снова с ним соединиться. Мы же созданы друг для друга. А эта девица всего лишь досадное недоразумение...

– Но когда вы позвонили, дома его не было? – Денис мягко вернул Ингу в прежнее русло.

– Нет. Сработал автоответчик. Я что-то сказала, не помню уже что. А он, наверное, с катка звонил. Или еще откуда-нибудь.

– Или это вообще был не он.

– Вы думаете?

– Я видел его на льду до того, как вы приехали. Он не выглядел расстроенным или взволнованным. И вас он, мне кажется, не ждал.

– Тогда кто же звонил? И зачем?

– Не знаю, пока будем выяснять. Н-да... а потом вы позвонили мне, так?

– Ну не сразу. Я вначале вообще не хотела вам звонить, хотела уже после встречи. Но что-то мне подсказало, что нужно вас предупредить. Тем более что ваши люди за Алексеем наблюдают, о нашей встрече вы узнаете от них, и получится нехорошо.

– Ясно, мне вы позвонили в двадцать два пятнадцать. Из дому?

– Да. Я как раз переодевалась, собиралась ехать... но лучше вы теперь мне расскажите, зачем вы явились раньше? Вы же могли засветиться?..