Облава

— «Будет решаться вопрос…» Вот так: р-раз — и нет меня! И пожаловаться некому! — подытожила печально Алла Петровна.

— Да, кстати, — величаво шевельнулась Антонина Сергеевна. — Тут звонили только что. Спрашивали Николая Николаевича.

— Что вы ответили?

— Ответила как есть — что Николай Николаевич в командировке, а вы… эфмь… в отпуске. — Антонина Сергеевна замолчала, выжидательно глядя на Аллу Петровну, словно следила за ее реакцией.

— Кто звонил? Просили что-то передать? — встревоженно спросила Алла Петровна и поймала себя на мысли, что эта мерзкая тетка, оказывается, все уже знает — а может быть, еще и раньше знала — и о ее увольнении, и о командировке Меркуленко. Ну конечно — а как же могло быть иначе: Морозова в Питере под этим гэбэшником Штерном сколько лет сидела… или лежала… И теперь ее, Аллу Петровну, Штерн отсюда вышвыривает и сажает эту гэбэшную крысу, чтобы она следила за Николаем Николаевичем.

— Мужчина звонил… эфмь… Не представился. Не из аппарата, — вкрадчиво ответила Морозова и снова выжидательно посмотрела на Аллу Петровну.

Но та была погружена в свои мысли. Почему же так поспешно отправили в незапланированную командировку Николая Николаевича? И почему ее уволили так скоропалительно? Неспроста это все… Командировка? Но зачем?

И тут она стала припоминать, с кем в последнее время Николай Николаевич вел важные разговоры. Ну, с Анатолием Викторовичем по вертушке, это понятно… Еще с кем? С Герасимом Герасимовичем Львовым раза три просил соединить… Потом еще с этим… да, с Игнатовым… На прошлой неделе. А позавчера Герасим Герасимович сам звонил два раза. Что-то они долго обсуждали… Очень долго. Когда Алла Петровна зашла к Николаю Николаевичу в пять, как обычно, с чаем, она услышала обрывок фразы: «…очень привлекательное предложение Игнатову». Да, именно так. И когда Николай Николаевич заметил неслышно вошедшую секретаршу, он недовольно махнул на нее рукой, мол, выйдите — и не стал продолжать разговор, пока за ней не закрылась дверь. И вот сегодня уже кто-то с утра звонил. Может быть, снова Герасим Герасимович? Она невольно вспомнила статного старика, который пару раз появлялся здесь. Алле Петровне нравилась его манера вести с ней галантную беседу: он был очень учтив, по-старомодному любезен, сыпал ей комплименты… Они с Николаем Николаевичем закрывались в кабинете и что-то обсуждали. Николай Николаевич просил ни с кем не соединять — кроме Анатолия Викторовича…

— …В результате разбойного нападения убит бывший сотрудник Комитета государственной безопасности генерал-лейтенант в отставке Львов. В момент убийства в квартире на Ленинском проспекте находился один Львов, — безучастно-строгим тоном сообщил ведущий теленовостей.

Алла Петровна резко обернулась. На экране появилась черно-белая фотография убитого генерал-лейтенанта. Взглянув на картинку, Алла Петровна тихо вскрикнула.

— Что, ваш знакомый? — пророкотала Антонина Сергеевна. Каждая ее реплика звучала как вопрос следователя к подозреваемому. Не дождавшись ответа, сна вздохнула. — Надо же… эфмь… теперь в Москве начали убивать генералов… А еще говорят, будто Петербург — криминальная столица России!

Алла Петровна почувствовала дурноту, голова закружилась, ноги стали ватные. Она схватилась рукой за подоконник и сглотнула слюну. Львова убили! Герасима Герасимовича убили в собственной квартире! Как раз в тот самый день, когда Николая Николаевича Меркуленко срочно и без предупреждения отправили в командировку… Совпадение? А что, если Николая Николаевича отослали подальше от Москвы, чтобы…

Она не знала, что и подумать. Нет, это бандитское нападение на квартиру генерала Львова, похоже, не случайность… А если это хладнокровное убийство, заранее спланированное и четко рассчитанное? Кто-то звонил сегодня в приемную. Кто? Зачем? Если звонили и спрашивали Меркуленко — значит, это был кто-то посторонний. Кто не знал о командировке. Но кто же это был? Может быть, кто-то хотел предупредить Николая Николаевича о грозящей ему опасности? Или искал его, чтобы сообщить об убийстве Львова? И тут Алле Петровне пришла в голову страшная мысль: а что, если и она тоже «в списке»…

Она прикрыла ладонью рот, потому что готова была закричать… Что же делать? Куда пойти? К кому обратиться за помощью? А что, если тот, кто звонил сегодня утром, связан с тем человеком, который так сильно интересовал Николая Николаевича последние несколько недель? Как же его фамилия… Она напрягла память. Игнатов. Владислав Геннадьевич. Меркуленко об этом человеке даже с Анатолием Викторовичем говорил. Значит, это очень важно. Может быть, стоит позвонить ему? Выяснить, не он ли сегодня утром искал Николая Николаевича… И предупредить его…

Женщина извлекла из картонной коробки потертый органайзер и, полистав его дрожащими пальцами, раскрыла на букве И. Ибрагимов… Иволгин… Вот — Игнатов Владислав Геннадьевич. Мобильный номер. Тот самый — она хорошо запомнила эти семь цифр, потому что позавчера по поручению Меркуленко набирала номер. Алла Петровна через плечо покосилась на Антонину Сергеевну: та с надменным видом перебирала на столе бумажки. Притворяется, будто ей все безразлично, а сама уже свои локаторы навострила, крыса!

Алла Петровна вышла за дверь и достала из сумочки мобильный. Набрала номер и стала ждать. А что, если телефон отключен? Или никто не ответит?

Женщина слышала, как гулко и часто колотится в груди сердце.

Когда мобильник запиликал веселенькую мелодию, Владислав не сразу нажал кнопку приема. Чижевский и Степан ему только что отзвонились и занялись выполнением его поручений, так что поначалу он вообще не хотел подходить, потому что АОН не определил номер звонящего и на дисплее высветился пунктир. Но, поразмыслив, он вдруг подумал, что, возможно, звонит ни больше ни меньше как Меркуленко.

— Да! — с затаенной надеждой отрывисто бросил он в микрофон.

— Владислав Геннадьевич? — в трубке раздался женский голос. Привыкший уже за последние сутки ко всяким неприятным сюрпризам, Владислав запнулся, помедлил с ответом и в следующую секунду был в полной уверенности, что его вычислили и он снова окажется жертвой очередной провокации спецслужб. — Вы ошиблись номером…

Но женщина оборвала его:

— Это Алла Петровна, секретарь Меркуленко…

Только тут Владислав вспомнил этот приятный, с хрипотцой, голос. Ну конечно, это секретарша Николая Николаевича. За три недели, что он пролежал в центре пульмонологии в Нахабине, он пару раз звонил Меркуленко и попадал на эту женщину…

— Алла Петровна, вы себе даже не представляете, как я рад, что вы позвонили! — воскликнул Варяг с волнением. — Что у вас происходит? Где Николай Николаевич? Он мне срочно нужен!

— Не знаю. — Женщина заговорила тихо, почти шепотом. — Происходит что-то очень странное… И страшное… Но я не могу здесь долго…

— Нам нужно незамедлительно встретиться и все обсудить! Где бы мы могли увидеться? — Владиславу пришла в голову догадка, что его мобильный может прослушиваться, поэтому говорить с Аллой Петровной ему следовало так, чтобы невидимым слухачам их беседа была непонятна, но чтобы она все поняла правильно.

— Ума не приложу… У нас с часу до двух обеденный перерыв… Хотя какая теперь разница — меня отправили в отпуск!

— Я в курсе, — жестко проговорил Варяг. Он уже принял решение. — Слушайте меня очень внимательно…

Глава 23

26 сентября

11.10

Получив полные инструкции от Игнатова, Алла Петровна не стала дожидаться обеденного перерыва. Она даже не объяснила Антонине Сергеевне причину своего внезапного ухода. Выбежав из здания, она перебежала через проезжую часть к скверику на Славянской площади и нырнула в подземный переход под оживленной улицей. Она встала на углу Лубянского и Солянского проездов, сжимая в руке пустой полиэтиленовый пакет с рекламой сигарет «Кэмел». Туда она должна потом положить какую-нибудь ерунду — кефир, пачку творога, упаковку плавленого сыра, буханку хлеба… Все равно что. Как будто выбегала в магазин. Во всяком случае, если Антонина Сергеевна что-то заподозрит — пусть проверит, пусть залезет к ней в пакет и удовлетворит свое любопытство!