Чувак и надувная свобода

Так, байкеры, понял я и внимательно посмотрел вокруг — в тенечке под деревом стояло штук двадцать разномастных мотоциклов. Значит, их человек двадцать, не меньше… Плохо дело.

Между тем бугай мрачно оглядел мою щуплую фигуру и неприветливо спросил:

— Чего тебе надо, парень? Мы полицию не вызывали.

От такой наглости я слегка опешил.

— Любезный, — как можно вежливее произнес я, — сдвинься немного в сторону, а то я могу тебя случайно задеть при входе…

Бугай еще раз посмотрел на меня мутным взором и лениво встал поперек дверей, скрестив руки на груди. Его толстая морда нагло улыбалась.

— А ты попробуй, приятель, войди!

— Ты чё, в натуре, совсем, козел, оборзел, а? — перешел я на понятный ему язык. — С утра зенки залил и не сечёшь, что перед тобой, блин, коп, представитель закона, мать твою! А ну, брысь под шконку, урод долбанный, пока по хариусу дубинкой не огрёб!

— За урода ответишь! — взревел бугай и бросился на меня с кулаками.

Я к этому был готов, а потому применил свою излюбленную тактику — непротивления. Когда на тебя летят триста с лишним фунтов живого мяса, весьма глупо стоять у них на пути, поэтому я сделал шаг в сторону и слегка присел. Бугай со свистом и ревом пронесся мимо. А я еще для придания нужной скорости врезал ему сзади дубинкой. Байкер кубарем скатился с крыльца и пропахал мордой ярдов пять по песку.

Толпа мексиканцев, с интересом наблюдавшая за происходящим, одобрительно загудела. Но представление, как выяснилось, только начиналось. На крыльцо тут же вылетели еще три байкера — братья-близнецы поверженного противника: в таких же кожаных куртках, штанах и банданах. В руках у одного я заметил цепь.

Численное преимущество было на стороне противника, поэтому я применил другую тактику — бей первым. Я немедленно спустил рвавшегося с поводка Чампа, который вцепился ближайшему байкеру в ляжку. Тот взвыл от боли.

Специалисты говорят, что собака может сжимать зубы с силой, равной тысяче фунтов на квадратный дюйм. Я этого не проверял и, честное слово, проверять не собираюсь, однако результаты укусов Чампа видел много раз. Очень, доложу вам, неприятное это зрелище — рваные раны долго потом гноятся и с трудом заживают. Так что лучше моему псу в зубы не попадать…

Укушенный байкер этого, видимо, не знал, а потому опрометчиво попытался ударить Чампа кулаком по голове, чем привел его еще в большее бешенство. Пес ловко уклонился от удара и вцепился бугаю в кисть — мужик взревел диким слоном и кинулся наутек. Правильное решение, подумал я, Чамп не преследует бегущих, тем более что перед ним были еще два противника.

Один из них взмахнул тяжелой цепью, целясь псу в голову, но тут уж вмешался я — подставил под цепь дубинку, а затем резко рванул на себя. Мужик, потеряв равновесие, отправился в полет и, с треском проломив перила, оказался на песке, где уже валялся его товарищ. Итак, численное преимущество теперь было у нас с Чампом — двое против одного.

Последний байкер — высокий, худощавый мужчина лет сорока пяти — видимо, был умнее своих товарищей, потому что в драку не полез, а, выставив вперед руки, примирительно произнес:

— О'кей, приятель, не стоит так нервничать, все в порядке! Мои ребята слегка погорячились, приношу вам искренние извинения!

— Погорячились, говоришь? — зло прищурился я и перехватил дубинку поудобнее. — А ну, падла, мордой в пол! И чтоб руки за голову, а то пристрелю на фиг!

— Ладно, офицер, — почти заискивающе произнес байкер, пятясь потихоньку к двери, — не надо насилия, давайте спокойно все обсудим. Произошло досадное недоразумение, уверяю вас! Может быть, зайдем в бар, выпьем по кружечке пива? Я Майкл Дуглас из Сан-Антонио…

— Пива? С тобой? — взревел я. — Да я сейчас тебе и твоим дружкам устрою сеанс коллективной проктологии — с помощью своей дубинки. За то, что напали на офицера полиции! А латиносы будут свидетелями!

И стал недвусмысленно покачивать резиновой палкой — главным орудием полицейского произвола. Майкл опасливо покосился на нее и решил сменить тактику:

— Мне действительно неприятно, что так вышло, — серьезно сказал он, — давайте забудем об этом досадном недоразумении и обсудим размеры вашей компенсации… Только, пожалуйста, попридержите вашего пса!

Слово «компенсация», насколько я знал, в английском языке почти всегда являлось синонимом слова «деньги», а потому я решил несколько убавить пыл и послушать, что говорит Майкл. Врезать я ему всегда успею, а о баксах действительно приятнее поговорить в спокойной обстановке. Доллары, как известно, шума не любят. К тому же мне очень хотелось выпить холодного пива. В общем, я решил принять предложение Майкла.

В качестве жеста доброй воли я подозвал Чампа, все еще зло косящегося на байкера, и взял его за ошейник.

— Спасибо, офицер, так гораздо лучше! — поблагодарил Майкл и спросил: — Кстати, как вас зовут?

— Чувак, просто Чувак, — представился я.

— Отлично! Мистер Чувак, — сказал Майкл, — давайте войдем внутрь и за кружкой пива все обсудим, в том числе наши денежные вопросы… Знаете, на улице неудобно об этом говорить, — кивнул он в сторону мексиканцев, внимательно прислушивающихся к нашему диалогу.

— А ваши друзья? — я показал на байкеров, с трудом поднимавшихся с земли. — Они нам не помешают?

— Нет, что вы! — широко улыбнулся Майкл. — Мои ребята не трогают того, с кем я пью пиво.

— А прочие парни в зале? — проявил я предусмотрительность.

— Тем более, — уверенно произнес Майкл, после чего сделал приглашающий жест — прошу!

Я убрал дубинку за пояс, взял на короткий поводок утробно рычащего Чампа (он все еще не отошел от драки) и вслед за Майклом вошел в помещение. Внутри, как я и предполагал, оказалось около двух десятков байкеров, сидящих за столиками и у барной стойки. Те двое, что я спустил с крыльца, тоже вошли, причем один утирал платком разбитую физиономию. Да, проехаться мордой по песку не совсем приятно…

— Ребята! — громко объявил Майкл, представляя меня: — Это мистер Чувак, он теперь мой друг.

Байкеры оторвались от пива и кивнули в знак приветствия. Майкл подвел меня к угловому столику. За ним никого не было. Подоспевшая официантка тут же принесла две кружки пива, и я с наслаждением пригубил холодный напиток.

— Иди, — приказал Майкл, — нам пока больше ничего не нужно!

Официантка немедленно удалилась — видно было, что она до смерти напугана. Я бы на ее месте тоже испугался — вваливаются в бар два десятка здоровенных мужиков, все в коже, с цепями, кто знает, что у них на уме?

— Итак, мистер Чувак, — начал Майкл, тоже отхлебнув из кружки, — разрешите сначала уладить наши денежные дела.

Он залез во внутренний карман куртки, извлек отличный кожаный бумажник, совсем не подходящий к его байкерскому прикиду, и вытащил несколько купюр. Я снял шляпу и положил перед собой на стол, Майкл понимающе ухмыльнулся и незаметно засунул под нее банкноты. Быстрым движением я переложил доллары в карман брюк, а головной убор водрузил на свое законное место.

— Инцидент можно считать исчерпанным? — поинтересовался Майкл.

Я кивнул.

— Отлично, — улыбнулся глава байкеров и продолжил: — Итак, скажите, мистер Чувак, что привело вас сюда?

— Жалобы населения, — я указал на дверь, за которой все еще стояла толпа мексиканцев. — Латиносы очень недовольны. Вы захватили их бар и не даете выпить пива после трудовой смены. Я, кстати, считаю, что они правы — ребята честно отработали свое и имеют право пропустить по кружечке-другой.

— Боюсь, нас опять-таки неправильно поняли, — грустно улыбнулся Майкл, — мы не собираемся задерживаться здесь надолго, просто заехали на часок — помочить горло. Зашли, а все места оказались занятыми, вот мои ребята и расчистили для себя пару столиков.

— И как долго вы намерены здесь пробыть? — поинтересовался я.

— О, не волнуйтесь, через полчаса, максимум через час мы отправимся дальше. И бар опять будет в полном распоряжении мексиканцев.