Пять минут до понимания (СИ)

- Я - сильная, мощная. Я - опора для самой себя.

- Повторяйте: "Я все могу. Я всегда побеждаю".

- Я все могу. Я всегда побеждаю.

С каждым произнесенным "я" Ольга менялась, видимо послушная Пашиной воле, личность отторгала ненужное и впитывала живительной сок нового. Губы девушки искривила злая ухмылка, плечи напряглись, кулаки сжались и, хотя при этом Ольга спокойно сидела в кресле, закрыв глаза, готовность к бою легко читалась в позе и на лице.

Но не случилось...

Ольга вдруг заплакала, и слезы, смывая маску ярости и возраста, открыли детские черты. Детскими были и интонации, когда чуть слышным шепотом прозвучали слова любви.

Ольга улыбнулась, раскрыла глаза.

- Я вам так благодарна...Мне сейчас так хорошо...- из-за непрерывных всхлипываний речь была невнятной.

- Почему вы плачете? - Голос Павла звенел от раздражения. - Что случилось? За что вы меня благодарите? Зачем открыли глаза?

- Кино закончилось...В голове такая путаница. Но я попробую объяснить. - Ольга вытерла слезы. Начала говорить. Но к чему слова? Все и так было ясно.

Паша справился с заданием, перевел Ольгу через Рубикон, научил не быть жертвой. Судя по сияющему благодарностью и восхищением взгляду, завоевал и симпатию. Но ведь он хотел большего. Он стремился разбудить в девушке настоящую животную агрессию, разрешил убивать и любить опасность. Однако Ольга произнесла формулу принятия, но не приняла радикальные истины. Фокус не удался. Мало заставить взбудораженного человека сказать: "Я буду убивать, когда понадобится!" Надо чтобы слова нашли отклик в сердце и уме, тогда проснется животная сила, способная для нападения или защиты пролить кровь. Если этого не случится, излишки адреналина, сопутствующего стрессу, уравновесят природные опиаты - гормоны радости, и после краткой эйфории все вернется на круги своя.

Звук таймера наполнил кабинет. Павел сокрушенно вздохнул, он тоже все понял.

- Увы, ваше время истекло. Меня ждет следующая пациентка.

- Да, да...

- Подпишите, - кипа заполненных опросников, аккуратно разложенных так, что каждый лист выглядывал из-за предыдущего на ширину пальца, перекочевала на Ольгину половину стола.

Вера вцепилась взглядом в экран монитора. Вот что он задумал! Ну, хитрец! Решил заполучить генеральную доверенность!

Ольга машинально множила закорючки подписи и внимательно слушала вердикт.

Павел вел себя блестяще. Вежливый корректный, он ни как не показал свою заинтересованность и тем паче разочарование. Изложил выводы, предложил провести вторую консультацию, затем пригласил в ресторан.

- Почему бы нет, - ответила Ольга с многозначительной, почти интимной интонацией.

Вера хмыкнула довольно: "Получилось!"

Однако радости убавилось, когда камера в приемной показала Павла и Ольгу, выходящими из кабинета. Сияющее лицо девушки вдруг застыло, окаменело от страха. И тут же, спустя мгновение, все вернулось на круги своя: улыбка, блеск глаз, нацеленность на Пашу. Затем в прицел объектива попала ожидавшая своей очереди молодая немного вульгарная брюнетка. Ольга испугалась именно ее.

В субботу стало понятно почему.

С утра Вера позвонила Ольге, чтобы прозондировать настроение:

- Павел сообщил о результатах исследований. Слава Богу, все в порядке.

- Не все, - грустно признала собеседница. - В приемной Павла я увидела девушку и поняла, что она скоро умрет...

- Какая еще девушка? - Вера замерла.

- Обыкновенная, симпатичная брюнетка.

- Рассказывайте. Впрочем, нет. Это не телефонный разговор. Приезжайте в офис через полтора часа. Только не опаздывайте.

Консультация началась с того, с чего закончилась телефонная беседа, с приказа: "Рассказывайте". Однако впервые за время знакомства, Ольга не торопилась облегчить душу. Подробности пришлось вытягивать клещами.

- Извините, мне надо сделать один звонок...

На ватных Вера вышла в коридор. Дрожащими пальцами достала мобильный.

В кабинет она вернулась другим человеком.

- Что-то случилось? - спросила Ольга.

"Да, - хотелось ответить. - Сбылись худшие мои опасения".

- Нет, - голос звучат твердо. - Продолжайте.

- ...К счастью, Митя меня понял, поддержал. И вообще, кажется, этот человек заслуживает доверия.

Вера тяжело вздохнула. Если бы все шло по плану, Ольга бы сейчас не разбрасывалась такими словами, а полагала бы, что в мире лишь два человека - Вера Ивановна Лопухина и Павел Рубан - заслуживают доверия.

- Да? Сколько раз вы встречались?

Грубый намек ничего не исправил.

- Да, мы знакомы без году неделя и его совершенно не знаю, - признала Ольга. - Но это нисколько не делает Митю хуже.

- Плевать на Митю. Речь идет о вас.

- К чему вы клоните?

- После сеанса у Павла вы изменились.

- Возможно, я не думала об этом, - отмахнулась Ольга.

Когда терапевт излечивает человека от душевной раны не думать о нем, не думать о пережитой трансформации невозможно. Нормальные люди так себя не ведут. Но человек, в мозгу которого неизвестным каким образом появился "файл" с чужими секретами, априори не нормален.

- Думать и не надо. Результаты проявляются в ощущениях...

Странная штука мозг...

Мир будто раздвоился. Одна Вера говорила какие-то слова, переливала из пустого в порожнее, тянула время. Другая судорожно искала выход, которого, скорее всего, уже не было. А может, не было никогда. Смутные думы оборвало неизбежное решение: "Игру придется довести до конца. Павел так хочет, значит, так и будет".

Перед консультацией она спросила:

- Как ты оцениваешь свои шансы?

Павел грустно улыбнулся:

- Ни как. Не хочу про это думать.

- Давай, уедем, прямо сейчас за границу.

- Нет.

Вера тяжело вздохнула. Другого ответа можно было не ждать.

- Боишься?

- Да, - выдохнул Павел.

- Я тоже.

- Это нормально. Мы - живые люди.

- Да.

- Ну, а зачем было устраивать цирк с этой брюнеткой?

- Так получилось...

На этом лирическое отступление закончилось. Другим тоном, сухим прагматичным Павел уточнил:

- Ты поедешь домой или останешься у меня? Лучше будь под рукой. Мало ли, как дело повернется.

- Хорошо. Камера в порядке?

Ольга появилась в кабинете Павла точно в условленное время.

- Добрый вечер.

- Добрый.

Вера поправила наушники, отметила про себя: голос Павла был абсолютно спокоен.

- На что или кого жалуетесь в этот раз?

- На папу.

...Инцесты - Пашин конек и, если у Ольгиной психологической травмы есть потенциал, все еще может получиться. Но нет! Прозвучал ключевой вопрос:

- ...что вы хотите получить в результате терапии?

И ответ развеял иллюзии:

- Не знаю.

Тему можно было закрывать.

Вера убавила звук, сконцентрировала внимание на лице Ольги.

Паша говорил, и мимика девушки отражала согласие, протест, любопытство. Затем появилась эмоциональная реакция. Ольга разволновалась, разнервничалась. Пашины слезы и вовсе повергли ее в шок.

"Давай, мой мальчик, давай", - подумала Вера и, будто услышав команду, Павел начал атаку.

Взгляд его наполнился желанием, но отразил не голод плоти, а чувственное магнетическое притяжение, пробуждающее встречное желание, разжигающее неудержимый огонь страсти и неистовую потребность в близости.

Взгляд вдохновлял, звал на свободу, в которой в сплетении тел, рождается новая реальность, а в смешении нежностей - новая истина.

Взгляд обещал праздник губ, торжество рук, триумф естества, возможность вывернуться наизнанку, излить себя и вывернуть, испить до последней капли другого.

Еще во взгляде была мольба: "Пожалей, не ударь, не убий. Я открылся, я беззащитен. Дай мне силу, надежду, основу, смысл. Одари собой. Тебя много, хватит на двоих. Только ты способна утолить мои печали, умалить боль, избавить от одиночества".