Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

Вся история вплоть до сегодняшнего дня показывает, что важнейшие для человека ресурсы заключены вовсе не в природе, а в человеке, и движущей силой любого экономического развития является человеческий разум. Внезапно, одновременно во многих областях знаний возникает взрыв смелости, инициативы, изобретательности, созидательной деятельности. Пусть мы не в состоянии объяснить причины такой активизации творческих энергий, но затем возникновение различных школ и направлений, другими словами, образование, поддерживает и даже усиливает этот всплеск. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что образование — важнейший из всех ресурсов.

Поскольку западная цивилизация впала в состояние хронического кризиса, можно не без основания заподозрить неладное в системе ее образования. Я уверен, что ни одной цивилизации не пришлось потратить столько энергии и ресурсов на организацию системы образования. Мы можем быть оголтелыми атеистами и безбожниками, но наша вера в образование свята и непоколебима. Мы уверены, что образование и есть или должно быть тем самым золотым ключиком, что отпирает все потайные двери. Более того, вера в образование столь сильна, что во всех наших проблемах мы склонны винить несовершенства системы образования. Новые угрозы со стороны яд ер ной энергетики и генной инженерии; разрушительные соблазны потребительского общества нам нипочем, если улучшить и расширить систему образования, ибо тогда она со всем справится. Жизнь сейчас становится все более сложной. А значит, каждый должен получать больше знаний. Не так давно кто-то заявил: «Желательно к 1984 году обучить даже самого простого обывателя без труда пользоваться логарифмической таблицей, хорошо считать и понимать и использовать такие термины, как „электрон“, „кулон“ и „вольт“. Он должен уметь пользоваться не только ручкой, карандашом и линейкой, но магнитной лентой, клапанами и транзисторами. От этого зависит улучшение общественных отношений». Ситуация в мире, похоже, требует неимоверных усилий в области образования. Классическое заявление на эту тему сделал несколько лет назад в своей лекции сэр (а ныне Лорд) Чарльз Сноу: «Посмотрите, что творится в мире, и вы поймете, что образование для нас — вопрос чуть ли не жизни и смерти. Мы должны стать образованней или уже на своем веку будем свидетелями резкого упадка нашей цивилизации». По словам Лорда Сноу, русские справляются с проблемой образования куда лучше остальных и «вырвутся вперед, если только американцы и мы не позаботимся о воспитании разума и чувств».

Насколько я помню, лекция Лорда Сноу касалась «двух культур и научной революции», и через нее красной нитью проходила его озабоченность «все увеличивающимся расколом интеллектуальной жизни западной цивилизации на две противоположные группы… С одной стороны — литературные интеллектуалы… с другой — ученые». Он выражал недовольство «пропастью взаимного непонимания» между этими двумя группами и мечтал о ее устранении. Предложенный им способ «наведения мостов» таков: нужно разработать новую политику в области образования. В соответствии с этой политикой, во-первых, страна должна вырастить «максимальное количество „сверхгениальных ученых“. Во-вторых, обучить „значительно большее количество профессионалов первой величины“ для проведения высококлассных научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. В-третьих, обучить „многие и многие тысячи“ других ученых и инженеров и, наконец, дать „политикам, чиновникам и всему обществу основные азы в науке, чтобы те имели представление, о чем говорят ученые“. Если последняя группа получит достаточное образование, чтобы, по крайней мере, „иметь представление“, о чем говорят настоящие люди — ученые и инженеры — то, по мнению Лорда Сноу, пропасть взаимного непонимания между „двумя культурами“ будет преодолена.

Такой привычный в наше время взгляд на образование оставляет в душе неприятный осадок. Получается, что от обычных людей, включая политиков и чиновников, нет никакого толку — это люди второго сорта. Но по крайней мере они должны быть достаточно образованными, чтобы представлять, о чем толкуют между собой люди науки, когда, к примеру, разговор заходит о втором законе термодинамики. Все это неприятно, так как ученые не устают твердить о „нейтральности“ плодов их труда: результат использования научных знаний будет зависеть от поставленной цели. Но кто выбирает эти цели? Ученые и инженеры такие решения не принимают, иначе от нейтралитета науки не осталось бы и следа.

Образование действительно может помочь обычным людям справляться с проблемами, порождаемыми научно-техническим прогрессом, но лишь если оно не сводится к тому, о чем говорил Лорд Сноу. Ученые и инженеры создают „знания“, но сами по себе „знания“ ничего не значат, это средства без цели, всего лишь потенциал, незаконченное предложение. Называть „знания“ культурой все равно, что считать фортепиано музыкой. Может ли образование помочь нам закончить предложение, претворить потенциал науки в жизнь на благо человека?

Для этого важнейшей целью образования должна стать передача системы ценностей, понимания смысла жизни. Конечно, передача технических знаний тоже важна, но имеет уже второстепенное значение. Очевидно, было бы верхом безрассудства наделять людей огромной властью, даже не позаботившись о том, чтобы они могли разумно ею пользоваться. Сегодня, без сомнения, человечество находится в смертельной опасности, и не потому, что ему не хватает научных и технических знаний, а потому, что используются они в целях разрушения, без мудрости. Образование сможет решить наши проблемы лишь в том случае, если поможет человеку набраться мудрости.

По-моему, суть образования в передаче системы ценностей, но ценности вряд ли помогут в выборе жизненного пути, если они не восприняты нами и не стали, так сказать, частью нашего духовного облика. Система ценностей — это не просто предписания и догмы; система ценностей — это „цветное стеклышко“, сквозь которое мы смотрим на мир, это инструмент, при помощи которого мы мыслим и чувствуем, интерпретируем и ощущаем происходящее. При помощи чего мы думаем? При помощи мыслей. Наш разум вовсе не пуст, он не tabula rasa. Мы способны мыслить, лишь когда ум уже наполнен всякого рода мыслями, при помощи которых можно думать. В детстве и юности, еще до того, как сознательный ум начинает играть роль фильтра и привратника, в него беспрепятственно проникает огромное количество представлений и идей. В эти годы мы получаем в наследство множество различных мыслей, постулатов, теорий и пр. Лишь спустя немало лет мы постепенно научимся разбираться в нашем наследстве.

Прежде всего, мы наследуем язык. В каждом слове заложена мысль. Если в детстве мы выучили английский язык, то представления, заложенные в наш ум этим языком, существенно отличаются от представлений, закладываемых китайским, русским, немецким или даже американским языками. За словами следуют правила объединения слов в предложения — грамматика любого языка представляет еще один набор представлений. Изучение грамматики настолько зачаровало некоторых современных философов, что, по их мнению, всю философию можно было бы свести к изучению грамматики.

Представления, являющиеся результатом размышлений и наблюдений, привлекали особое внимание философов и не только. Однако в последнее время их изучению стали уделять слишком мало внимания. Поверхностные представления еще можно изменить на основе опыта и посредством сознательного размышления, но изменить фундаментальные, всеобъемлющие или тонкие представления очень сложно. Более того, порою невозможно даже осознать их существования, ибо они являются инструментами, а не результатом нашего мышления. Это сравнимо со зрением: наш глаз может видеть окружающий мир, но увидеть инструмент зрения, то есть сам глаз, практически невозможно. И даже когда мы осознаем существование инструментов мышления — заложенных в наше сознание представлений, критически оценить их на основе обычного опыта зачастую невозможно.