Игрушка (СИ)

Мысли Чарноты были прерваны вошедшей в комнату Людмилой.

"Ну вот, милый, я как заново родилась. Вода горячая, хорошо! - с порога заговорила она. - Иди скорей, мойся".

231 Чарнота отправился в ванную, забыв про книгу, оставленную им на подоконнике в раскрытом виде.

В ванной комнате хлопотала Фёкла.

"Это я, Феклуша, - входя, предупредил Чарнота. - Спасибо тебе, я тут уж сам управлюсь. Вот тебе ещё от нас", - и он протянул ей пять рублей. Видно было как Фёкла растерялась, видимо, никак не могла сообразить: нужно сдачу давать или нет. Но купюру взяла, что-то буркнула себе под нос и вышла из комнаты.

Хорошо помывшись, Чарнота вернулся в номер. На столе стояла бутылка шампанского. Откуда-то взялась вазочка с цветами. Всё вместе: с бокалами, тарелками, ложками и вилками делало стол сияюще-праздничным. Людмила повернулась на шум открывающейся двери и, не выпуская красную книжецу из рук, воскликнула:

"Так вот какую литературу ты теперь читаешь!"

"Да уж, приходится. А что делать?! Не умею, а точнее, разучился я действовать не понимая".

"Хорошо, потом расскажешь, что ты понял и к каким выводам пришёл. А теперь - к столу", - торжественно объявила Людмила и жестом указала на один из стульев.

------------------

Ту бурю положительных эмоций, которую вызвали последующие события в жизни наших героев, можно было бы назвать счастьем. Если считать, что счастье есть плюсовая алгебраическая сумма положительных 232и отрицательных эмоций. Гастрономические радости переплелись с половым наслаждением и всё это на протяжении нескольких часов составляло жизнь двоих людей, сумевших такие обстоятельства создать друг для друга.

Кроме чувственного наслаждения и удовлетворения желания, удачное соитие приносит разнополым людям ощущение любовной гармонии не только между собой, но и со всем миром. Только что испытанное наслаждение затухает, а на смену ему приходит умиротворённость и желание творить добро всему существующему, то есть тому, что тебя окружает. Именно этому окружению, благодаря ему, и произошло то чудо удачного стечения обстоятельств, приведших человека к этому состоянию счастья или - состоянию абсолютной любви.

---------------------------

Людмила и Григорий лежали в постели тесно прижавшись друг к другу и молчали. Каждый по своему переживал случившееся, но в чём они были солидарны, так это в желании остановить это прекрасное мгновение их жизни; остановить и так в нём и остаться навсегда. Однако, понимая, что это невозможно, что другая реальность, - очень далёкая от состояния абсолютной любви, неотвратимо принудит их вернуться в неё, мужчина и женщина данной неизбежности особо-то и не противились.

Первым прервал молчание Чарнота:

"Похоже невзлюбила меня твоя старшая сестра", - сказал он своей возлюбленной шепотом на ухо.

233 "Да нет, Гриня, она моралистка и злится не на тебя или меня, а на действительность, которая не соответствует её идеальным построениям. Для неё любовь - это семья, состоящая из мужчины, женщины и их детей. Другого варианта она не преемлет: или так, или никак. Вот она и осталась старой девой. А теперь злится. Не обращай внимания на её выпады. В сущности, - это хороший человек и вернейший друг. Такая не предаст, не будет ныть, не потянет на себя одеяло в трудный момент, а всё отдаст тому, кого она выбрала в качестве объекта своей любви. Не перечь ей, не огрызайся, не старайся показать её же собственные несовершенства и будет у тебя ещё один верный друг"

Григорий Лукьянович внимательно слушал, молчал и пытался представить себе: как он терпеливо отмалчивается и не отвечает на колкости Натальи.

За окном уже совсем стемнело, и они собирались вставать с постели, когда в дверь требовательно постучали.

"Ого, - воскликнул Чарнота, - кому-то я очень понадобился".

Он встал с постели и как был голышом подошёл к двери и нарочито грубым голосом спросил:

"Чего надо? Кто там?"

За дверью молчали. Неуверенность стучавшего успокоила Чарноту и он более мягко повторил свой вопрос:

"Я спрашиваю, чего надо?"

За дверью зашевелились, засопели и мужской голос сделал заявление:

"У вас в номере посторонний. Гостям у нас разрешено быть до 12 234 часов ночи. Время истекло. Прошу посторонних покинуть гостиницу".

"Что? - возмутился Чарнота и хотел ещё что-то грубое добавить, но Людмила, также голой подскочившая, рукой закрыла ему рот и спокойно произнесла в сторону двери:

"Да, да, я сейчас ухожу".

За дверью послышались удаляющиеся шаги.

"Это чтож за порядки такие?" - возмутился Чарнота.

"Это, Гришенька советская Россия и теперь товарищи устанавливают здесь свои правила. Таким образом они оберегают моральный облик своих граждан. Мы ничего не можем изменить, а вот на неприятности нарваться очень даже можем". Это всё Людмила проговорила, прижавшись к своему мужчине, который слушал и улыбался, наслаждаясь её близостью.

"Мне действительно пора уходить. Проводишь меня?"

"Куда ты пойдёшь - уже ночь на дворе?" - Чарнота прижал женщину к себе ещё сильнее.

"Домой, домой, Гришенька, Никита возможно уже дома и волнуется", - ответила Людмила.

Они оделись и Людмила стала наводить свой женский макияж. Чарнота достал из саквояжа части разобранного револьвера, собрал и зарядил его.

"Вот это правильно, - одобрила его действия Людмила, - ночная Москва бывает опасной".

235 На улице было тихо и тепло. Светили редкие фонари, но у вокзалов их было много и потому казалось, что там уже наступил рассвет.

"Я поеду на авто, это безопасней. Пойдём, я знаю где у них стоянка", - сказала Людмила и увлекла за собой Чарноту.

Они пересекли по диагонали площадь, обогнули здание Николаевского вокзала и, действительно, вышли прямо к стоянке такси. Стояло свободных три машины и водители, собравшись в одной, видимо, травили там анекдоты - было видно, как они веселятся.

Чарнота с Людмилой подошли к первому в очереди автомобилю и остановились. Шофёр автомобиля не спешил, наверное очередной анекдот дослушивал.

"Расскажи-ка мне Люсенька, пока этот гегемон раскачивается на работу, расскажи мне, что это за зверь такой - коммунальная квартира?"

"О, это изобретение новой власти. Дело в том, что они стали своими товарищами заселять пустующие барские квартиры; но селить туда не по одной семье, а по столько - сколько комнат в квартире. Вот и получилось, что там, где до революции жила одна семья, - теперь живёт несколько. Коммуны, одним словом, они организуют таким способом. Кроме того, теперь новый указ вышел об уплотнении. То есть они назначают своего управдома, а тот определяет куда, в какую квартиру можно вселить дополнительных жильцов. Вот так моей Наталье и Нине Ивановне осталось по одной комнате в их бывшей квартире, а квартира на третьем этаже была занята каким-то начальником".

236 Рассказ Людмилы прервал шофёр уже севший за руль и успевший завести мотор.

"Ну, поедем или нет? - требовательно закричал он, высунувшись из кабины. Чарнота огрызнулся:

"Подождёшь, мы тебя ждали, вот и ты подожди".

Такой аргумент, кажется, удовлетворил шофёра и он послушно уселся за руль, но двигатель машины заглушил.

"Нина Ивановна переселилась на третий этаж - в маленькую квартиру, когда мы купили большую, - продолжила свой рассказ Людмила, - ну вот, а теперь вернулась на бывшую свою жилплощадь уже как квартиросъёмщик. Или лучше так: как съёмщик одной комнаты в бывшей её квартире".

"Ну, ладно, Люсенька, спасибо. Я бы хотел у тебя о Никите твоём расспросить, да потом как-нибудь. Езжай. Уже поздно".

Людмила в знак согласия кивнула головой, поцеловала Чарноту в губы да так, что у него вновь закружилась голова. Его качнуло, и он инстинктивно ухватился за ручку двери авто. Делая вид, что он впорядке и просто хочет ещё раз услужить любимой, Чарнота театрально раскрыл перед ней заднюю дверь автомобиля и протянул руку, чтобы помочь даме сесть в машину. Шофёр вышел с заводной ручкой. Запустил двигатель; тот завёлся с пол-оборота. Машина двинулась с места и Григорий Лукьянович помахал любимой женщине рукой.