За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)
За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ) читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
И, чтобы, видимо, себя добить я ещё и смотрю сериал о лучших подругах, где они решили притвориться лесбинками, а потом оказалось, что одна из них по-настоящему влюблена в другую. Смотрю, и мне больно. Таня.
Во вторник состоялся концерт. Я пришла за два часа до начала. Был типичный дождливо-серый питерский день. Встав поближе к двери, обоъдя половину очереди, прямо в луже, благо я была в кедах на довольно высокой подошве, стала терпеливо ждать. С течением времени толпа уплотнялась, становясь всё ближе, мы переговаривались, обменивались, по традиции, впечатлениями о других концертах. В толппе мною было замечено огромное количество радужного народа, но ни единого знакомого. Однако вскоре появился очередной "косплей" гитариста, стоявшая передо мной девушку окликнула его, но он не услышал и, следовательно, к нам не подошёл. Он напомнил мне Антона.
По непонятным причинам на концерт, официально начинавшийся в 19:00, в 19:00 нас только лишь запустили в здание. Я стояла довольно близко к двери, хотя толпа, конечно, понабежать успела. Опять протаскивали по двери, но тут меня пронесло, а вот одна девушка ужасно кричала: "Помогите! Помогите!". В её голосе слышалась настоящая паника, но, кинув на неё взгляд, я увидела, что она смеётся. Не трача времени, побежала дальше. Площадка мне не знакома. Организация ужасная. На входе в зал мне всё же досталось: опять толпа ломилась через дверь, к тому же, деревянную, и меня к ней приложило, развернув на сто восемьдесят градусов и слегка подрав кожу на руке. Единственные две мысли в моей голове на тот момент были таковы: не поддаваться панике и выбираться, чтобы бежать дальше. Менеее, чем через минуту, я неслась к сцене. Первые два ряда были плотно скомпанованы, я встала посередине и хотела сдвинуться влево, так как передо мной оказалась высоченная девушка, но меня отталкнула коротышка. Забив, я наоборот подвинулась вправо.
Концерт с официальным началом в 19:00 и не имеющий разогрева, по идее, должен был бы начаться в 19:30. Начался в 20:40.
Энергетики я не почувстовала никакой. Я видела, что люди вокрург рады, восторженны, но из-за своей нелюбви к этой музыке и даже некоторому призрению к до сих пор "любимой группе", я не могла наслаждаться концертом. Когда они появились на сцене, я с каменным выражением лица всматривалась в лицо вокалиста, думая о том, как будет странно, если мы когда-нибудь познакомимся вживую, рассказать о "фанатизме". На половине песен я стояла также. На некоторых, более ранних композициях, подпевала. Выступать они умеют, гитарист меня приятно удивил неподтельностью чувств к музыке, певец не то чтобы разочаровал, наоборот подтвердил мои мысли об их несуразности и неискренности. В общем, впечатления смешанные, но всё же больше положительные.
После концерта я полчучила комплимент своей ленте, которую не снимала в тот день. Опять увидела косплея Тома.
Выйдя на улицу, решила покурить. Пока стояла, в третий раз наткнулась на этого двойника. Он был с двумя девушками, в тёмных очках и безумно напоминал Антона. Я была уверена на девяносто процентов, что это он, прислушившись к его голосу, я поняла, что права. Сердце тревожно забилось, руки затряслись. Вот и встреча спустя четыре года. Как к нему подойти? Я отошла подальше, докурила, наблюдая за ними, когда они двинулись навстречу мне, вышла из укрытия и спросила, нет ли у них сигарет. Антон запустил руку в карман, одна его спутницу опередила его и протянула мне пачку. Потянувшись за сигаретой, я увидела, наколько дрожат мои пальцы, выдавая волнение. В этот же момент ровным, но чуть хриповатым голосом - от крика и сигарет - сказала, что он мне кого-то напоминанет, позволив лёгкой усмешке скривить губы и загореться в глазах. Он посмотрел на меня, что-то спросил. Я сказала, что знала его, как Антона и заодно назвала своё имя. Он снял очки, удивлённо посмотрев на меня. Пару минут мы поговорили - о том, что давно не общались, он оставил контакт и заявил, что надо как-нибудь встретиться, посколько ему "интересно будет пообщаться". На том и разошлись.
Меня трясло. Перед концертом у меня разболелась голова, и я выпила две таблетки обезболивающего. Теперь к этому я добавила две выкуренные за шесть минут сигареты и ещ1 две таблетки. Нервы были на пределе. А в метро ждали мама с её братом. Я сразу сказала об Антоне, который, к слову, сменил имя.
На своей станции я попросила у мамаы телефон, чтобы позвонить Тане и пошла домой пешком, хотя мама была с автомобилем. Эмоционально я рассказала о встрече, распугивая людей на малоосвещенной улице неадекватным видом и странным разговором.
Мне очется с ним поговорить, в то же время и неприятно. Мне неприятнен этот человек. Не знаю, что именно показалось мне столь отвратным. Прошло столько времени, столько событий, а он всё равно вернулся к этой лже-жизни. Это не мой вопрос, но какое-то место в моей жизни, по крайней мере, к настоящему момнету, этот человек занимал. Я ещё не поняла, что я чувствю. А Таня должна приехать на каникулах с ночёвкой.
Сегодня был Марш Против Ненависти, с которого год назад началось моё относительно активное участие в жизни ЛГБТ Петербурга. Отличие от прошлого года было в более тёплой погоде, маршруте и несогласованности. Впервые за одиннадцать лет этот марш несоглосовали. Но мы всё равно пошли. Людей, было, наверное, ненамногоменьше, чем годом ранее.
На нужной мне станции в метро траволатор, когда я в ускоренном темпе шла по нему, увидела нескольких полицейских, легко догадаться, что они направлялись туда же, куда и я. Судя по их почти скрытых смешкам, они тоже догадались, куда я так целеустремлённо спешила.
В толпе заметила старых отцовских знакомых, но они меня не узнали. Было довольно одиноко, так как за последние пять месяцев, что я не хожу на кофепития я потеряла и те призрачные "отношения" со знакомыми. Тем не менее, прошли довольно неплохо, без помех. Полиции было очень много, но задержанных я не видела. В общем-то, нет и смысла рассказывать об этом событии...
Зато уже несколько дней забывала записать один довольно занятный случай. Как я писала, в этом году мою ленту наконец-то заметили: какие-то школьницы, одноклассники, учителя. Учителя. Сидели мы как-то на классном часу, ведя пустые, но не лишённые интереса разговоры, и учительница говорила об одной однокласснице, которая на перемене сказала ей что-то ТАКОЕ, из-за чего она прямо-таки в шоковом состоянии. Сидели, смеялись, пыталиьс выяснить, что же такое она сказала, и Маша в своих обычных подколах посреди этой болтовни сказала мне: "Вот-вот, все проблемы из-за тебя". Ествесственно, это относилось только к нашему разговору. Учительница это услышала, закивала. На мои шутливые возмущения она сказала, соглашаясь: "Угу. А эту свою (ленту) зачем носишь?" У меня отнялся язык в этот момент. Наша учительница со всеми в хороших отношениях, я никогда не замечала от неё и намёка на настоящий негатив, не связанный с нашей глупостью на уроках, и вдруг такое. Я почувствовала себя униженной, хотя ничего больше она не сказала.
И вообще в последние дни чуть ли не ежедневно слышны какие-нибудь "приятности": то по радио ведущий называет любителей хеллоуина (!) (вероятно, только в России?) "пидерастами", а гомофобный отвечающий его поддерживает: "Гомосеки. Ага, гомосеки". Что, простите? Хеллоуин? Серьёзно? Потом кто-то опять выступает: "Однополые браки и прочие извращения...". Сколько можно? Читаю справочник по общестознанию: "Опасное для обещства поведение: ...Гомосексуализм...". Везде вставить нужно. И при этом они говорят о какой-то пропаганде с нашей стороны. Диву даюсь на такую всепоглащающую всеобъемлющую ненависть. Кто-то там и восе распыляется: "Могу сказать товарищам коммунистам: они видели картинки в интернете с какими-то девушками-татушками. Так вот, к сожалению, должен расстроить ... . Обычно лесбиянки страшные жутко, и сразу понимаешь, почему они мужчинам не нравятся. Как можно поставить на одну плоскость рабочую, колхозницу и деградировавшую личность лесбиянствующую?" И это не просто человек с улицы, а депутат. По-моему, меня только что назвали уродиной. И, по-моему, это чертвоски неправильно. Я бы написала что-нибудь о моём неоднозначном отношении к России, но это произведеньеце и так имеет мало шансов на публикацию, так что не буду усугублять.
