Дети Шини (СИ)

- А, ну я понял, - он сосредоточенно потупился. - Типа человек-слон? Главный номер представления. Противно, жутко, но не замечать невозможно.

- Это ты сейчас так кокетничаешь?

- Нет, Тоня, я серьёзен, как никогда.

Он сделал паузу, и создалось такое ощущение, что музыка в плеере заиграла на всю комнату.

I'm so happy 'cause today I've found my friends ...

They're in my head

I'm so ugly, but that's okay, 'cause so are you ...

We've broke our mirrors

- Скажи, пожалуйста, только честно, я очень противен? Тебе я очень противен?

- Что за глупости? - эти его резкие перемены в настроении постоянно ставили меня в тупик. - Речь не о внешности, а о том, как ты себя ведешь. Все эти твои стихи, темы про смерть, провокации и кривляние. Ты же и сам всё это знаешь.

- Нет, не знаю. Я даже внутри себя ничего не понимаю.

- Всё ты понимаешь. Ты же умный, только придуриваешься много.

- Умный? - он невесело ухмыльнулся. - Традиционные слова утешения для уродов.

- Никакое это не утешение. Наличие ума совершенно не оправдывает идиотского поведения.

- Хорошо. Умный фрик-идиот - это я понял. Но ты не ответила на главный вопрос - я тебе противен?

- Перестань, - я подтолкнула его под локоть. - Что за упадничество? Если бы ты был мне противен, я бы не приходила сюда.

- И ты не испытываешь отвращения, когда сидишь рядом?

- С чего бы это?

- Ну, типа я резаный и от этого больной и мерзкий.

- Пока ты не напомнил, я не думала об этом. Почему это вообще пришло тебе в голову?

- Потому что ты не хочешь меня стричь.

- Я не хочу, потому что не умею, а вовсе не из-за того, что ты там себе надумал.

Тогда он медленно и лукаво улыбнулся, придвинулся ближе и, осторожно пробежавшись по спине пальцами, обнял за плечо.

Я моментально вскочила. Наушник беспомощно повис у него на шее.

- Боже, Амелин, как ты умеешь всё испортить! - мой возмущенный голос заглушил музыку. - Нормально же сидели.

Его брови жалобно и чересчур наигранно взлетели вверх.

- Просто хотел проверить, что ты не обманываешь.

- Вот поэтому ты идиот и фрик. Не смей меня больше трогать.

- Теперь убедился, что обманываешь.

- Думай, что хочешь. Мне плевать.

- Почему ты всегда так напряжена? Один сплошной комок нервов.

- Да потому что постоянно кто-нибудь напрягает. Достало уже.

- Иди сюда.

Он быстрым движением смахнул с ковра недоделанные оригами, но я не сдвинулась с места.

- Глупенькая, не буду я тебя трогать, - с тяжелым вздохом, он отполз в сторону. - Только расскажу кое-что. Честно. Просто сядь так, чтобы удобно было. Куда хочешь. И хватит уже всего бояться.

Послышавшаяся в его голосе интонация теплого участия, задела меня ещё сильнее. То был прямой вызов моему самолюбию. И я, преисполнившись решимости, всё же вернулась на ковер. Ещё раз сунется, получит хорошую затрещину.

- Закрой глаза и дыши одним животом, - сказал он, когда я уселась, откинувшись на руки и вытянув ноги вперед. - Прислушайся к дыханию.

Представь, что напряжение, с каждым выдохом, точно маленькое облачко, вылетает из твоего тела. Вдохни и не дыши, досчитай до четырех. Давай ещё раз.

Это было любопытно и необычно. Размеренный негромкий голос гипнотически успокаивал. И я послушно выполняла все его задания.

- Теперь представь, что в центре твоей груди стоит прекрасный белый замок, в котором живет прекрасный, оберегающий твой покой белый рыцарь. Представь, как он спокойно выходит из замка и медленно движется по твоему внутреннему пространству. Он заботливо собирает всю боль, весь негатив, попадающиеся по дороге, и прячет их под свой защитный плащ покоя и безопасности. И там, где рыцарь прошел, всё вокруг становится кристально-чистым и лёгким, как снег у нас в лесу. Так, он идет и, шаг за шагом, очищает тебя от всего темного, злого и страшного, что накопилось.

Когда я открыла глаза, Амелин смотрел с таким внимательным ожиданием, словно я вернулась из космического полета.

- Ну, что? Мой психиатр говорит, что в девяти случаях из десяти это помогает снять внутреннее напряжение и избавиться от дурных мыслей.

- Психиатр?

- Каждый должен наблюдаться у психиатра даже после одной попытки.

- Попытки?

- Тоня, мы сейчас вообще о другом. Что ты чувствуешь?

- Не знаю. Может то, что перестала злиться на тебя.

- Ну, хоть что-то, - он удовлетворенно кивнул.

- Ты тоже так делаешь?

- Нет. Я тот самый десятый случай. Мой рыцарь калека и выродок. Куда не пойдет, сам всё перепачкает.

- Опять ты всё придумываешь. Ну почему тебе так нравится прикидываться больным на голову? Что ещё говорит психиатр?

- Что агрессию нельзя вытеснять в бессознательное, заглушать окружающее плохо, а эмоции нужно освобождать. То есть открыто делиться с людьми чувствами, которые они в тебе пробуждают. Ну, к примеру, если тебе противно тут сидеть со мной, то ты должна так и сказать. Или если ты меня боишься, то тоже должна сказать.

- Боюсь? Вот ещё. И про то, что ты не противный я тоже уже сказала.

- Значит, ты не думаешь, что я психопат, монстр и всё такое?

- Амелин, не пойму, ты сейчас специально на комплименты напрашиваешься?Хочешь услышать какой ты милый и распрекрасный?

- Нет, нет, что ты, - он смутился. - Просто уточнил. Ведь ты шарахнулась, как ошпаренная.

Я вернулась к нему и села плечо к плечу.

- Дело не в тебе. Я просто хочу уже домой и часто думаю об этом. Всё, что с нами произошло и происходит, слишком много и тяжело для меня. Мечтаю закрыться в своей комнате и тупо сидеть, чтоб никого не видеть, ни о чем не думать и ничего не чувствовать.

- Хочешь уехать? - глаза его удивленно расширились. - Зачем? Хорошо же живем. Здесь спокойно и весело. Нас никто не трогает, ничего не заставляет, мы сами себе хозяева. Зачем тебе возвращаться?

- Чтобы всё встало на свои места.

- Ладно, - он небрежно отмахнулся, - по-любому это пока нереально.