Земля перелома (СИ)

Орри достал из поясной сумки кожаный чехол и приладил на лезвие. После чего с гордым видом нацепил оружие на пояс.

В большом светлом помещении с белыми стенами и множеством ярких лам стояли медицинские капсулы. Во многих лежали обнаженные люди, по закрытым глазам и равномерному дыханию было видно, что они спят. К каждому пациенту тянулись множество тончайших нитей, соединяющих тела с нашлепками нанофабрик расположенных по периметру капсул.

Возле одной из капсул стояли полковник Нестеров и профессор Игнатьев, капсула была открыта, а спортивного вида мужчина, только что улегшийся на подготовленное ему место, произнес:

-- Павел Петрович, я готов.

Невысокий профессор с едва проклюнувшейся от напряженной работы ранней сединой хмыкнул и спросил.

-- Алексей, а вы точно уверены? Я же предупреждал, интеграция полноценного ядра управления нанитами во взрослый организм будет крайне болезненна. Сами цепочки мы в мозгу выращивать безболезненно можем, но сейчас так не получится.

-- Капитан Шадрин прирожденный воин! Мы приучены терпеть боль - вклинился в разговор, гигантский в неизменном броне-костюме, полковник.

-- Товарищ полковник, Николай, вы не понимаете, это не порез от бритвы и даже не ампутация без анестезии. Наниты будут внедряться в каждую нервную клетку организма, до последнего нейрона. Черт. Да мне даже сравнение не придумать. Давайте ограничимся сокращенной процедурой. В сотый раз прошу. - возбужденный ученый сопровождал каждую фразу размашистыми жестами. То тыкая пальцами в лежащего пациента, то крутя пальцами у виска. - И прервать или изменить процесс после запуска будет нельзя. Это в лучшем случае быстрая смерть, в худшем, Алексей, ты останешься овощем.

Профессор потратил не одну бессонную ночь, разрабатывая сокращенную процедуру интеграции. При её использовании наниты лишь выращивали дублирующую нейросеть для управления периферийными имплантами. И хоть такая схема не позволяла использовать в будущем даже половины потенциала наносимбионтов нового поколения, но в целом система все же превосходила в эффективности и быстродействии протоколы с установкой автономных имплантов. А самое главное снижались запредельные требования к реципиенту. Пережить две минуты невообразимой боли, требующиеся нанорепликаторам для подмены минимального набора нейронов для прохождения нервного столба, сможет большинство здоровых людей. Сделать же процесс безболезненным было возможно только при условии подсадки нанофабрики в организм на этапе эмбриона, а скорость такого подхода для получения готового бойца, естественно, никого не устраивала.

И вот теперь, после запуска второй очереди имплантаций по сокращенной схеме, полковник Нестеров потребовал установку наносимбионта по полной схеме, да еще и на взрослого человека. Даже добровольца где-то нашел. Капитан Алексей Шадрин полностью соответствовал требованиям к органике и нейроактивности. Технически развертывание было возможно, но вот профессора пугала длительность полного процесса. Целых восемнадцать часов гипервозбуждения нейронов. О психологических последствиях такого профессор не знал ничего. Подопытные обезьяны погибали от болевого шока не позднее десяти минут, даже при полном нанообеспечении жизнедеятельности. Мозг просто отключался. И вот теперь его заставляют экспериментировать на человеке.

-- Павел Петрович, не переживайте, я справлюсь - ответил молодой капитан лежащий в капсуле. - Уверен вы преувеличиваете. Мне трижды выращивали оторванные руки и ноги, так что давайте считать, что предварительную подготовку я прошел. -Парень улыбнулся с наигранной бравадой.

Профессор устало выдохнул и запуская процедуру герметизации капсулы произнес:

-- Алексей, сделаю все, чтобы ускорить процедуру.

Крышка капсулы опустилась, а к человеческому телу рванулись нити нанитов, стремящиеся быстрее зафиксировать отданный в их власть организм, обездвижить даже самые крохотные мышцы и позволить наноцисте, уже выращенной в голове человека, начать свою болезненную работу.

Глава 3

Ходоки

Весь следующий день, вплоть до первых звезд, мы с Орри почти бежали. По словам гнома нам следовало как можно быстрее убраться подальше от места, где нашими стараниями его пленители отправились к богам. Эльфы должны были уже на утро привести пленника на свою заставу и их отсутствие, несомненно, должно было вызвать беспокойство. Так что не далее, чем к полудню следовало ожидать отряда рейнджеров, высланных на поиски. По своим пущам ушастые умели передвигаться быстро и гном переживал, что вскоре нас могут выследить и перехватить.

На все мои заверения в том, что и с этим отрядом мы справимся, он только сопел и скептически ворчал.

Несколько раз я предпринимал попытки завязать разговор, выяснить обстановку и разобраться наконец в происходящем. Такое явное попадание в сказку очень меня беспокоило, да и других странностей, если этого мало, хватало. Орри же стал немногословен и целеустремленно семенил между деревьев. Все сказанное им за дневной переход сводилось к простой фразе, которой он поставил точку моим разговорам:

- Не след порядочному гному вперед старейшины дела с незнакомцами обсуждать.

На мой же встречный вопрос:

- Когда же мы еще с этими старейшинами встретимся?

Орри отдышавшись ответил, уперев руки в колени:

- Вот еще приналяжем и к завтрашнему вечеру, коль боги смилостивятся, нагоним.

После чего вновь повел меня через лес.

Между тем я не уставал удивляться выносливости этого низкорослого крепыша. Топал он как заведенный, да так что иной раз мне казалось, что еще чуть-чуть и должен без сил свалится. Держать такой высокий темп несколько часов подряд, да еще и таща на себе центнер разнообразного железа, не смог бы даже хорошо тренированный человек, но гном шагал дальше, только громче сопел и поправлял рюкзак за спиной.

Лес вокруг, а точнее окраина эльфийской пущи, как и ранее поражал своей монументальностью. Деревья, могучие великаны, словно колонны поддерживали непроницаемый зеленый полог листвы высоко над головами, а мшистый подлесок был словно специально создан для пеших прогулок. Отсутствие кустарника и мелкого кустарника еще больше повышало скорость нашего марша. Лес совершенно не создавал впечатление опасного места, хотя тот же Орри заявил, что лучше он на краю дурного болота лагерем встанет, чем посреди эльфийской пущи. После чего, даже сподобился уточнить:

- Лучше пусть нечисть быстро схарчит, чем остроухие будут неделями шкуру лоскутами спускать.

Это заявление окончательно меня добило. Я уже понял, что местные эльфы сильно отличаются от известных мне по сказкам и кино своих сородичей из моего прошлого, но то, что они придают лютой смерти большую часть разумных, попавшихся им в руки посреди родного леса, выходило за все рамки. После таких откровений я решил побольше слушать и впредь не опираться в своих размышлениях на имеющийся багаж суеверий, сказок и прочего фольклора. Подозреваю, что этот самый багаж, может поставить меня в крайне неудобное положение.

Так, почти не беседуя, мы прошагали до самой ночи, и лишь с появлением первых звезд Орри прогудел:

- Все. Хватит на сегодня. Уж сколь мы гномы двужильные, а отдых и нам нужен. - несмотря на такое бахвальство гном выглядел не просто уставшим, а вымотанным до крайней степени. Последний час перехода его темп значительно снизился, а сам он все чаще переходил на шаг. Пот лил с него градом, а борода походила на кусок пакли, настолько спуталась и засорилась различным мелким мусором вроде хвои, травинок и мелких веточек.

- А не выдохлись ли вы часом, дорогой гном? - не удержался я от подначки. Гном сверкнул глазами, но увидев мою улыбающуюся физиономию, юмор, видимо, оценил и в тон ответил.