Забайкальские зарисовки (СИ)

Мыши сюда не добрались.

Всё пространство занимали полати из тонких не ошкуренных брёвен. Как пояснил Антоныч:

- С корой мягче спать будем, - и скомандовал:

- Здеся вместе лягем...

На скорую руку приготовили бухулёр из консервы и отвалились, похлебав горячего.

... Я положил рюкзак с продуктами под голову вместо подушки. Слышу, как шебаршат и попискивают мыши, возмущённые, а может обрадованные нашим появлением...всё дальше и дальше..., тише и тише..., и я отрубился. Не просыпаясь, спросонья, скидывал с лица падающих сверху с мусором мышек. Сон был нужнее измученному дорогой телу, и никакие силы не могли уже разбудить. Проснулся засветло от возмущённого ворчания моего спутника:

- Лярвы! Обутки попортили, надо бы подвесить, шнурки съели...

По его примеру осмотрел своё имущество ..., в рюкзаке обнаружил дыру. Сухари, хлеб и сало волшебным образом исчезли, остались чай, консервы и солёные огурцы. Судя по отметинам на пробке, мышата пытались откупорить бутылку водки....

Почаёвничали, и я стал собираться по ягоду. Антоныч ягоды не брал, предпочитал круглый год кушать их с куста и намеревался осмотреть окрестности - свои владения. Наставлял меня:

- Ты гачи то в обутки заэтывай, а то замарашь...по трясине чай почапаш. - Заправляю брюки в сапоги ....

- Рубаху то подбери, ходя (китаец - старинное)... а то где за ерник зацепишся - упадёшь..., и курмушку, курмушку то захвати, а то неровен час заебунешь (замёрзнешь - старинное). Тайга шутить не любит.

Мне было смешно от его колоритных наставлений.

- Смотри, до темна не ходи. Да исть бери, идёшь на день - бери на три.... По меткам иди, по времени, до лывы..., и там будет тебе ягода кака хошь.

Исправно выслушал все наставления старика и направился в указанном направлении, сбивая палкой росу с багульника, обходя болотные кочки, ... Минут через десять наткнулся на каменный гребень, забрался и увидел небольшое озерцо в каменной ванне с белёсой голубоватой водой. Видимо это произведение природы, Антоныч называл лывой...

Ягода сплошным ковром, рясными кистями лежала на мху. Бралась совком чистая, почти без мусора. Торопиться было некуда, и я не спеша, откатывал ягодки и складывал лесной урожай в горбовик.

Обедать договорились у зимовья и я, гонимый комарами, по приметам-памяткам благополучно вышел к избушке.

...Весело потрескивал костёр с булькающим варевом в котелке. Мой приятель крошил лук, вытирая слёзы...

- "Каша уже поспела, будем чаевать, да отдохнём..., и дров к зиме поготовим"

Я взял берестяной половник и стал на раздаче:

- Ты чё моя, вальтов гоняш, клади с опупком - укорял меня старик, возвращая поданную мной берестяную чеплашку с кашей.

Лениво потрескивает догорающий костёр, было так тихо, что слышно как шишки расщёлкиваются и падают, время от времени в мох, сопровождаемые планирующими хвойными иглами. Кажется, во всей округе нет живых существ, только бескрайнее мёртвое пространство, иногда оживляемое дуновением ветерка.

Лишь одинокий голос старика звучал в молчаливой тайге:

- Шару то шару с чая сними, кулёма!..

- Это так Антоныч напоминает мне об охотничьих чайных традициях.

Полная тишина стояла весь день вокруг. Всё живое затаилось, боялось как-то выдать себя. Вякнешь, и сожрут - закон тайги.

Сгнившие на корню деревья время от времени, падали нарушая безмолвие, - заставляли вздрагивать. Жалобно и протяжно стонали и поскрипывали на ветерке зависшие сухие лесины.

Только к ночи тайга проснулась, окрасилась живыми голосами. Зашуршали мыши-сеноставки. Ласки и горностаи вышли ловить мышей. На них охотился хищный соболь, не брезгуя и белками. Где-то на козьей тропе караулит добычу рысь, но её никто не видит. Другие крупные звери - медведь и волк уже знают о нашем появлении в этих местах, и загодя обойдут стороной.

Молодые кабаны разыгрались, повизгивали, шумели и хлюпали в болотных кочах.

С первой звёздой внизу в пади заревел гуран, ему в горах глухо ответил другой, предупреждал о границах своих владений. Совы время от времени мелькали в ночном небе закрывая звёзды. Жутко завыл на болоте "леший" (выпь), и всё живое на время замерло. Внезапно в кромешной тьме раздаётся предсмертный писк - верещание, кому-то не повезло - попал на ужин.

Ожившую ночью тьму можно слушать бесконечно, но пора спать. Завтра предстоит обратная дорога....

Стараниями Антоныча тайга для меня стала родным домом.

Часто по просьбам водил группы знакомых и друзей в тайгу

Я уже ориентировался в отрогах Яблонового хребта и уже сам был проводником для моих знакомых, в походах за ягодами и грибами.

Зима прошла в обслуживании внедрённых систем. Как-то незаметно истёк срок МОЕГО стажа как молодого специалиста, и я уже засобирался покинуть фабрику. Лене удалось получить квартиру в Центральном районе на Баргузинской, рядом с Сосновым бором, в проекте уже был второй ребёнок.

Подумывал сменить место работы поближе и уже прошёл собеседование на начальника службы КИПиА, строящегося завода хромовых кож. Ездил на биофабрику на служебном автобусе.

В августе 75 года по распоряжению главка был командирован на Алма-атинский биокомбинат по обмену опытом, и где уже бывал по производственным проблемам, связанным с белыми мышами. Алма-Атинский биокомбинат был знаменит не только новизной, а и своим старейшим орденоносным директором. По направлению с предприятий нашего главка здесь собралась приличная компания таких же молодых специалистов. Директор закрепил мою стажировку за собой, и я должен присутствовать всегда при нём на приёмах, планёрках, совещаниях, обходах и даже обедал с ним в отдельном зале. Во время обеда интересовался моими личными планами и пристрастиями, рассказывал о способах приготовления казахских блюд, сортах винограда и фруктов. При наступлении сорокаградусной жары, видя, что я не кушаю и плохо выгляжу, посоветовал проводить полуденный зной на Медео, и приходить утром с 6-00 до 11-00 и на вечерний обход цехов к 18-00 часам до 22часов. Вечером, за ужином спрашивал, что интересного за день видел в цехах, что понравилось, а что не очень и моё мнение о людях. Затем знакомил с планами на завтра.

Мне импонировала его манера общения и ведение ежедневников. Там отражались все устные распоряжения подчинённым, день за днём, год за годом, и этих дневников накопилось в библиотеке десятки. Каждый инженер мог взять и почитать, вспомнить, что принималось и что делалось в любой день. Директор тоже время от времени читал прошлогодние дневники и делал пометки на завтрашний день. Работники управления жаловались на строгий тотальный контроль, а в цехах рабочие шутили, что мимо нашего директора не проскочишь и за этой "челядью" из управы глаз да глаз нужен.

Не нравилось отсутствие самостоятельности в решении производственных вопросов управленцами. Все выполняли распоряжения директора и никогда не проявляли собственной инициативы. Все свои умозаключения выложил шефу при удобном случае.

Директор заулыбался от наглости стажёра и заметил, что завтра даст команду проявлять инициативу и думать собственной головой. Предупредил:- "Утром посетим планёрку - разнарядку главного инженера". Присутствовал на планёрке и был приятно удивлён, что у меня дома у простого инженера свободы в творчестве принятия решений гораздо больше, чем у главного инженера биокомбината.

Все молодые специалисты-стажёры жили в гостинице на территории комбината, питались в столовой, быстро сдружились. Моим соседом по комнате был парень из Ставрополя.

Вместе мучились от жары по ночам, принимали ледяной душ, мочили простыни и, завернувшись, засыпали на пару часов. Затем всё повторялось: - душ, мокрые простыни, сон.... Естественно не высыпались, кондиционеров не было, кажется, сами стены раскалены, и излучают тепло. Не радовали розы под окном, обилие дешёвых фруктов и овощей на рынке. Отсыпались всей компанией на Медео. Брали покрывала, сырые шашлыки, вино и пепси-колу. Открыли для себя прекрасные на вкус марочные казахские вина. Там в первый же день заснули на берегу холодной речки, в комфортной прохладе, и сгорели на солнце. Разнеживались, наслаждаясь видом снежных вершин и скал, поросших пихтами и голубыми тянь-шаньскими елями. Бурлящие горные речки убаюкивали....