Атаман. Кровь за кровь

Былинкин тем временем вскочил на ноги, снял ре­мень и обмотал его вокруг запястья.

—   Ну, давай! — крикнул он Бузуеву.

—   Врежь ему, Былинкин! — подбадривал друга Го­рулев.

Бузуев ударил сержанта в челюсть. Былинкин грохнулся на бетонный пол. Солдаты, увидев, что бьют своих, повскакивали с мест и ринулись на Бу­зуева.

—   Какого черта, что происходит? — заорал бармен и, вытащив двустволку, разрядил ее в потолок. Куски щебенки и сплющенной дроби посыпались на столы. Грохот выстрела образумил солдат.

—   Прекратите драться, — кричал хозяин, переза­ряжая ружье, — иначе постреляю всех!.. Хотите драться, идите на улицу, а то переломаете тут все. Или натянем канат, да и деритесь себе на здоровье. А мы поставим на вас. Идет?                                        

—   Идет, — сказал Бузуев.                               

—   Я не согласен, — внезапно заявил Горулев. — Этот парень очень пьян.        

—   Слишком поздно, — сказал бармен. — Если ты и уйдешь отсюда, не заступившись за своего друга, эти ребята разнесут бар. Пожалуйста, войди в мое поло­жение!

—   Давай, дерись, лейтенант! — послышались крики солдат. — Или ты трусишь, боишься за свою задницу?

—   Кто это сказал? — Горулев резко обернулся.

Солдаты умолкли...

Опять, как и в прошлый раз, общими усилиями был натянут канат, бармен принес две пары перчаток, а на пол бросили два мата. Опять почти все, кто находился в баре, стали делать ставки.

Бой начался с того, что Бузуев неожиданно налетел им Горулева и провел серию блестящих ударов. Правда они были недостаточно мощны, чтобы свалить гиганта Горулева с ног.

Ах ты, казачишка! — поддразнивал Горулев Бузуева. -- Ну, ударь меня, давай! Я даже не буду защищаться.

После этих слов неожиданным резким боковым уда­ром Горулев свалил Бузуева с ног.

-     Все, достаточно! — закричал Ермократьев, и на этот раз бывший за судью.

-     Молодец, Сашка! — брызгая слюной, орал пья­ный Былинкин.

Ковалев бросился к Бузуеву.

-    Ты в порядке, Валентин? Прости, это я во всем виноват, не нужно тебе было лезть. Кончай бой, я объ­ясню им.

Нет, я себе дал слово, что побью его, — пробор­

мотал

Вот твои деньги, Паша, — обратился Ковалев и Ермократьеву, — он придет завтра. Он сегодня пьян и не готов к бою...

-     Бой продолжится завтра! Завтра! — закричал бармен. — Приходите завтра и приводите друзей.

Бузуев очнулся в незнакомом месте. Он лежал на кровати на таких высоких ножках, что можно было смотреть в окно, за которым была непонятная серая муть. Голова гудела непонятно от чего: то ли от вче­рашнего удара, то ли с похмелья.

Дверь скрипнула и в комнатенке появилась незна­комая женщина в ночной сорочке.

—   Это я, — сказала женщина. В полумраке нельзя было разглядеть ее лица.

—  А, привет, — отозвался Бузуев, на всякий слу­чай решив быть любезным. — Присаживайся.

Женщина присела на край кровати, приложила теплую и ласковую руку к голове.

—   Ты в порядке?

—   Который час?

—   Скоро полдень...

—   А почему темно?

—   Задождило. Я была в баре, все видела. Думаю, что тебе не стоит с ним связываться. Это такой бугай, он побьет любого...

—   Так или иначе, я хочу, чтобы у него были непри­ятности, понимаешь?

—   Но ведь это настоящий боксер! Похоже, он с Ермократьевым, хозяином бара, договорился, чтобы тот тебя напоил и подставил. Ты же был пьян, еле на ногах стоял. Лучше не приходи туда сегодня.

—   Я пойду. Да. Вечером я такое ему устрою! Слу­шай, как тебя зовут?

—   Люба. Он тебя убьет, этот верзила...

—   Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Я преподам этому парню хороший урок...

—   Я вижу, ты человек слова. Можно я прилягу?

—   Пожалуй, я поберегу силы для вечера, — отве­тил Бузуев. — Ты не обижайся, когда я закончу с ним, мы будем вместе, хорошо?

—   Хорошо, — сказала женщина, назвавшаяся Лю­бой. — Я просто полежу возле тебя, а то вдруг этот уб­людок тебя убьет?

—    Ты всегда так шутишь? — спросил Бузуев и при­обнял женщину.

Вечером, когда Бузуев снова вышел на импровизиро­

ванный

-      Головка не болит?

-      Не твоя забота! Я сегодня хорошо себя чувст­

вую...

—  Хорошо? Мой друг Былинкин выбьет тебе зубы!

—  Скажите ему, чтобы он заткнулся! — сказал Бу­

зуев.

— Давайте начинать, вы готовы? — произнес хозя­ин бара.

—  Да пошел ты, Ермократьев! Мне нужен лейте­нант. Я с ним вчера бой не завершил...

—  Иди сюда, Буза, сейчас я тебе зад надеру! — ер­нически воскликнул Былинкин.

—   Нет, я с тобой не буду драться.

—  Ты будешь драться с ним! — взревел Горулев, восседавший за батареей пустых и полных бокалов.

—   Почему я должен драться с ним? Я хочу с тобой!

—  Валька, — добродушно сказал Былинкин, — не задирайся с ним, он убьет тебя. Давай со мной!

—  Ты не хочешь со мной драться? — крикнул с ринга Бузуев. — Так я тебе скажу, что ты двухмет­ровый дебил, который пользуется маленькими девоч­ками! Мне Былинкин все рассказал. Давай, зажимай свой хвост между ног и мотай отсюда к чертовой ма­тери!

—  Никаких девочек я не знаю... — побелев, произ­нес Горулев.

—  В таком случае докажи это! — воскликнул Бузу­ев — Давай сюда, на ринг!

Горулев подлез под канат и стал расшнуровывать перчатки на руках у Былинкина, который изобразил на лице кислую мину.

— Дамы и господа, — сказал появившийся на рин­ге бармен, — лейтенант Горулев представляет мор­скую пехоту Российской Федерации, давайте все его поддержим!

Раздались дружные аплодисменты. Солдаты загор­ланили какую-то песню, подбадривая Горулева. Но тот был бледен.

Былинкин покинул ринг не без помощи стопки водки, которую поднес ему Ермократьев. Началась схватка.

Глава 26.

Бузуев и Горулев обменялись серией ударов. Пере­нес был явно на стороне гиганта.

—  Давай, Саша! — кричал Былинкин. — Завали этого петуха!

Горулев провел боковой скользящий удар. Бузуев споткнулся и упал.

—  Поднимайся, — крикнул Горулев, — не филонь!

—  Раз, два, три, четыре... — считал хозяин бара, желая, чтобы неравный бой побыстрее закончился.

—  Ты в порядке? — тормошил Бузуева Ковалев.

—  Отстань, — отмахнулся от него Бузуев, вскаки­вая на ноги.

—  Валька, врежь этому ублюдку! — вопила Люба Сильнова.

—  Валентин, не дерись больше, пожалуйста! — уп­рашивал Ковалев. — Не надо!

Опять Горулев атаковал, и опять Бузуев грохнулся по весь рост. Он чувствовал, что еще пара таких уда­ров — и верзила выбьет из него дух.

—  Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь... — счи­тал Ермократьев.

Внезапно дверь в пивбаре распахнулась от мощно­го удара. В проеме двери стоял Терпухин. Глаза его горели, а сам он был бледен. За руку он держал де­вочку лет четырнадцати-пятнадцати. Это была Светланка.

—   Дьявол! — закричал Былинкин. — Это дьявол! Он был неживой!

Глаза у Терпухина сузились от гнева.

—   Я н-не дьявол! Я и в самом деле только что из реанимации. И я с тобой, Былинкин, сукин сын, еще по­толкую!

—   Я чемпион! — крикнул Горулев, стоя над повер­женным Бузуевым. — Я ему врезал как следует, не так ли?

Он полез через канат.

—   Ты еще не выиграл, — поднявшийся Бузуев схватил гиганта за плечо.

Горулев попытался вырваться, но Бузуев переско­чил через канат и набросился на него:

—   Я убью тебя!

Горулев не ожидал атаки и упал под градом ударов.

Раздались крики, ругань. Солдаты, бывшие в баре, вооружились стульями. Через бар, разрезая воздух, пролетела бутылка и со звоном ударилась в стену.