Славься, Темная Властительница! (СИ)

- Как скажешь, – Оливия покорно опустила голову. – Что ж ,тогда мы с Лордом Хьюбертом изложим текущую тактическую и политическую обстановку. Лорд Хьюберт.

Старик с длинной до пояса бородой поклонился сенаторам, консулам и прокуратору.

- Прежде всего, хотелось бы сказать, что королевский гарнизон, представителем которого я являюсь, верен Клавендхольму до последнего человека. Также, как вы знаете, наша провинция издревле является кузней для солдат, наши ополченцы лучшие из лучших.

- Именно. А учитывая, что как только мы войдём на территорию Элии, их войска и народ тут же перейдут на нашу сторону, вопрос о победе даже не стоит, – выпалила Третья.

- При всём уважении, Леди, но не могли бы вы не перебивать, – Хьюберт тяжело вздохнул, поймав неприязненный взгляд начальницы, умной, находчивой, но пока ещё слишком молодой и горячей. – Элийцы может и варвары, но они отнюдь не дураки. Леди Ольхредбах матёрый и очень непростой соперник, а Глэдис… – при упоминании этого имени по собранию прошёлся тревожный шёпот, – вы ведь знаете её и её людей. За деньги они не только продадут родную мать на колбасу, но и самолично перережут ей горло. Нам нужен реальный перевес, нам нужна поддержка, союзники, если угодно.

- Я слышала, что Олаф окончательно выжил из ума, – покачала головой Розана, – ударился в религию, проводит службы. Ходят слухи, что он даже…

- Это не имеет значения, моя Леди, – вновь взял слово Сапарк, – Олаф такой же угнетатель, как и Хильга. Такой же угнетатель, каким был старый король. Как мы можем изменить этот порядок, если будем прибегать к помощи злодеев и религиозных фанатиков?

- Так держать! Форест, ты мой герой! – восторг леди Оливии прервала метко пущенная губка, сбившая с рыжей головы венок.

- Может не стоит торопиться? – Розана сделала знак Хьюберту, и тот склонился в благодарном поклоне. – Возможно на нашу сторону можно было бы привлечь королеву? В конце концов, она молода и довольно современна. Возможно нам удастся даже уговорить ей на создания подобия консулата. Да, мы желаем преобразований, но это вовсе не значит, что они должны происходить мгновенно.

- Королева – узурпатор, – холодно возразил прокуратор. – Прости, Роз, но в этот раз я вынужден с тобой не согласиться. Есть такая вещь как закон. Он говорит, что Торвальд самозванка и цареубийца. Если мы будем нарушать закон, если перестанем соблюдать правила, то не только ничего не построим, но и потеряем то, что у нас уже есть. Поэтому от лица трёх гильдий я объявляю программу Леди Оливии принятой, – парень тяжело вздохнул, ему очень не нравилась эта часть работы. И теперь Роз будет дуться на него не одну неделю, а ткачи травить политические анекдоты. Некоторые анекдоты будут очень пошлыми…

- Спасибочки! – Третий консул самым что ни наесть фамильярным образом обнял… Нет, не лорда-прокуратора, а Леди Эмилию. – Мастер дорожных работ и повозок, мастер оружия, главный секретарь, казначей, Первый и Второй консулы, изложите общее количество ресурсов, которыми мы располагаем. Лорд Хьюберт, – старик ощутил, как его руку сжали тоненькие пальчики девушки, внезапно оказавшейся перед ним, она была так близко, что командующий гарнизонами невольно ощутил себя лет на тридцать моложе, – нижайше прошу вас возглавить эту компанию. Как глава гильдии Всего Остального, я не имею должного опыта, поэтому все мои ресурсы и я лично поступим в ваше полное распоряжение.

Форест Спаркл невольно улыбнулся. Клавендхольм – прекрасная страна. Но самое чудесное в ней не плодородная земля и даже не душевные люди, а то, что однажды они принесут свет просвещения своим тёмным соседям.

Свет в главном храме Тамана мутными лучами сочился сквозь отверстие в куполе, освещая алтарь и человека, стоящего перед ним преклонив колени. Седые волосы отливали серебром, а на морщинистых щеках блестели влажные дорожки. Простой плащ из овечьей шерсти покрывал его плечи, а на мраморном полу, перед алтарём, лежал золотой венец.

- О милосердный Солар, о пресветлая Люмина, благородный Укухт. Вас, боги добра и благочестия, молю о прощении. Неправедными были мои деяния, многие славные люди пали жертвой моей ненависти, алчности и гордыни. Я признаю свою вину. И готов пойти на любые жертвы ради искупления. Готов смыть свои грехи кровью, – его покорный и в тоже время сильный голос изливался в абсолютную тишину. А в следующий миг он закричал так громко, что звонкое эхо донесло его слова до самых удалённых уголков храма. – Приведите жертвы! – и вспыхнули факелы. Сотни огненных цветков родились в полутьме зала, освещая тысячи прихожан. Многие лица хранили на себе печать покорности, многие суеверный страх, на некоторых же читалось ожидание, нетерпение, жажда.

Под неясный хор молитв к алтарю выволокли людей. Их руки и ноги были связаны, а рты и веки зашиты.

- Падите же ниц перед богами, о грешники, – несколько человек в красных мантиях выполнили приказ, вонзив связанным под колени тонкие стилеты.

- Вы, воры, убийцы, растлители. Грехи ваши тяжелы, но бесконечна милость небожителей. Сегодня вы будете прощены и очищены от скверны. Спасем же их, братья!

Он встал с колен и приблизился к первому из нечестивцев. Крепкие, до сих пор не утратившие былой силы, руки вцепились в волосы злодея, задирая его голову. В воздухе сверкнул кинжал и алая кровь обагрила мрамор. Мантии повторили ритуал.

- Примите же эту жертву во искупление наших грехов! – пропел мужчина, поднимая венец и водружая его на чело. – Люди, теперь я буду говорить с вами не как равный, а как граф и правитель, – словно по мановению руки большая часть верующих опустились на колени, на тех же кто стоял можно было различить блеск дорогих одежд, оружия и регалий. – Люди, долгие годы мы жили во тьме греха и неверия. Но чудо свершилось! Наши сердца открылись, наши глаза открылись, и в наши души пришел мир. Мы изменились. Новые храмы заложены в нашем великом городе. Всё меньше злодеев становится на его улицах. Всё больше света зарождается внутри нас. Пришла пора принести наш свет ближним. Три сотни лет Парараксом правили тираны, но этому будет положен конец. С этого дня мир вступает в эру милосердия!!!

Они кричали. Они рукоплескали, превознося каждое его слово. Одни со страстью, другие повиновались воле толпы, а третьи из страха. И тем не менее толпа бурлила, толпа ликовала, толпа славила своего героя.

====== Две бумажки. ======

- Стой, кто идёт? – привратник, коим оказался внушительного размера орк, потянулся к дубине.

- Свои, – послышался ответ.

- Хорошо, а теперь говори пароль.

- Пароль? Что ещё за пароль?

- Ушастый бос придумал пароль. Это такое слово, которое знают свои и не знают чужие.

На мгновение воцарилось молчание. В принципе Мизори могла попросить позвать кого-нибудь из начальства. Но признать собственную неспособность преодолеть орочью караульню, было ниже её достоинства.

- Морковка! – изрекла королева.

- Неправильно, – замотал башкой орк.

- Пирожинка. Флейта. Утка. Кирпич. Ухи. Штангенциркуль. Принц. Белый конь.

Орк отрицательно мотал головой.

- Эгей, похоже на этот раз наша мастерица придумала что-то по-настоящему сложное.

- Проходи, – зеленокожий любезно отворил ворота, – ушастый бос в большом доме.

Мизори слегка дёрнула поводья, лошадь зашагала вперёд, в след за ней сопровождение – один единственный всадник.

Обнесённый бревенчатой стеной форт находился на высоком горном плато, на подобие тех, на которых орки сажали картошку. Однако данный участок был бесполезен для земледелия – слишком много камней было в местной почве. Даже привыкшие к суровым условиям гор деревья вырастали здесь едва ли до половины своего привычного размера. Сквозь плато прямой голубой линией проходила река. Это был один из притоков той самой реки, что снабжала водой Мизорсбург. По обе стороны от реки громоздились голые бревна и повсюду, решительно повсюду, шла стройка. Тесовые стены можно было увидеть везде, они словно остовы драконов, обглоданные временем, пусть не надолго, на завораживали. Мизори видела много прекрасных городов, она видела дворцы Святого Астролора. Но здесь было нечто иное. Все эти стены, эти навесы, крыши, покосившиеся бараки, все они были созданы её волей. Мизори ощущала себя творцом.