Земля перелома (СИ)

Получался мой спутник записным героем, принявшим удар на себя, стремящийся своей жизнью купить жизнь своему народу. С его слов выходило так. Однако с его же слов, он был самым младшим в отряде и приманкой его назначил старейшина, а самой мысли ослушаться старшего гном не допускал, хоть и не горел желанием мучительски сложить голову.

Эльфы оказались хитрее. Судя по тому, что пленило Орри в итоге всего трое рейнджеров, основные силы преследователей увести за собой гному не удалось, от чего тот теперь переживал и страшно мучился от невыполненного долга. Ну и своей первейшей задачей полагал как можно быстрее соединиться с родичами чем он несомненно окажет им неоценимую помощь в бою, который без сомнения состоится. Ну и хороший воин в моем лице им тоже очень пригодится. О том же, что для гномов все уже закончилось мой спутник предпочитал не думать.

Для начала дружеских отношений с его кланом Орри вполне достаточным полагал, вызволение его персоны из плена длинноухих, в особенности совмещенное с убийством "Этих безбородых предателей" - как выразился он сам, особенно раздухарившись. Да и ко всему прочему, во мне Орри однозначно признал человека из пришлых, что в его глазах давало мне некоторый кредит доверия. Аборигенам из людей гном не доверял, считая их все больше жульем. Не знаю с чего бы это, но это он здесь местный, не я. Видимо основания для такого вывода у него имелись.

Незадолго до пленения Орри успел пообщаться через амулет связи с командиром отряда, если за таковое можно считать обмен сериями постукиваний по амулету, а именно так он и работал. По тому небольшому набору условных сигналов, что были им получены, Орри понял, что основной отряд на свободе и форсированным маршем движется к границе эльфийской пущи, до условной безопасности им оставался день пути.

Так что теперь Орри вел нас к дальней гномьей заставе, на которую неизбежно должны были выйти его соплеменники. И если не случится ничего непредвиденного, то к завтрашнему вечеру мне предстояло познать гномье гостеприимство и ночевка в мягкой постели после обильного ужина.

Сидя у весело трещавшего костерка, уплетая нехитрые походные припасы, доставшиеся нам от безвременно почивших эльфиских разведчиков, я успел поделиться с Орри некоторыми деталями собственных злоключений, правда старательно избегая вопроса о своем прошлом. Старательно ссылаясь на частичную потерю памяти. По версии, скроенной на быструю руку для гнома, я помнил свое имя, родителей и большую часть жизни, но вот обстоятельства, приведшие меня под завал в чужих пустошах, так называли здесь большие участки моего мира, несущие следы человеческой деятельности. Богатые различными развалинами и неведомыми для жителей этого мира опасностями. Путешествовать по ним не любили и по возможности избегали, поскольку со слов гнома, в них порой попадались такие опасности, что никакие доспехи купно с магией, не спасали. Только пришлые, раз в несколько лет, по специальному повелению князя, отправляли большой отряд исследовать такие территории. Отряд этот вооружался в княжеских арсеналах всем что было, вплоть до стрелкового оружия, сохраненного еще со времен катаклизма. Как сказал Орри, пришлые и в новом мире уже давно наладили производство ружей, пороха и прочего, но, во-первых, произведенное здесь сильно уступало творениям древних мастеров пришлых, а во-вторых огнестрельного оружия было пока очень мало, и оно использовалось пока только княжеской дружиной.

И вот такие, вооруженные до зубов, партии уходили в брошенные земли в поисках остатков технологий предков. Возвращали назад они не всегда и никогда в полном составе. Было большой удачей, если ополовиненный, израненный отряд выносил назад один или два образца техники, и, что случалось еще реже, производственную документацию. Документация эта, к слову, зачастую оказывалась бесполезной, так-как не могла использоваться самостоятельно, а требовала технологической базы.

Эта информация, выданная словоохотливым теперь гномом, оказалась очень кстати, и я вполне резонно предположил, что являюсь членом одной из таких поисковых партий. Версия была с энтузиазмом принята Орри. Как объясняющая не только моё попадание в руины чужих земель, но и снимающая все вопросы относительно моей подготовки. По мнению Орри я, вероятно, служил ранее в дружине, скорее всего в личной сотне князя, только их укрепляли магией настолько, что для их убийства требовалось нечто большее чем удар ножом в живот, нечто, более соответствующее переработке в фарш. Секрета такой стойкости Орри не знал, но утверждал, что такая магия существовала и до катаклизма, хоть и практиковалась редкими талантами из орочьих колдунов.

Вся полученная информация привела меня к нескольким выводам.

Во-первых, достаточно большая масса людей, в свое время, также попала в этот мир. Во-вторых, в этот мир попали не только люди, но и целые участки земли, порой очень большие участки, с реками и горами, попадались также целые города.

В-третьих, технологически катаклизм отбросил человечество далеко назад, в своей массе достижения соответствовали веку девятнадцатому, отдельные образцы более современных технологий на общий уровень не влияли.

И, в-четвертых, мое предположительное отношение к войску князя с одной стороны может облегчить мою адаптацию в существующее общество, с другой, выплыви наружу несостоятельность этой версии, может создать мне массу проблем. Чего придется избегать всеми возможными способами, пока не появится возможность без последствий легализоватья, либо выработать другую правдоподобную версию, поскольку рассказывать о себе все желания не было, слишком много потенциальных проблем могло вырасти на ровном месте.

Но это все выводы общие. На ближайшую перспективу, моей основной задачей будет являться сохранение и развитие дружеских отношений с Орри, а позже и остальными гномами. Тем более, что Орри, как он сам сказал, приходится родственником главе клана Серебрянной горы Барри Молоту. Двоюродным племянником, если быть точным, седьмая вода на киселе. И что еще важнее, его подмастерьем и учеником.

Молодой гном, а тридцать шесть лет для гнома совсем немного, до совершеннолетия еще восемь лет ждать, мне все больше нравился. И не только по чисто практическим соображениям, описанным выше, но и сложным сплавом открытости, практичности и живого ума, делавшим его не только полезным, но и приятным в общении. А тот его ответственность и стремление выполнить долг перед родом, выдавали в нем компаньона, на которого можно положиться.

За такими разговорами мы просидели у костра до полуночи, и я решил, что на сегодня, пожалуй, хватит.

- Орри, как думаешь, когда нам завтра выдвигаться?

Гном почесал бороду и тоном, не терпящим возражений, ответил.

- Так с рассветом и пойдем, ждать не будем.

В общем я другого ответа и не ожидал, поэтому направил разговор в нужное русло.

- Тогда предлагаю определиться с дежурствами и укладываться на боковую. - даже с учетом всех способностей, я еще не до конца восстановился, и мне требовался здоровый сон.

Поскольку на гнома страшно было смотреть, настолько он сдал от выпавших на его долю приключений, я предложил:

-Я первый подежурю, ты укладывайся. Через три часа сменимся.

Гном даже не стал ничего отвечать, а с кряхтением повалился на подстилку и принялся заворачиваться в плащ.

Через пять минут, когда над поляной разнеслось раскатистое сопение, я притушил палкой огонь в костре, не хватало ночное зрение испортить, а сам устроился невдалеке, выбрав под секрет, по проверенной методике, раскидистый папоротник.

Ночь прошла спокойно, никто на нас не напал, и даже лесные обитатели предпочли держаться подальше. Орри, как и подобает ответственному гному, честно отстоял свои дежурства, с той лишь разницей, что во время них он не столько охранял нас, сколько приманивал на себя все возможные неприятности. Как истинный гном, Орри и скрытность, оказались противоположными понятиями. Гном, даже пытаясь сохранять тишину, постоянно то сопел, то кряхтел, то в бороде скребся, а большую часть времени, довольно громко, точил свою ненаглядную секиру. Хотя плюс конечно был, для меня. Набреди на нас кто враждебный, когда гном на посту, у меня были отличные шансы успеть проснуться и принять ответные меры, пока гипотетический неприятель будет крутить Орри руки или, как вариант, пытаться закусить приметным гномом.