Юлия

— Ну, хочешь, я все сделаю! Переведусь на заочное, буду вкалывать!

Вера внимательно посмотрела на него.

— Ну, хватит сентиментов, — продолжал он игриво. — Я заставлю тебя, силой заставлю. Ведь я сильный, ты знаешь.

— Знаю, — сказала ему Вера спокойно.

Ему показалось, что она колеблется.

— Собирайся! — подбодрил ее Игорь.

— Нет, Игорь, нет, — Вера говорит уже уверенно. — Я так не могу. Я должна сама придти к этому. Пусть пройдет время…

— Ладно, — сказал он решительно. — Постараюсь и это понять. До свидания.

Игорь берет сумку и быстро уходит.

На веранду вошла Юлия с ружьем в руке.

— Почему вы с ружьем? — удивилась Вера.

— Все лису караулю, — отмахнулась она, внимательно взглянув на Веру.

Вера вздрогнула от этого взгляда, и тут же с ее губ невольно сорвалось:

— Да… я любила его.

— Давай на стол накрывать, скоро Раду придет, он сегодня обещал пораньше.

Виноградник на склоне. Рядом с массивом виноградника видны выкорчеванные деревья старого сада. Моросит дождь. Люди разных возрастов, поодиночке и группами, собирают виноград. Они промокли и озябли. Раду подходит почти к каждому, подбадривает добрым словом или шуткой, помогает перетаскивать наполненные корзины.

Раду по междурядью направился к группе женщин, о чем-то горячо споривших. Увидев бригадира, все замолкли.

— А где остальные? — спросил Раду.

Одна из женщин показала на край массива, где у старого орехового дерева люди длинными жердями сбивали орехи. Бригадир подошел к ним: — Женщины работают, а вы…

— Да что его слушать! И сегодня дождь не перестанет. Все равно все сгниет. Пошли по домам!.. — сказал один из мужчин, бросая жердь.

Остальные стояли в нерешительности, все еще держа в руках жерди. Некоторые машинально подбирали сбитые орехи.

— Ведь и в самом деле сгниет, — сказал Раду спокойно. Он в упор глядел на зачинщика.

Рабочие в недоумении переглянулись.

Раду остановил свой взгляд на толстяке, который, с трудом нагибаясь и пыхтя, жадно собирал с земли орехи.

— Ион! — обратился Раду к парню. — Беги в деревню, разыщи председателя, пусть он еще раз объявит по радио. Пусть пришлет всех пенсионеров… старшеклассников! Снимет с других работ!

— А он бегать не умеет! — сказал кто-то, хихикнув.

— Ну хоть раз в жизни может человек побежать? — отшутился Раду.

— Да ла-адно вам издеваться… — сказал Ион, уходя размеренным шагом в сторону деревни.

— А всем остальным — за работу. — В голосе бригадира прозвучали просительные нотки.

— Вы как хотите, а мне здоровье дороже, — бросил на ходу толстый мужчина, направляясь мимо выкорчеванных деревьев к селу. Другие оставались на месте.

— Вериись! Люди постарше остаются!.. Женщины!.. А ты?! — крикнул Раду беглецу.

Но тот и не думал возвращаться. Тогда бригадир несколькими прыжками нагнал мужчину и чуть не сбил его с ног.

— Не жалко этого добра. Не ты его выращивал. Всю весну и лето шатался черт знает где за длинными рублями, — сказал Раду.

— Вы только посмотрите на него! — крикнул беглец. — Он озверел!.. Хочет нас сгноить в этом виноградинке! Я кормилец пятерых детей! А тебя дома кто ждет? Кто? Твоя бесплодная телка?!

Раду схватил с земли жердь и угрожающе направил ее в сторону обидчика. Беглец оглядывался, ища поддержку. Но Раду прошел с жердью мимо пего, остановился спиной ко всем. Постояв секунду-другую, он несколько раз переломил жердь, да так и застыл с обломками в руках. Лица людей еще больше напряглись.

— Бедный Раду, — сказал кто-то.

— Что-то происходит в последнее время с нашим бригадиром…

Неожиданно Раду с обломками в руках, в странном переплясе, подпевая, подошел к одной из пожилых женщин, бросил обломки и быстро начал помогать ей. Глядя па своего бригадира, многие заулыбались, некоторые даже засмеялись и все разошлись по рядам, а за ними пошел и беглец.

В это время из села прибыло подкрепление. И работа закипела с новой силой. А над Раду, в пасмурном дождливом небе, пролетала стая диких гусей. Он напряженно следил за их полетом, чуть улыбаясь.

Юлия за домашним ткацким станком ткала замысловатый узор. Вера помогала ей у прядильного колеса. Обе напевали старинный народный мотив.

— Такое полотно можно купить в магазине? — спросила Вера.

— Может быть, и можно, — ответила Юлия, по-матерински улыбнувшись.

— Тогда зачем вам столько мучиться?

— Какая же это мука? Таков обычай. Мама такие ткала. И бабушка и прабабушка… — Юлия пожала плечами с легким недоумением.

— У вас и так всего много.

— Мы с Раду посоветовались — это для тебя, — улыбнулась Юлия Вере. — Для свадьбы много чего надо… Хочешь попробовать сама?!

Юлия уступила Вере место за станком.

— Вот и тебя научу, — задумчиво сказала Юлия. — Да ты же хотела рассказать свой сон.

— Сон глупый какой-то, — упиралась Вера, пытаясь сосредоточиться на работе.

— Все равно расскажи. Интересно, — нежно попросила ее Юлия.

Вера помолчала в нерешительности и все же начала:

— Будто вы с Раду хотели меня повезти куда-то далеко. И вот мы все приехали на вокзал, который не был похож на обычный вокзал. А народу там было видимо-невидимо. И все почему-то молчали. А поезд стоял и ждал нас. Красивый такой! Но совсем пустой и без окон. И в него почему-то никто не садился. А мы втроем с трудом пробились через толпу к поезду. И вдруг мы потеряли друг друга…

— А поезд все стоял? — спросила Юлия с интересом.

— Нет! Уже трогался с места. А я никак не могла найти ни вас, ни Раду!

— Так и не нашли друг друга?

— Не знаю… Я проснулась… — виновато улыбаясь, ответила Вера.

— Надо же… — задумалась Юлия и потом добавила: — Надо будет Тасию спросить.

— Она умеет разгадывать сны?

— Впрочем… она тоже врет, — улыбнулась Юлия Вере.

Услышав какой-то шум во дворе, Юлия посмотрела в окно и радостно воскликнула:

— Ой, наш Раду пришел!..

В гостиной ярко горел свет. Раду украшал елку, а Юлия накрывала иа стол. На столе — гора калачей, груш, чернослива, грецких орехов, конфет, домашнее печенье — словом, все, чем можно обрадовать детей да и взрослых.

— Все… Приготовила, — сказала Юлия, любуясь нарядным столом. — Дети Тасии сами придут, а взрослых приведу я.

— На улице мороз, — сказал Раду, включая электрогирлянды на елке.

— А ты подкинь дров в камин.

Колодец на обочине дороги. Ослепительное, ясное, морозное утро. Деревья покрыты инеем. Под ногами хрустит снег. К колодцу с ведрами в руках подошел Раду.

Вера с коньками в одной руке и с длинной палкой в другой шла через сад в сторону пруда.

У берега замерзшего пруда Вера замедлила шаг, остановилась под деревом. Некоторое время слушала утреннюю тишину. Медленно обходя вокруг ствола, она глядела на небо сквозь заиндевелую крону. И чем дольше смотрела Вера сквозь этот сказочный узор, тем громче и громче звучала далекая музыка детства, музыка его сказок. Пело голубое небо, ослепительная белизна снега с мириадами маленьких радуг, фантастические узоры деревьев и зеркало льда.

Вера осторожно нащупывала коньком потрескивающий лед. Сначала кажется, что этот угрожающий треск заставит ее отказаться от озорной идеи покататься по тонкому льду. Но музыка зимней сказки зовет, соблазн велик, и она вначале робко, а потом все быстрее и быстрее скользит на коньках, закинув палку за спину, как это делают деревенские мальчишки. И вдруг неожиданно лед треснул…

Над черным глазом колодца Раду держал ведро, наполненное водой. Услышав крик, он резко повернулся. Ведро с грохотом ударилось о камни и упало в глубокий колодец. Раду изо всех сил бежал по снежным сугробам в сторону пруда.

…Вера барахталась в ледяной воде, хватаясь за палку, скользящую по краям полыньи. Раду осторожно, по-пластунски подполз к проруби. Вера, цепляясь за острый ледяной выступ, пыталась выбраться из полыньи.

— Шест не выпускай из рук!..

Не успел Раду крикнуть, как она оказалась под водой, но тут же опять всплыла.