Она уходит по-английски (СИ)

Через трубку было слышно, как Степан со всей дури стучит кулаком по двери и поносит всех бранными словами.

- Сейчас я приеду к твоему дому. Але! Ты слышишь меня, Степан?! Я на машине сегодня. Жди!

- Хорошо, Макс! Хорошо. Буду ждать. Мы этих гадов еще выведем на чистую воду! Я им бабкину квартиру так просто не отдам!

- Ладно. Жди.

- Тут какие-то врачи поднимаются по лестнице. Может, Кристине опять плохо стало?

- Врачи? Степ, не заходи один в квартиру! Выйди на улицу и жди меня там. Тебе протрезветь нужно для начала.

Но связь прервалась.

- Блин. Сейчас бы с отцом туда поехать. Что я могу теперь один? Ладно, нужно ехать. Хотя бы деньги ему передам.

Повернул ключ в положение два. Машина не среагировала.

- Ну... Давай, моя хорошая. Заводись.

Опять повернул ключ. Машина чихнула. Повернул третий раз, и со знакомым уже бульканьем в карбюраторе она заурчала. Вытащил вновь подсос бензина. Глаз не терял из виду стрелку перегрева двигателя, которая перевалила за середину. Выжал ногой сцепление, включил первую передачу и, нажав на газ, медленно стал отъезжать от заправочной станции, направляясь в сторону Степана.

Датчик температуры воздуха на улице показывал +26. Я попробовал нажать на ручку омывателя ветрового стекла, чтобы смыть дорожную пыль, но, то ли воды не было в бачке, то ли сломался моторчик. Пришлось ехать так.

Было видно, как из-под капота тонкой струйкой вился дымок.

- Радиатор свистит, как закипающий чайник, - с опаской подумал я.

На мое счастье дороги были почти пусты. До часа пика оставалось еще минимум часов пять. Но на таком судне я все равно дотащился до Степана за сорок минут, вместо двадцати. На лавочке возле подъезда никого не было. Посигналил в надежде, что может быть, он прячется где-нибудь в тени. Никто не откликнулся. Шторка в окне бабки Мани были задернута.

- Странно, обычно в такую жару окно всегда было у нее открыто. Может, умерла?

Выйдя из машины, огляделся еще раз. По близости Степана видно не было. Оставалось только подниматься наверх и звонить в дверь. Может, все-таки его впустили внутрь.

Поднимаясь по лестнице, я вспомнил, как было мне тяжело преодолевать ступени зимой. Как била одышка. Сейчас такого не было, но слабость в ногах никуда не делась. Несколько раз отдохнув, я все же одолел подъем и нажал на кнопку звонка.

Никто не отвечал. Нажал еще раза три или четыре. Прислушался, подойдя вплотную к двери. Было тихо. Постучал в дверь кулаком. Дернул ручку. Дверь была закрыта.

- Куда же он делся? Говорил ему, жди меня у подъезда.

Решил позвонить на телефон.

"Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети".

- Ну и что теперь делать? - вздохнул я. - Где теперь его искать?

Выйдя на улицу, я еще раз осмотрелся. Потом бросил взгляд на окно Степана, рядом с пожарной лестницей, по которой мы часто залазили в его квартиру. Окошко было зашторено, но на секунду мне показалось, что там, в окне, все-таки кто-то есть, и этот кто-то за мной пристально наблюдает.

- Нет, сейчас точно не полезу, - решительно заявил я себе. - Не удержусь. Слаб. Может, милицию вызвать?

Тут к подъезду подошла женщина и наклеила на входную дверь объявление. Потом подошла ко второму подъезду и наклеила еще одно. Потом скрылась за углом дома. Я подошел поближе, чтобы прочитать большие буквы красного и черного цвета:

"Просим жильцов дома покинуть свои квартиры в указанный ранее срок. Дом включен в программу сноса ветхого жилья. О получении ордеров на новые квартиры, взамен потерянных, будет сообщено на общем собрании жильцов дома в следующий четверг. Просим не опаздывать".

- Хм. Степан об этом в курсе хотя бы? Или, может быть, его и лишили квартиры, чтобы получить взамен новую жилую площадь той же семье Николая, например. Темное дело какое-то. Ладно, чего тут на жаре стоять. Если не объявится в течение трех дней, напишу заявление в милицию.

Теперь решил съездить, купить чего-нибудь пожевать и доехать до парка, немного посидеть на лавочке в тени какого-нибудь дерева. Подумать.

В том сне я видел Степана два раза. Лифтером с плешивой головой и в виде забытого всеми старика в реанимации рядом с Катей номер пять. Но мне это ничем сейчас, конечно, не поможет.

- Ладно, объявится, думаю. Пенсию пока что отложу.

Машина, выдав порцию выхлопных газов, отъехала от дома. Левое окошко странным образом заклинило, и поэтому, чтобы не задохнуться от прокуренного велюра и испарений. пришлось вовсю открыть правое окно.

Не мешало, конечно, сделать комплексную мойку машине, но ради одной поездки не видел смысла.

Бампер автомобиля вплотную приблизился к чьему-то серебристому новенькому "БМВ", заняв очередь в "Макавто". Она почти не двигалась, но глушить машину я не стал, боясь, что второй раз двигатель не заведется. Повернул тумблер кассетного приемника.

Шли новости. Говорили, что мэр города снял с должности нескольких глав районов, которые не выполнили задачи по уборке улиц ото льда и снега в течение прошедшей зимы.

Говорили о планах сноса нашего завода и полной реконструкции всего Заводского района в ближайшие десять-двадцать лет. Мэр обещал на месте бывшей промышленной зоны построить современный город-сад с парками, торговыми центрами, спортивными сооружениями и офисами.

В конце выпуска сообщили, что температура будет расти день от дня, и в июле не исключено возвращение торфяных пожаров.

- Да, того дождика, что окропил землю пару недель назад, будет явно не достаточно, чтобы напитать землю водой, - проговорил я, посмотрев на выцветшее небо.

Я выключил радио и, включив первую передачу, продвинулся вперед на десяток сантиметров. Несколько раз дернуло сердце. Перехватило дыхание, и на лбу выступили капельки пота.

- Что это такое? - подумал я, проводя рукой в области мышцы. - Еще этого не хватало.

Кто-то постучал в закрытое окно. Меня от неожиданности вновь передернуло. Я повернул голову и увидел рыжеволосого мужчину со знакомой рекламной табличкой турфирмы "Столичный Рай". Его густые рыжие усы заметно подергивались, словно бы это были тараканьи усы.

В этот раз я был не прочь скрасить свое ожидание в очереди, поболтав с ним минутку, хоть у меня и не было средств на покупку путевки, но левое окошко открыть не мог. Развел руки, мол, извини. Он обреченно поплелся к впереди стоящей машине.

Накаляющееся солнце и жар от работающего двигателя, пробивающегося не только из печных заслонок, но и со всех щелей, привели меня в разморенное состояние. Я прикрыл глаза.

Из ванной комнаты доносилось журчание воды.

- Ты кофе будешь? - спросил мужчина, приоткрыв дверь. - Я сварил немного на двоих.

- Буду, - изможденным голосом ответила девушка, застегивая бюстгальтер. - Ты бы знал, как у меня болит голова, дорогой. Как будто кто-то сидит в голове и, упираясь спиной, растягивает ее изнутри ногами.

- Сейчас кофе выпьешь, и все пройдет. Поторопись, пожалуйста. Мы и так проспали.

- Иду уже, - сонно проговорила девушка, закрыв кран.

Пока мужчина надевал свои бежевые чинос, девушка сделала небольшой глоток кофе, поставила чашку на блюдце и, всматриваясь в телевизор, достала из пачки сигарету. Чиркнула зажигалкой, и кончик загорелся ярким пламенем. Она впустила в гортань табачного дыма и подержала его некоторое время в себе с закрытыми глазами, массируя виски. Потом выпустила тоненькую струйку. Закашляла.

- Ты бы не курила натощак, - разглядывая морщинки в зеркало, проговорил мужчина.

- Если я не покурю сейчас, то умру, и тогда тебе придется хоронить меня рядом с дедом.

- Не говори глупостей. Ты еще всех переживешь.

- Я себя чувствую разбитой клячей.

- Поторопись, пожалуйста.

- Уже лечу, - сказала девушка с иронией и вдавила почти целую сигарету в полную окурков пепельницу.

- Вот скажи, зачем ты вчера так напилась? Могли бы сегодня на твоей машине поехать.