Дождь для Джона Рейна

— Потому что я такая же глупая, как и вы. — Она отступила на шаг — руки на бедрах, подбородок вздернут. Потом подняла брови и улыбнулась: — Вы боитесь меня потрогать?

Я наблюдал за ее лицом. Все, что мне было нужно, — это информация, а не чертов танец на коленях.

— Вы боитесь даже смотреть? — спросила Наоми, и ее улыбка стала насмешливой.

Я опустил глаза.

— Вам нравится то, что вы видите? — спросила она.

— Все о’кей, — ответил я через секунду.

Она повернулась и прижалась ко мне спиной, при этом слегка наклонившись вперед и покачивая нижней частью тела.

Неожиданно я понял, что это игра, в которой я могу только проиграть.

Наоми положила руки на колени и стала вращать бедрами из стороны в сторону. Трению ее бедер предназначалось заметное место в моих ощущениях.

— Вам нравится? — поинтересовалась она, глядя через плечо.

— Все о’кей, — повторил я, на сей раз тише, она даже засмеялась.

— Кажется, вам нравится, разве не так?

— Я хочу поговорить с вами. — Заметив, что положил руки ей на бедра, я убрал их.

— Так говорите. — Наоми прижималась все сильнее. — Говорите что хотите.

Она пыталась отвлечь меня. Она не хотела разговаривать, а я не знал, как ее заставить.

Наоми изогнула спину и приподняла ягодицы. В нижней части ее позвоночника тень образовала что-то похожее на темную впадину.

— Все, что захотите, — повторила она.

Тень увеличивалась и уменьшалась в такт ее движениям.

— Прекратите это, черт возьми! — прошептал я. Мои ладони снова оказались у нее на бедрах.

— Но вам же нравится, — проворковала она. — И мне тоже.

«Освободись», — подумал я. Но ладони остались на месте.

Теперь они двигались. Я наблюдал за ними как будто издалека. Звук трения ткани о кожу оказался неожиданно громким.

«Она играет с тобой», — думал я.

Потом: «Черт со всем этим! Так или иначе, ты должен вести себя как обычный посетитель».

Я опустился на колено, руки скользнули по задней стороне ее бедер. Потом я снова встал, и мои ладони задрали ее платье. На Наоми были черные стринги. Платье собралось чуть повыше них. Одной рукой я взял его как уздечку, а второй схватил ее за ягодицы.

— Только выше талии, — напомнила она, улыбаясь из-за плеча, и ее холодный тон прозвучал контрапунктом жару у меня в голове и животе. — Или мне придется позвать охрану.

Я почувствовал волну гнева. «Брось это, — подумал я. — Просто убирайся отсюда. Как и надо было сделать еще до того, как началась эта ерунда».

Я убрал руку и отодвинулся, но злость взяла верх. Все еще держа платье одной рукой, я повернулся и отвесил громкий шлепок по открытой моему взору правой ягодице. Наоми взвизгнула и отскочила, как от удара электрическим током.

Повернувшись ко мне лицом, девушка схватилась рукой за ушибленное место. Глаза ее были широко открыты, ноздри раздувались от шока и гнева. Боковым зрением я заметил, что Наоми переносит вес назад, и подумал, не собирается ли она попытаться дать мне ногой по яйцам.

Напротив, она отступила на шаг. Руки ее скользнули вдоль тела, она расправила плечи и вздернула подбородок — точная картина сдержанного королевского гнева. Девушка смотрела на меня.

— Mo owari, okyakusama? — спросила она высокомерно. — Вы закончили, уважаемый гость?

— Это было против правил? — улыбаясь, спросил я.

Наоми надела платье, скользнув руками в бретельки. Лицо было красным от гнева, и я не мог не отдать должное ее холодному самообладанию. Ей удалось без моей помощи застегнуть молнию, потом она сказала:

— С вас тридцать тысяч иен. И вы должны дать на чай охраннику. Кен?

Должно быть, Кеном звали того нигерийца, потому что через секунду полукруглый диван отъехал в сторону, и он возник перед нами. Я достал бумажник и расплатился с обоими.

— Спасибо, — поблагодарил я Наоми. Я сиял, как совершенно удовлетворенный клиент. — Это было… восхитительно.

Она улыбнулась в ответ, и я порадовался, что у нее нет с собой оружия.

— Kochira koso. Я рада.

Наоми проводила меня к столу. По дороге я снова включил детектор. Мураками и Юкико ждали нас.

— Yokatta ka? — спросил меня Мураками, демонстрируя фальшивые зубы. — Хорошо?

— Maa na, — ответил я. — Вполне нормально.

Он встал, взял Юкико за руку и направился к выходу.

— О делах мы поговорим в другой раз, — проговорил он на ходу.

— Когда?

— Скоро. Я найду тебя в додзо.

Он любит назначать встречи заранее не больше, чем я.

— Утром? Вечером?

— Утром. Скоро. — Он повернулся к Наоми: — Наоми, хорошенько позаботься о нем.

Наоми склонила голову, чтобы показать, что, разумеется, она так и сделает.

Мураками и Юкико ушли. Через минуту снова раздался сигнал детектора — длинный, значит, только аудио. Я не ошибся насчет правил заведения.

Мы с Наоми еще несколько минут поговорили ни о чем — для микрофонов. Ее тон был холодным и корректным. Наша встреча прошла не совсем так, как она планировала, но ей удалось отвлечь меня от моих вопросов, в чем, собственно, и состояла ее цель. Возможно, она говорила себе, что наша стычка была просто инсценировкой и ей следует смириться.

Но она не знала, что это был только первый раунд.

Я сказал, что устал и мне надо идти.

— Приходите в любое время, — проговорила Наоми с саркастической улыбкой.

— Еще на один такой танец? — ответил я на ее улыбку. — Непременно.

Я поднялся по ступеням и оказался на Гаиэнхигаси-дори. Когда я вышел, загудела машина. Это Юкико отъезжала на белом «БМВ М3» с Мураками на пассажирском сиденье. Она помахала рукой, и машина исчезла из виду на Аояма-дори.

Было начало второго ночи. Клуб закрывался в три. Вскоре после этого Наоми должна отправиться домой.

Я проверял по сети и знал, где она живет. Лайон-гейт-билдинг, Азабу-Дзубан, 3-тёмэ.

Поезда уже не ходили. Вряд ли у нее была машина: держать машину в городе очень дорого, все равно подземкой можно доехать куда угодно. Но чтобы добраться домой сейчас, ей придется взять такси.

Я поймал такси, доехал до станции метро Азабу-Дзубан, обошел 3-тёмэ, пока не нашел ее дом. Стандартный многоэтажный многоквартирный дом из желтовато-коричневых бетонных блоков казался новым и выглядел нарядно. Передний вход находился прямо передо мной, двойные стеклянные двери управлялись электроникой. Камера видеонаблюдения была вмонтирована в стеклянный колпак под потолком.

Здание стояло на углу улицы с односторонним движением. Я обошел дом вокруг, с противоположной стороны нашел второй вход — меньше главного и более скромный на вид. Им скорее всего пользовались только жильцы. Здесь камеры не было.

Второй вход мог запутать дело. Дожидаясь не у того входа, я вполне мог ее пропустить.

Все улицы здесь с односторонним движением — это один из фирменных признаков Азабу-Дзубан. По пути из «Розы Дамаска» такси должно было вначале проехать мимо заднего входа, и я не исключал, что она выйдет здесь. Даже если бы машина обогнула здание и подъехала к главному входу, у меня оставалось время, чтобы обежать дом и догнать Наоми еще до того, как она войдет внутрь.

Ладно. Я осмотрелся в поисках подходящего места. Обычно, готовя засаду, я стараюсь добиться максимальной скрытности и неожиданности. Но это перед встречей, которая должна закончиться смертью. Здесь же я хотел просто поговорить. Если я слишком напугал Наоми и она почувствовала опасность, девушка просто забежит в дом, и этим все кончится.

К тому месту, где я стоял, перпендикулярно главной дороге шел переулок, который заканчивался как раз у второго входа в дом Наоми. Я прошелся по нему и слева от дома заметил навес, в тени которого стояли пластиковые контейнеры для мусора. Я мог спокойно подождать там.

Я посмотрел на часы. Почти два. Убил немного времени, прогуливаясь недалеко от дома. Мимо прошло не более полудюжины людей. К трем часам район должен был почти полностью опустеть.

Я думал о том, что увидел в клубе. От Тацу я знал, что Ямаото в своей сети лояльных политиков опирался на шантаж и вымогательство. Тацу сказал мне, что диск, который отец Мидори забрал у Ямаото, содержал, кроме всего прочего, видеосъемки политиков в компрометирующей обстановке. Тацу также говорил, что между Ямаото и Мураками существовала связь. Поэтому вполне вероятно, что «Роза Дамаска» — одно из мест, где Ямаото подлавливал политиков в пикантной обстановке.