Забайкальские зарисовки (СИ)

Избавился от двух бутылок водки; оставил стоять на дороге. Женька не позволил свершиться такому "беспределу, и святотатству", увидел, вернулся..., и забрал.

Шли часа три, теряя надежду на попутную машину. Считали верстовые столбы....

Я шёл и ругал себя за авантюру, что обрёк на такие мучения своего гостя, у которого сгорело лицо, живот и спина. Очередной верстовой столб известил нас, что до дома оставалось 38 километров и тут нам повезло. Бредущих по дороге, чуть живых искателей приключений, подобрала скорая помощь, которую вызывали в пионерский лагерь доставить больного в город.

С каким облегчением, - счастливые вернулись домой! Рассказывали с восторгом о незабываемой рыбалке, бессонной ночи под звёздным небом, своих приключениях!..

Откуда только силы взялись?!

Спустя несколько часов, к вечеру, уже гуляли по Читинке. Босиком бродили по мелководью, отмачивали натруженные ноги. Шарили руками по дну под корягами, камнями и поймали 140 раков. Раков подсчитывали свидетели нашего странного поведения - отдыхающие на берегу, и заинтересовавшиеся нашим уловом. Неделю коптили рыбу на даче. Улетая, гости приглашали нас с ответным визитом и обещали организовать рыбалку не хуже - ловить верхогляда на озере Ханко.

Обильные августовские дожди порадовали урожаем рыжиков в ближайших сосновых лесах вокруг Карповки и Смоленки.

Вся прилегающая степь была в россыпях шампиньонов и дождевиков. Пока ехали с сыном на рыбалку, набирали полную коляску. Население отъедалось шампиньонами, а дождевики не трогало. Похоже, никто не знал, что дождевики и головачи вкуснее шампиньонов.

...Профсоюз организовывал поездки за ягодами и грибами в тайгу на грузовике. В выходные и я присоединился к ягодникам.........

Остановились на сотом километре по Романовской трассе, заехать на сами ягодники не рискнули. Боялись застрять в раскисшей от дождей дороге. Отправились пешком в разные стороны.

Далеко уходить я не собирался, плохо ориентировался в незнакомой местности, да и голубица была повсюду, расцвечивая поляны бардовой листвой и морем голубых ягод.

Заядлые ягодники разбежались в поисках особо крупной и сладкой ягоды, которую удобно черпать совками. Я же никаких приспособлений не имел, кроме ведра. Ползал вблизи машины и к обеду наполнил ещё две ведёрные картонные коробки, взятые на всякий случай по совету бывалых людей. Потом болтался по тайге в пределах видимости нашей стоянки. Разглядывал следы на болотных тропах оставленные сохатыми и медведем.

Понял, что рассказы о многочисленных медведях в здешней тайге совсем не легенды.

Ягодники по два-три человека подтягивались к машине. Готовили на костре бухулёр из тушёнки с картошкой, обильно заправленной зелёным луком. Подолгу чаёвничали. Варили карымский чай и белили его молоком. Воду набирали здесь же в многочисленных болотцах.

До вечера ружейными выстрелами собирали плутавших, самонадеянных аборигенов, считающих правильной поговорку:

- "Чем дальше в лес, тем больше ягод".

На вопросы:

- Где же ваша ягода? - шутили:

- Медведь отобрал! - и теперь точно знают, обежав окрестные сопки и пади, что лучшая ягода там, где они ещё не были....

Особо азартные ягодники-"ходоки" в иные годы забирались так далеко, что не могли вернуться засветло, и тогда весь коллектив волновался до утра, расположившись на ночь у костра.

Зимой на озере провели соревнования по рыбной ловле с вручением призов. Выезжали почти в каждый выходной, несмотря на погоду. Я так пристрастился к подлёдному лову, что уже не пропускал любой возможности взять в руки пешню и продолбить лунку в полутораметровом льду. Вскоре обзавёлся палаткой собственной конструкции, ледобуром и примусом. Уже не морозил сопли на сорокаградусном морозе, с ветром, и не отогревал руки тёплыми окунями. Сидел с комфортом в палатке и попивал чаёк, когда переставало клевать, и мог даже подремать в отсветах голубого льда, и изумрудной иллюминации от светящихся лунок. Но до дремоты дело не доходило, рыба клевала хорошо, там подо льдом её было в то время очень много.

Любители рыбной ловли с весны подбивали меня организовать коллективный выезд на дальние озёра, но мне пока хватало Читинки, где пропадал всё свободное время, осваивал искусство ловли хариусов. Тем более, что резиновой лодки у меня не было, и ловля окуней и щук мешками меня не прельщала.

Активисты сами составили списки, собрали деньги на бензин, подготовили грузовик с будкой, и дело стало только за моим согласием.

В те времена коллективные выезды разрешались только с назначением в приказе ответственного из инженерно-технических работников и я, помня, что являюсь председателем общества этих рыбаков, дал своё согласие.

Долго выбирали озеро. Кто-то хотел на ближние озёра, Арахлей, Тасей, Иван, Шакшу, Ундугун, но большинство проголосовало за дальние Еравнинские, Гунду и Исингу, как более труднодоступные и обширные. Это большинство руководствовалось пословицей:

- "Рыба ищет, где глубже, а человек - где рыба..., чем дальше от дома, тем больше рыбы"

Выехали в пятницу после работы и, как только миновали пост ГАИ, остановились, "почаевали"..., и ехали медленно (быстрее не позволяла дорога), всю ночь с короткими остановками. Дважды подбирали выпавших из кузова рыбаков, пытавшихся на ходу справить малую нужду. Я ехал в кабине и полностью полагался на водителя, знающего дорогу. К четырём часам ночи водитель известил, что уже приехали. Молочный густой влажный туман укрывал от нас звёзды и местность. Нежное воркование и всхлипывание волн, да мокрый белый песок подсказывали, что мы приехали на берег озера. При свете фар развели костёр, вывалили припасы и продолжили торжество. Так как все были изрядно пьяны, несколько бутылок я припрятал, закопав в песок. Устроился в чьей-то резиновой лодке подремать. Народ свободный от всех забот и женского глаза, продолжил праздновать у костра. Пели "бесконечные" забайкальские песни....

Утром туман ещё более сгустился. Хозяин лодки, ещё дурной от выпитого, меня растолкал и торопил тащить лодку к воде. Шагов через двести наткнулись на кусты, прислушались, озеро оказалось в противоположной стороне, вернулись и скоро нащупали ногами воду. Заплываем, шлёпая вёслами,... и бросаем якорь - мелко. Опять гребём; меряем дно - ещё мельче. Оказывается, блуданули в тумане..., и приплыли к берегу. Предприняли ещё попытку и опять неудачно, глубина оказалась метровая. Мой напарник свернулся "калачиком-плюшкой" на дне лодки и уснул, а я решил всё же попробовать, что-то поймать.

Окуни ловились до килограмма, сразу и не вытащить, таскали лодку вокруг якоря. Пойманных рыб кидал на дно лодки. Они прыгали, кололи уснувшему рыболову лицо, били хвостами, тот отмахивался, но не просыпался. Даже несколько десятков прыгающих окуней, с колючими растопыренными плавниками, разбудить его так и не смогли.

Туман начал понемногу рассеиваться. Тишину нарушили шлепки вёсел, и недалеко от нас остановилась лодка. Слышно, как с пузырями булькнул брошенный якорь. Как один из рыбаков стуча бутылкой о край стакана, наливал по булькам, приговаривал:

- Давай! а теперь мне!..

- Ёптн!.. Чёрт! Высклизнула...- со словами:

- Счас достану... - выпрыгнул из лодки и..., только пузыри зашумели в воде.

Второй ждал..., не дождался и известил округу об утопленнике. Наверное, разбудил всех на берегу.... Боясь, что это плохо кончится, я поспешил на помощь, тоже спрыгнул в воду. Захватил лодку и спящего в лодке напарника, побрёл к орущему и взывающему о помощи. Нащупал в траве ногами тощее тело и вытащил. Утопленник, похоже, не дышал, и лишь судорожно прижимал к груди бутылку с водорослями. Потрясли за ноги. Начал кашлять водой, но бутылку так и не выпустил. Взял на буксир обе лодки и побрёл на голоса, сбежавшихся на берег "спасателей". Народ с бодуна взялся делать искусственное дыхание, и чуть было заново не умертвил вырывающегося утопленника.