Дороги души

Смысл вышеописанного очевиден: как только стагнирующий дэв видит, что его причастность складывается не так хорошо, как хотелось бы – он отрекается, не преодолевая испытания. Но следующая-то причастность будет слабее! Стагнирующий дэв пятого повдида – его судьба чернеет и распадается по кусочкам, создавая жуткий, полный страха-оторопи порок.

Здесь я приведу несколько характерных душевных движений, которыми может проявляться такая стагнация.

Сидит на лавочке девушка, думает о каких-то своих делах. Мимо проходит знакомый и оскорбляет ее. Она, с чувственным придыханием, чуть ли не радостно отвечает: иди, иди уже! Поведение необычное, если судить по внешним реакциям. Но! Если бы она стала ссориться или, наоборот, простила бы – если бы вошла в конфликт любым способом – тогда стало бы ясно – ее оскорбили, прохожий не восхитился ее причастностью. А имевшая место реакция пытается представить ситуацию подобным образом: я такая причастная, я так эмоциональна и восхищаюсь своей собственной причастностью, что с высоты моей сладострастности – иди себе с миром, букашка нечувственная.

В индийской деревне вышел парень помыться к реке. Моется и смотрит на других свысока, сладострастно. Жители деревни начинают переживать: а вдруг дэв реки увидит, как он омывается чувственно, сладострастно, уверенно и продуманно, серьезно и взвешенно – увидит и даст ему много-много благополучия и причастности. Мы тоже хотим!

Сидят школьники за партой. Один потянулся посмотреть у другого яркую, замысловато оформленную линейку. Второй, ничего не говоря – отодвигает линейку к себе с таинственной улыбкой. Второй насладился тем, что первый тоже хочет развлечься пространственной игрушкой, а он ему отказал. Он утверждается в своей собственной причастности и его высокомерие растет.

Итого: высокомерие причастности зачастую выглядит как манящая сладострастность. Хотя и не всегда. Просто стагнация и упрощение причастности зачастую могут проявляться именно таким образом, ведь сладострастие – в значительной степени пересекается с  высокомерием дэвов.

Дэвы шестого подвида

Собирают глубинное проявленное пространственных методов душевного блага. Раздолье порождает игру. А как будут спроецированы раздолье и игра на пространство? Это будет некая область, где имеются пространственные условия для реализации эмоциональных методов. Как называется такая область? Место под солнцем (в душевном аспекте), доля – как синоним судьбы. Доля – это личный кусочек такой области. Я взял слово, обобщающее все вышеперечисленное: удел. Дэвы шестого подвида собирают удел! Подобная работа души образно может быть представлена как географическая карта, где обозначены места отдыха, родники, места, где можно заночевать и поесть, а также места, куда ходить не стоит – где мало условий для эмоциональных методов.

Дэв шестого подвида в своем родном теле будет собирать свою основу, которая и будет являться уделом: он соберет пастельную местность, там поля полны запахов, там пшеница тихо колышется под плавными порывами ветра, деревья дают укрывистые тени. Реки – вода в них прозрачна и хороша для питья. Луга – переливаются на солнце зелеными волнами, сочными и высокими травами.

Гармоничные дэвы шестого подвида – вдумчивые, рассудительные создания, проникнутые заботой о судьбах мира. Их спокойная вдумчивость позволяет вовремя подстроить сборку удела таким образом, чтобы он согласовался с текущими условиями мироздания:

Строят ГЭС, отводят под нее водохранилище. Поэтому удел крестьян, выращивающих там пшеницу – попросту невозможен теперь. Зато возможен такой же удел на соседних землях. А также новый удел: рыбаков, спокойно сидящих над волнами хранилища в ожидании клева.

В низинах растили рис. Солнце стало светить жарче, и теперь там недостаточно мокро. Удел тумана, поднимающегося над тихими водами исчерпан. Зато – ничто не мешает собрать там удел той же спелой пшеницы и отдыха под тенистыми деревьями после жатвы.

Негативные черты шестого подвида, порожденные стагна цией основы

Как-то раз в автобус, где находился и я, зашли два приятеля – стагнирующих дэва шестого подвида. Пассажиры оторопели, их начал сковывать холодный липкий страх. Больший, чем если бы это был бандит, потребовавший деньги или наставивший на них пистолет враг.

Причина проста: на первых порах основа еще не упрощена, а высокомерия и гордыни – с избытком. Стагнация основы удела подобна слепому торжеству природных сил. А при чем здесь ужас и оторопь? Да потому что это торжество слепое! Бандит – он ограбить стремится. Враг – у него есть требования или идея. Поэтому с ними можно договориться! А вот с тигром невозможно договориться, потому что вы для него – просто еда, способ получить удел. С горным потоком, сметающим все на своем пути – невозможно договориться. Их можно только побороть или уклониться. Сур в гордыне – строит удел – и не желает ни меняться, ни приспосабливаться. Наоборот – весь мир обязан прогнуться под него. Вдумчивая забота о судьбах мира меняется на наглое нахрапистое усилие.

Упрощение основы шестого подвида дэвов порождает уникальную картину деградирующего удела. Имения многих помещиков в России перед революцией имели подобную энергетику. Смысл здесь таков: спелое поле, полное гомона работников, сверкающее вздымающимися серпами жатвы – это удел спелого урожая. Но покинутое поле, без крестьян, где ветер перекатывает прелую солому – это тоже удел. Дэву там тоже вполне привольно дрыхнуть. Да только такой удел проще и хуже первого. Он неверно собран.

Упрощение основы порождает усталость, замешанную на обреченности методов удела. Образно это состояние похоже на состояние природы перед катаклизмом. Полное истощение пространственных методов: ветер слаб, листва еле колышется, дождь тихо падает без звука. Но скоро вся стагнация будет принудительно перестроена и прои зойдет обновление.

Дэвы седьмого подвида

Внешнее будущее пространственных методов душевного блага. Внешняя черта любой причастности – возможность наслаждаться. Или так: любой удел раскроется будущим, выраженным в наслаждениях, которые может обеспечить дружественная к методам местность удела. Дэвы седьмого подвида собирают эмоциональные наслаждения! Именно так понимают наслаждение в некоторых культурах востока. Что неудивительно, ведь джинны седьмого подвида долгое время посещали именно эти места.

Отведать шербета, сочащегося сладостью, поляна наполненная прекрасными цветами с чудесным ароматом, ночи прозрачные чернотой, за которыми наблюдает двурогая луна, и прочее… Это проявленное пространственное будущее, результат удела. Переливающиеся тона восточных песен очень похожи на контраст наслаждений седьмого слоя.

Гармоничный дэв седьмого подвида похож на оптимистичного рачительного хозяина, который, обнаружив, что у него пропали продукты, заготовленные к пирушке, – смело предлагает гостям пойти порыбачить: и развлечение, и польза есть. А когда недоброжелатели-джинны забрали у него сокровища, он замечает: ну раз все равно будете ходить туда-сюда, принесите мне стаканчик вина заодно. Пока те ходят – он прячет из сокровища пару монет. Зачем же он попросил вина? Отвлечь тех? Нет! Он просто оценил, что лучше потеря сокровищ минус две монеты плюс поднесенный стакан вина, чем просто потеря сокровищ. Такой дэв смиренный и рачительно-оптимистичный одновременно.

Негативные черты седьмого подвида, порожденные стагна цией основы

Стагнация основы приводит к тому, что такой дэв от каждого удачно собранного наслаждения начинает испытывать бурную радость, затмевающую все. В человеческом языке чрезмерная, высокомерная радость от наслаждений обозначается так: его сердце замерло от счастья. Это состояние похоже на состояние обывателя, который внезапно выиграл огромную сумму в лотерею. Но только тогда, если выигрыш для него – повод дальше жить в наслаждениях. Если он на выигранную сумму захочет построить ускоритель частиц – разумеется, тут бессмысленно искать основу дэвов. Почему же сердце замирает? А это и есть проекция стагнации на биологию. Наслаждения – навсегда. Замершее движение, мгновение, остановись!