За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Последние дни учёбы были напряжёнными. Доучивались как могли. Писали по несколько контрольных в день. Я окончила полугодие лучше всех - благодаря Маше, а вот ей немного не повезло, так как некоторые учителя весьма странно к ней отнеслись. Неважно.

С четырнадцатого декабря прошло три недели. Быстро. Слишком быстро. Я уставала, пропустила радужную встречу, устала. Настроение было дерьмовым, с Таней мы не видились, и тчо-то во мне умерло. Просто взяло и умерло. Больше не могу. Двадцать шестого был новогодний стол в классе, потом, в субботу, мы с Машей ездили за билетами на шоу, которое она хотела посмотреть, в воскресенье отмечали первый новый год на кофепитиях, принесла туда пироженки и мандаринки, потом двадцать девятого, встретились с Таней, так как за пару дней до этого я поставила условие, что приеду к ней на Новый Год только если мы встретимся до тридцатого числа.

За пару дней до встречи...Двадцать седьмого числа, вернувшись доой, я от отца узнала, что мы с ней не едем в Москву. Она умудрилась получить двойку в полугодии. Учится дерьмово, ведёт себя дерьмого, глупая и бесполезная. Ей мать не знает, что с ней делать, никто не знает, что с ней делать, надеются, что я могу на неё повлиять, но практика показывает, что ей и на меня плевать в том числе. Встретились, опять было трудно с ней говорить. В кафе высказала ей сотую часть общих за неё переживаний, но она не воспринимала их всерьёз. Всё было как всегда. Потом зашли на ярмарку, где были в прошлом году, когда мне пришлось к ней неожиданно ехать. Там было мило, поели (она даже заплатила за меня), выпили глинтвейна, пошли греться в домик, где можно было порисовать и, собственно, рисовали. Она накалякала что-то зимнее, в середине листа написала моё имя и с двух сторон поставила сердечки. Подписала своей детской подписью рисунок и "подарила". Я взамен тоже нарисовала ей картинку: танцующую Снегурочку на фоне неудачно вышедшего снега и милой ёлочки. Приписала поздравление и своё имя с возрастом. Покатались по метро и разошлись.

Вместо подъёма, вечно сопровождавшего наши встречи радостного возбуждения, я чувствовала усталость и тоску.

На следующий день мы с Машей и моим отцом поехали загород кататься на беговых лыжах. Я на них встала впервые года три-четыре назад, и тогда у меня более-менее получалось, сейчас же не выходило вообще. Но так как это Маша, настроение было хорошим, хотя собственные неудачи служили большой ложкой дёгтя. С Машей хорошо, но она пока ещё не близкая. Это странно, учитывая то, что став мне ближе, чем Насти, она всё равно воспринимается мною как более далёкая, чем они. Парадокс.

Тридцать первого днём поехала к Тане. Заставили резать салат. Сходили на самый неудачный балет в моей жизни. С Таней было скучно, грустно, я была раздражена, обижена. У меня не было на неё сил. Она глупая. Она всё разрушила, мне с ней плохо, я с ней чувствую себя чуждой самой себе. Мерзкое, надо сказать, чувство.

Если моя семья странная, а точнее е***утая, то её просто-напросто чертовски неудачная. Старший сын - недогопник, младшая дочка - с хип-хопом головного мозга. Я всей своей душой ненавижу хип-хоп. Ненавижу. Всем. Сердцем.

И её тоже. Она предательница. Просто. Я не знаю, как, о чём эти люди общаются, я не понимаю, о чём они говорят, потому что Таня совершенно оглупела. Она ведь нетупая на самом деле, у неё раньше всё было нормально, но нет, зачем? Надо всё изгадить: учёбу, отношение родителей, мою к ней дружбу. Что у меня осталось? Всё, но только обкусанное, изорванное. Остался скелет и рваные куски мяса на нём с ещё более редкими остатками кожи. Скелет - это события и воспомнинаия, которые я всю жизнь делила с ней, мясо - это наше с ней общее, наша история, а кожа - это просто радость от разделённого с нею времени. Она, сейчас уж точно, не может мне дать и капли того, в чём я нуждаюсь.

За два дня прибывания у неё я многое подметила. Перемены в ней и во мне, в наших отношениях. Мы стали менее терпимы друг к другу, мы стали раздражительнее, хоть и не показываем этого, мы разучились говорить без слов, разучились слышать и понимать, что и раньше-то невсегда выходила. Разучились быть честными, разучились доверять и рассказывать. Всё обрасло какими-то барьерами. Мне было плохо с ней. Просто плохо. От грязи, которую не убирали, от плохой еды, а впрочем, её фактическом отсутствии, от того, что в ночь на тридцать первое, она проспала всего три часа, от того....От всего. От того, что мой рисунок был повешен вверх тормашками, а два её портрета скрывались за фотограией актёра и были слегка помяты, оттого что на стенах кучи снимков и надписей и нигде вы не встретите ничего, напомнинающего обо мне. Для таких людей, как я - это нормально, у меня нет традиции увешивать комнату приятными словами или снимками с близкими людьми, а вот у неё всё по-другому. Мне очень грустно. Я после нового года уже несколько дней не могу спать. Оргнанизм хочет, а сознание - нет. Сегодня я всю ночь просидела без сна. Сегодня, пятого января, у меня первый свободный от всего день. Мечтаю о душе. Всё, душ.

Вечер. Точнее ночь. Думала, что, проведя прошедшую ночь без сна, сегодня засну без труда, но опять не спится. Помимо Тани произошёл ещё один неприятный эпизод. Четвёртого числа, вечерома, я как всегда поехала на наши Радужные кофепития. Последнее время мама почти ненавязчиво стала отговаривать меня туда ходить. Это началось после статьи о Норвегии, в которой из многих семей изымают детей, отдают приёмным родителям, а те их насилуют. Да, это ужасно, да, это есть. Но не геи в этом виноваты. На настоящий момент педофилам очень удобно примкнуть к радужному "меньшинству". Так-то они сидят помалкивают, но толерантность к геям расценивают как толерантность к ним. Меня это так злит. Почему педофилия плохо я могу сразу сказать одно: это не чувства, за признание который боримся мы, если бы эта "любовь" к ребёнку была построена на романтическом влечении, то взрослый человек мог бы подождать. А так что, когда ребёнок вырастает он что, больше не представляет для любящего педофила объект желания? Поэтому педофилию я не принимаю совершенно. Уж точно не среди геев смое большое скопище педофилов.

Я купила туда, на кофепития, игру, о которой мы постоянно вспоминали, полвечера играли в неё не отрываясь. Всё было хорошо. Наступило десять вечера - во столько оттуда я обычно и ухожу, но был какой-то совсем тихий и уютный вечер. Я решила позвонить матери, тонко сказала, чтобы она встретила меня в одиннадцать на Пионерской (добираться примерно сорок минут), то есть, почти точно, как если бы я вышла прямо тогда. Она начала возмущаться, я вернулась к игре и после одного круга свалила.

Поорала на неё, понаезжала, что она просто пытается со мной поругаться, чтобы был повод меня туда не пускать. Говорить, что начну сбегать из дома не стала, так как это не про меня. Да и не про моих родителей тоже. Опять услышала от неё, что она "не понимает, чем именно мы там занимаемся", не сдержавшись, на повышенных тонах в который раз сказала, что конкрентно я играю там с определённой компанией в настолки.

Уже ночью опять что-то заговорила. Мол, я тебя люблю, но для нас это сложно. Во-первых, знаешь только ты. Во-вторых, это ничуть не сложно. Будь я натуралкой я всё равно была бы собой, со своим характером. Опять спросила: "Но тебе ведь мальчики тоже нравятся?". Ядовита я ответила: "Меньше". Она спросила, нравится ли мне кто-нибудь на кофепитиях. Сперва я сказала, что это уже не её дело (не так грубо, но суть та же), она не отставала с интонацией "да" ответила "нет". Она как-то странно, с оттенком надежды сказала: "Ты врёшь". П****ц, товарищи. Буду я говорить о симпатии к девушке, которая на семь лет меня старше и с которой, по сути, я даже не знакома.