Сильва (СИ)

Чей-то день рождения. В духовке готовится коронное блюдо, курица на бутылке. После запекания мама ставит курочку на стол, чтоб остыла. Все празднуют в большой комнате, курочка стынет на столе на кухне. Картину, увиденную мамой и нами несколько минут спустя на кухне можно рассказывать как небылицу. На табуретке у стола, как уж наша толстющая собанечка на нее залезла не знаю, а табуретка ведь еще и скользкая, восседает Сильва, причем легко и непринужденно, занимая своим задом всю поверхность табуретки. Глаза прикрыты, и только нос водит из стороны в сторону, вкушая аромат курица, стоящей на столе напротив, в пределах досягаемости, но за пределами дозволенного, причем дозволенного исключительно ей себе самой. Человек фоксу не способен ничего не дозволить, не запретить. Фоткстерьер относится к роду существ, которые сами решают когда и что они могут делать. А их положительный ответ на команду хозяина ничто иное, как их желание сделать то же самое что хозяин хочет и непременно в это время. И не надо обольщаться, если ваш фокс слушает вас, это не значит, что вы его воспитали, это значит, что он вас полюбил и не хочет расстраивать. Вы ведь не расстроитесь если он случайно поймал мышь и принес вам в кровать? Или нашел ежа и пытался задрать? Вы ему кричали что нельзя? А ему казалось вы кричите "давай, дери ежа, ты ж охотник!" Про дохлятину и упоминать не стоит, вы поди уже привыкли, что ж расстраиваться. Помыл фокса и дело с концом.

Ну да я отвлеклась. Итак Сильва и курица. Никаких попыток украсть курицу не было, было созерцание и вдыхание аромата. Кто-то скажет, что горячая была кура, вот и не стала ее собака есть. Поверьте, любой держатель живности скажет вам, что не бывает горячей, холодной, сладкой, соленой еды, для собаки, которая хочет полакомиться. Недавно у брата хаска съел кабачок на шесть кило. Вы любите сырые шестикиллограммовые кабачки? А выловить сырую рыбу из таза и стащить? На такое даже Лолли способна, но о ней позже.

Сильва же сама определила себе границы дозволенного и придерживалась их всегда. Она не кусала людей, она не воровала еду (кроме шоколада), она ненавидела кошек и бесконечно любила жизнь.

Сильва очень быстро для собаки ее комплекции ориентировалась и искала дичь, даже если не была на охоте. Однажды на Сиваше нашла утку, подстреленную другими охотниками и не соглашалась отдать ее законным бело-черным спаниелям, пока не подоспел папа и справедливость не была восстановлена, утка отдана хозяину, а Сильва в недоумении взята на поводок.

Она любила и что еще более удивительно умела ловить ворон и воронят. Вороны очень хитрые птицы. Они умело заманивают собак, водят их за нос и не даются в пасть. Сильва была еще неопытной молодой собакой, когда на прогулке увидела хромую ворону.

Лед на Клязьме местам был уже тонок, ворона же играючи прыгала по льду, волоча за собой крыло. Сильва ринулась на охоту, ворона отлетала недалеко и снова волочилась по льду, все дальше от берега, увлекая глупую собаку за собой. Сильва, охваченная волнением перед поимкой дичи, кралась к вороне. Лед треснул, Сильва провалилась в ледяную воду, пытаясь опереться лапами на края полыньи она ломала лед и продолжала барахтаться. Стоящий на льду у берега папа ничем не мог ей помочь, лечь и ползти означало провалиться самому, она была далеко от берега, ни такой длинной палки, ни чего-то более подходящего не было. Сильва боролась в ледяной воде. Ворона перестала хромать и спокойно наблюдала, довольная результатом. Лед ломался, Сильва ныряла, выныривала и продолжала пытаться вскарабкаться на лед. Ничего не получалось, папа видел, что она устала и сил осталось не надолго. Не знаю, что подсказало ему сделать то, что он сделал, но он снял с себя куртку и с криком "Сильва, я домой!" бросился бежать от реки. Видя, что хозяин убегает, она собрала последние силы и выкарабкалась из ледяной полыньи, побежала за хозяином, который оборачиваясь увидел это и повернул обратно к ней навстречу, завернул ее, трясущуюся в куртку и побежал с ней на руках домой. Дома налил ей в пасть водки, пятьдесят граммов и собаке не повредит.

С того раза Сильва не велась на игры ворон, она загоняла актеров под куст и душила, ворона верещала, над нами темнело небо, слыша верещание собрата, другие вороны заволакивали стаями все и мы тщетно пытаясь выдрать у Сильвы из пасти орущую полуживую птицу, неслись все вместе к дому. Иногда они пикировали на нас сверху, чаще всего когда Сильва душила птенцов-воронят. Мы не сильно ругали ее, у нее был повод их ненавидеть.

Дети способны видеть шире, замечать мелочи и радоваться им, как я хочу так же неподдельно радоваться сидя в луже и разбрызгивая холодную воду. Они умеют быть перманентно счастливы по мелочам, улыбаться без видимой причины, и накапливать счастье ежедневных маленьких свершений.

Вырастая, мы теряем эти способности, взамен приобретая способность накапливать боль, а иногда и злость, зависть. Мы не видим счастья в шуршащих осенних листьях под ногами, но боль чужих людей нам становится ближе, мы плачем с теми, кто встречает родных в аэропорту с самолета, который уже никогда не прилетит, мы молчим с теми, кто несет цветы и зажженные свечи к остаткам стен первой школы Беслана, мы знаем что, никто и ни от чего не застрахован и стараемся не зарекаться. И нам остается только завидовать этим чистым сердцам, полным счастья и радости и надеяться, что на их долю не выпадет непреодолимая боль.

Сейчас уже и не припомнить всех веселых, забавных, интересных случаев с Сильвой, свидетелями которых мы были. Сейчас кажется что она была всегда, всегда со мной, всегда рядом, всегда для меня. И никакие сгрызенные туфли, вынутые и исжеванные стельки, а эта операция проделывалась с обувью всех, кто приходил к нам в гости, никакие мелкие огорчения не смогут затмить то счастье, ту радость и любовь которую дарила нам и которой учила нас Сильва.

Я не хочу рассказывать о случаях, которые возможно сократили ее жизнь, когда две неуправляемые своими хозяевами-алкашами собаки напали на нее на прогулке, одна из этих собак была убийцей скотч-терьера Гоши. Таких нападений было два, было и промывание ран и долгое лечение и прогулки, когда мы на руках выносили Сильву гулять. Конечно, эти травмы не могли не отразиться на ее здоровье, но ее любовь к жизни затмевала все. Я никогда не видела настолько солнечной собаки.

Приближался 2000 год, 27 декабря, уже покашливающая Сильва, которая к тому моменту гуляла недолго и немного, все же третий этаж, не просто спустилась во двор, она обошла дом, погуляла хорошо и до поздней ночи ждала брата. Рано утром меня разбудили попрощаться. Попрощаться с частью моей жизни, с любовью и верностью, сильнее которых не будет уже никогда, попрощаться с моей Сильвочкой.

Папа нес ее до нашего участка, что бы похоронить там, в яме, которую приготовили еще осенью для посадки яблони. Это была самая тяжелая ноша, с которой ему приходилось идти. Четырнадцать лет совместных прогулок, игр в перетягивание носков, охоты, бесед о жизни, пусть собеседник и не говорил, но как слушал. Четырнадцать лет безграничного счастья быть рядом с тем, кто умел жить и ценить жизнь.

Прошло 16 лет, яблоня, посаженная весной 2001, уже плодоносит очень вкусными конфетными яблочками. Мы называем ее Силькина яблоня. В каминной комнате стоит ее портрет, нарисованной замечательной художницей Еленой Язиковой. Выполнив заказ на портрет по фото Елена отправила его почтой из Новосибирска, а мы получили его 28 декабря 2015 года, ровно через 15 лет после ухода Сильвочки.

И за все эти 15 лет не было и дня чтобы мы не вспоминали ее, не говорили о ней.

В первые дни казалось, что слышишь как цокают ее коготки по полу, и было невыносимо больно вспоминать, что она уже не придет, как не шурши фантиком, не посмотрит на тебя и не захочет поиграть. Такова участь всех собаководов, наши биологические часы идут по разному. Они уходят, а мы остаемся. Горюем, даем себе слово больше не заводить, потому что так больно терять. Но проходит время, и мы приносим в дом теплый маленький комочек счастья. Предъявляя миру доказательство того, что любовь можно купить за деньги. Потому, что покупая собаку, вы непременно обнаружите, что любовь прилагается к ней так же, как хвост. А к любви прилагается верность на все годы ее жизни.