За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Возвращаясь к нашим баранам, скажу, что наша дружба утихла окончательно. Мне нужно отпустить её, я это знаю. И, навенрое, когда в моей жизни появится любимый человек или новый друг, всё станет на свои места.

Я знала, что так будет. Знала, когда у нас разнились интересы, когда она не звонила, а во время разговоров больше молчала. Знала, годами тая свои надежды на более откровенные и "взрослые" разговоры. Знала, когда нам говорили, что мы слишком разные. Знала, когда у нас начали выстраиваться совершенно различные пути: от вегетриантва и музыкальных вкусов до понимания дружбы. Бесспорно, есть и схожести: в понимании отношений, в гуманитарном направлении дальнейшей учебы, в любви к путешествиям, пониманию мира. Этого могло бы быть достаточно, но нам не хватило. Я и знала это давно, просто я хотела, чтобы мне было удобно, чтобы не пришлось искать новых друзей в отрчестве и молодости, когда это сделать уже сложнее, чем в дествте. Познакомившись с Таней, став её лучшей подругой ещё в детском саду я не знала, будем ли мы разделять общие вкусы в обежде, музыке, времяпрепровождении, будут ли у нас похожие мечты, как мы будем выглядеть, с кем общаться, кого любить, будем ли мы технарями или гуманитариями, каковы будут наши характеры... И я принимала всё новое, соглашалась и думала, что со всем примерюсь, только бы не пришлось искать ей замену, ведь не разделишь заново юность и дество и сдругим человеком. Не вышло. Поэтому мне и больно. Только и всего, что нужно, найти ей замену. А сколько времени это теперь займёт - уже совершенно другая история.

Мне недостаточно влюблённости, чтобы строить отношения. Но, кажется, с течением времени я вскоре приму эти условия.

Приснилась группа. Словно мы были в отеле, я встретила Густава, мы разговорились. Он показал на близнецов, но они уже заскочили в автомобиль и уезжали. Конечно, я не попыталась заставить их остановиться, но побежала за ними.

Не прошло и ста лет, как у меня в голове сформировалась ещё одна мысль о Тане. На данный момент моей жизни преимущественно именна она ассоциируется у меня с счастьем. Потому что с ней я почти всегда испытывала это чувство. Поэтому каждый раз, думая о желании быть счастливой, я думаю о ней. Надо отучаться.

Приснился ааааааааафигенный сон. Началось примерно с конца токов. В зале были кресла, никаких танцполов. Сцена небольшая, но шире, чем в ленсовета. На сцену вышла шатенка с челкой и густым хвостом в зелёном платье, спела одну песню и удалилась. Мелькнули токи, через минуту они уже были на сцене. Начался конц. Многие стали передвигать кресла, желая оказаться поближе к сцене. Я сидела спокойно. Потом нескоолько девушек были приглашены в просторный закуток на сцене, напоминающий балетный класс. Токи крутились в задней его части, хотя стена, на мой взгляд, не давала возможности зрителям что-либо видеть. Я тоже была среди трёх-четырёх девушек, но вместе с ещё одной осталась в запасе. Потом из каморки вышел, танцуя-извиваясь, мужчина в странном одиянии, похожий на нашего россейского колдуна-гадальщика, стал вглядываться в нас своими глазами-линзами, выбирая, кого бы отправит танцевать. Я, заслоняя вторую девушку, показывала себя. В итоге, он протянул мне руку, мы вошли в этот отдел и стали танцевать. Я была в каком-то красном поблёскивающем платье, тяжёлом, довольно открытом и коротком, но в рамках приличия. Близнецы были уставшие, ГГ я не замечала, хотя отдалённо улавливала их силуэты. Родители из зала смотрели на меня, я помнила об этом. Мы танцевали потрясающе. Он выбрасывал меня, я своим тягуче-пронизывающим взглядом ловила близнецов. Билл всё всремя стоял полубоком и не смотрел на меня. Других танцующих я совершенно не замечала. Во время одного "выброса", я отлетела от партнёра, держась за вытянутую руку, близко к Тому. Он глянул на меня, я сверкнула глазами. Ему впечаталась в память, он стал оборачиваться на меня. Мы продолжали танцевать довольно однообразно, но очень страстно, я чувствовала в себе дикий огонь, комната для меня окрасилась в кровавые оттенки. В какой-то момент Билл всё же повернулся. Я сразу отреагироавла, переводя взор на него, и несколько секунд своим завораживающим взглядом смотрела емув глаза. Он тоже запомнил меня и понял.

Танец закончился. Нам пора было уходить со сцены. Я быстро прошагала к Тому, он выглядел уставшим, но мне радостно широко улыбнулся, раскрывая объятия. Отстраняясь, я стала говорить ему, чтобы берёг брата и не позволял чему-либо разрушать их отношнеия. Билл выглядел абсолютно измученным. Уголки губ были устало опущены, под глазами залегкли глубокие синякя. Я менее быстро приблизилась к нему, смотря тем же взгялодом, обняла и тожк что-то сказала...

Ещё в это сне был кусочек, где я была дико сексуальной. Особенно моя попа выглядела настолько аппетитно, что даже сама я сос стороны наслаждалась просмтором. Мне нужно было куда-то лезть по лестнице, что я делала изящно-провокационно, потом слыша о сбе, что я могу соблазнить, не прикладывая никаких усилий и совершенно без пошлости.

Прошо около двух недель со времени её приезда. Времени в одиннадцатом классе нет совершенно. Когда она уехала, я чётко счказала себе: "Ты не имеешь права убеждать себя, что она делает тебя счастилвиой. Это не так больше. Это закончилось". И мне приходится постоянно напоминать себе об этом, но пока что я справляюсь. Пару раз мы переписывались, последее, что она мне написала:

спасибо, зая

согласна)

И я ничего не поняла. На мой взгляд, она просто отправила не туда, но ни единого комментария не поступило, и я так и осталась в ступоре, потому что с тех пор мы не переписывались, подобным образом никогда друг с другом не обращались, и разговор был о другом. Притянуть к нашим словам, конечно, можно, но очень уж криво получается.

В общем-то, я слишком пьяна, чтобы что-то ещё писать... Хотя, вот что: на этой неделе у меня отвратительный загон. Я не могла остановиться и перестать есть. Утром я съедала обчный завтрак, в школе не ела, дома обедала, а вечером..я просто начинала поглащать всё что можно: макороны, бутерброды, четыре-пять кусков колсабы, кофеты, печенье, сырки, сыр, фруктовое пюре, фрукты... Вчера, в пятницу, на пятый денб обжираловки я решила сдерживаться, но хотела купить несколько злаковых батончиков. Всё шло по плану, но потом мне захотелось съесть один, потом второй, а после всего этого на пути домой я зашла в Мак и купила чизбургер, о котором мечтала ещё на каникулах. В общем, за эти несколько дней я набрала успешно скинутые два, а то и все три килограмма, и опять пытаюсь похудеть. Но вчера настроение было нулевым. Пыталась выпить запаску, но алкоголь не пошёл.

В понедельник произошло кое-что, весьма обрадововшее меня: мне написала та девушка, с которой мы познакомились во время Радужного флешмоба 17 мая. После этого мы ещё однажды виделись, как вам известно, минимально общались, а потом я уехала и с лета мы так ни разу не связвались. Я вспоминала о ней иногда, потому что мне не помешала бы радужная приятельниув. Она пригласила меня на встречу дискуссионого клуба, где они как раз собираются обсудить отношение к ЛГБТ. Я думала, что мы просто будем говорить об этом, но оказалось, что туда придут и какие-то активисты. В общем, завтра узнаю, как это будет.

В воскресенье я отправилась в кафе, где проводилась встреча. Падал мокрый снег, я без шапки и в осенней одежде спешила, хотя у меня в запасе было полчаса. Сначала я решила заглянуть в магазин, где должна была дожидаться встречи моя знакмая, побродив по большому лабиринту книжного и не нацд её я ушла. У меня оставалось двадцать минут. Я зашла в кафе, положила деньги на телефон, три раза прошлась туда-обратно, запутавшись в номерах домов, и в половину всё-таки добралась до места проведения. Там была моя знакомая, ещё две девушки постарше и молодой мужчина. Я присела за столик. Разговор особо не клеился. Я сидела, пытаясь понять, почему н так странно робко улыбается, думала, пришёл ли он на встречу просто чтобы поговорить или из-за ориентации. Оказалось, что он просто подсел к девушкам, потому что не ыло свободных мест. Минут через пятнадцать-двадцать все подтянулись. Нас было человек десять: семеро россиян, дваое британцев и японец.