Атаман. Кровь за кровь

—   Ты уверен, что у них серьезные намерения? — спросил Терпухин.

—   Да, намерения у них самые серьезные. Правда, их слова расходятся с действительностью. Я тоже ду­мал, когда в Пятигорск попал, что встречу по-боевому настроенных людей, а потом как увидел, где находится штаб войска, то скис...

—   А что такое?

—   Да сидят в комнатке в детском саду. Помещеньице такое незавидное, флаги, бунчуки, карты...

—   Так что, у них детство в одном месте играет?

—   Что-то вроде этого, — засмеялся Ковалев. — Но как только меня увидели — сразу насторожились, по­требовали удостоверение и внимательно его изучали — думали, что журналист.

—   Ты смотри, — удивился Терпухин, — писак бо­ятся?

—   Потом разговорились, — продолжил Ковалев, — и оказалось, что они хотят, чтобы власть была русской и чтобы раздала она всем казакам оружие и скомандо­вала «фас!» Замахиваются они, ни много, ни мало, на Россию в границах Российской империи...

—   Так это же...

—   Да-да, они хотят видеть Россию с Маньчжурией, Польшей и Финляндией включительно. Я ошалел от их имперских претензий!..

—   С кем конкретно ты разговаривал?

—   Да с каким-то вторым заместителем генерала Шевцова. К самому Шевцову не пробиться, он живет в станице Прохладное и всячески избегает встреч с кем бы то ни было.

—   Ну хорошо, а как простые казаки относятся к этим идеям вооружения казачества?

—  Ты знаешь, Юрий, где бы я ни был и с кем бы ни говорил: и в Пятигорске, и в Минеральных Водах, и в Георгиевске да и по всем иным местам — простой народ достаточно скептически относится к этой идее. Давай лучше спать.

—   Кстати, Ковалев, должен сказать тебе спасибо. Если бы не ты тогда, когда чеченцы налетели, я бы с ума, наверное, сошел.

На следующий день приятели отправились на базар в станицу Гришановскую. В глаза бросилось обилие российских солдат. Много было и чеченцев.

—   Ты что-нибудь подобное видел, а? — спросил Терпухин. — Чеченцы мирно продают русским воякам спои шашлыки... Давай попробуем!

Приятели подошли к одному из мангалов.

—  Это что, настоящая баранина? — спросил Тер­пухин.

—  Да, пять тысяч за пару. Покупайте, не ошибетесь.

По базару, отчаянно сигналя, несся армейский уазик.

—   Эй, осторожно! — закричал Терпухин. Автомо­биль задел мангал, который ударил Терпухина в бедро. Угли и шампуры с шипящими кусками мяса рассыпа­лись по асфальту.

—   Юрий, ты в порядке? — подскочил к нему Ко­валев.

—   Со мной все в порядке, — сказал Терпухин и на­правился к остановившему впереди «уазику». За ру­лем автомобиля сидели сержант Былинкин и незнако­мый лейтенант.

—   Эй, что вы делаете? — крикнул Терпухин. — Как вы ездите? Выходите из машины! Да вы же пьяны в стельку...

—   Горулев, — закричал Былинкин, — смотри, к нам местный вяжется, он — друг Вальки Бузуева... Ш-шас мы заведем двигатель и поедем дальше.

—   Даже не пытайтесь делать это, — сурово произ­нес Терпухин и вырвал ключ из замка зажигания.

—   Слушай, парень, — злобно произнес лейтенант, которого Былинки назвал Горулевым, — мы тебя чуть не задавили... Тебе дать денег на доктора?

Горулев выглядел настоящим богатырем. Росту в нем было не меньше двух метров, а кулаки он имел величиной с хорошую гирю. У лейтенанта были пра­вильные, даже красивые черты лица, но его синие гла­за с нависшими над ними слегка опухшими веками были затуманены поволокой — былинный богатырь был пьян.

—  Оставь свои деньги себе, — вспылил Терпухин.

Горулев неожиданно резво выпрыгнул из «уазика»,

подошел к Юрию и нагловато потрепал его по щеке. Тер­пухин резко отбил руку гиганта. В следующее мгновение они сцепились друг с другом. Чтобы предотвратить мор­добой, Ковалев попытался растащить мужчин.

—   Давай, Шура, врежь ему по пятое число, этому петуху гражданскому! — пьяно закричал Былинкин, несмотря на свое расположение к Терпухину.

Кругом толпился праздный народ. Милиции и в по­мине не было.

—   Что здесь происходит? Расходитесь! — заорал Ковалев.

—   А тебе чего надо? — к Ковалеву подскочило не­сколько молодых парней. Одеты они были в разносорт­ную, похоже с чужого плеча одежду.

«Самовольщики! — сразу определил Ковалев. — Лучше не связываться...»

—  Все в порядке, никаких проблем, — забормотал пи, — вот они чуть было не задавили прохожего.

—  Так не задавили же, — сказал один из парней, нахально поблескивая нетрезвыми глазами. — Так что пали отсюда, мы сами справимся.

Тем временем Былинкин оттащил Горулева от Тер­пухина и настоял, чтобы Терпухин отдал ему ключи. Юрий сдался.

—  Все в порядке, поехали, — сказал Былинкин, заводя автомобиль.

—  А ты крутой парень, — крикнул Горулев Терпу­хину. — Мы с тобой еще встретимся!

—  Ему не должно это сойти с рук, давайте врежем им, ребята! — продолжал горячиться Терпухин, обра­щаясь к переодетым в штатское солдатам. — Или пус­кай делают все, что хотят?

—  Знаешь что, парень, — произнес один из «самоволыциков», — лучше не вмешивайся.

—   Что ты сказал? — вскипел Терпухин.

—   Назад! — заорал Ковалев, — Юра, опомнись, их тут целый взвод! Это же солдаты!

—   Иди сюда! Быстрее! — Терпухин двинулся на переодетого солдата.

Вокруг них собралось много людей, в основном ста­ничников, и солдаты доблестной российской армии предпочли ретироваться.

Ковалев завел Терпухина в питейное заведение, располагавшееся в подвальном помещении. Раньше и нем был какой-то спортивный клуб.

Как только приятели вошли в помещение, к ним подбежал вертлявый хозяин, знакомый Ковалева по казацким делам.

—   Это Терпухин, — представил приятеля Кова­лев. — Ты должен знать его... А это хозяин, Пашка Ермократьев...

—   Пройдите в отдельную кабинку, — услужливо произнес хозяин бара. — Что будете пить?

—   Водка «Абсолют» есть? — брякнул Ковалев.

Вертлявый мужчина вытаращил свои глубоко поса­женные, словно спрятанные под лоб глаза.

—   Ладно, ладно, давай свое поганое пиво. Идем, Юра, там есть столик. А ты принеси нам четыре пива. Столько баб здесь, обалдеть. А в клуб девкам доступ был заказан.

—   Что тут за клуб был? — поинтересовался Тер­пухин.

—   Раньше здесь квасили друг другу носы. Вон от той стенки к этой натягивали канат, бросали маты на пол и получался настоящий боксерский ринг. Обычно сюда приезжали те, кто любил подраться. Они даже деньги ставили на бойцов. Эй, дамочка, потанцевать хочешь? — вдруг крикнул Ковалев.

—  А-а, Степан, — оживилась довольно потрепанная «дамочка», — что-то тебя давно не было.

Ковалев нагнулся к Терпухину и прошептал:

—   Это Любка Сильнова. Говорят, классная б... Од­нако хитрая! Я с ней и так пробовал, и сяк, а она ни в какую...

—   Ну, так кто тут обещал потанцевать? — спроси­ла, покачиваясь на каблуках, Любка. У нее был свежий рот и уже чуть перезрелые формы тела.

—   Сейчас, Любка, погоди, — стал отказываться Ковалев, — мы с другом выпьем пива, а потом и по­танцуем...

—   Потом вы с другом в туалет будете бегать, —

Беззлобно подтрунила Сильнова и пошла в другой угол бара.

—  Эх, Юра! Нет теперь казацкой вольницы. Все, кто успел немного хапануть, боятся политики. Один мой знакомый авторемонтную мастерскую держит, так он сказал: «Дай казакам оружие, так первое дело, чем они займутся, — станут трясти тех, кто побогаче.» Вот я Пашку Ермократьева давно знаю. Его все трясут, кто думает, что он хозяин жизни... Но ты объясни мне, по­чему его и казаки трясут? Даже слово новое придумали: «отщипни», говорят, Паша, пару лимонов!

— Да, щипают, — согласился Терпухин, потягивая  густое пиво. — Это легко объяснить.

—       Ну, объясни!

—  Нынешние так называемые казаки в основном бывшие кадровые военные, у которых в одном кармане Блоха на аркане, а в другом... Примерно как у меня. Вот ПНИ и ищут, у кого бы это отщипнуть.

—  Само собой, — вздохнул Ковалев, — чтобы мне вооружить сотню, нужны деньги, и немалые. Деньги есть у торгашей, у банков, у предприятий. Если я попытаюсь взять под свой контроль и торговлю, и финансовую сферу, то должен буду перебить всех бандюг, которые это теперь контролируют.