Домбайский вальс (СИ)

- Ага! - торжествующе воскликнул Брюханов. И брови его стремительно взметнулись вверх. - И вы тоже можете дать слабину. - Он поспешил снова лечь, обрадованный тем, что Неделя отказался играть в шахматы, он тому почти всегда проигрывал. - И ты, Брут, как сказал однажды Кай Юлий Цезарь во время мартовских ид.

- Да. И я тоже, - сознался Неделя и вздохнул, меняя скрещение ног. - Погода действительно какая-то, не то чтобы плохая, но нудная. Нудно-морозная, если можно так выразиться. На лыжной трассе я видел, мимо проходя, всего с десяток человек. В основном юноши. И парочка-троечка девиц. И кажется, среди них наша милая докторица. Которая, на мой взгляд, мало что смыслит в эскулапии. Кстати, невежественность отличительная черта современной молодёжи.

- Она вроде рентгенолог, - туманно заметил Брюханов.

- Вполне возможно. И даже характерно. Тем хуже для рентгенологии. И для тех лыжников, которым не повезёт с костями или суставами. Во время неосторожного спуска с горы.

- А личико у неё довольно смазливое, - мечтательно оживился Брюханов, заводя руки за голову. - Заметили, как этот толстяк-режиссёр, похожий на Пьера Безухова, вокруг неё эдаким ладаном вьётся?

- По-моему, не он вокруг неё, а она вокруг него вьётся.

- Говорят, она хорошо поёт.

- Рентгенологи не могут хорошо петь.

- Это ещё почему? - удивился Брюханов, приподымаясь, чтобы взглянуть с интересом на соседа по койке и взметнуть брови.

- Потому что, если рентгенолог хорошо поёт, это не рентгенолог, а певица. Кстати, эта ваша докторша совершенно не в моём вкусе. - Неделя поморщился носом. - Слишком полна и широка в бёдрах. К тому же чересчур сексапильна. Мне нравятся более одухотворённые. Что-то близко к "Неизвестной" Крамского. Знаете, что меня поразило в Польше, в Кракове, где мне довелось участвовать в симпозиуме математиков? Это женщины. Польки. Они как-то умеют за собой следить. Совершенно нет толстых. И все с узким тазом. И ноги тонкие, как у породистых лошадей. У женщин ноги должны быть тонкими. В противном случае это не женщина, а мужчина. У нас на турбазе есть одна девушка. Такая высокая, стройная блондинка. Тонкая, с хорошей фигурой. С глазами, как у газели. Знаете, наверное. Вы не могли не положить на неё глаз. Кажется, её зовут Дарья, Даша. Вот она как раз несколько напоминает западных женщин.

Неделя вновь сделал перемену ног на спинке кровати.

- Да. Эффектная девица, - согласился Брюханов. - Попка хороша, а грудь, по-моему, маловата.

- Ещё бы немножко ума, - добавил Неделя. - Впрочем, уважаемый Всеволод Филиппович, умная женщина это парадокс. Помните Конфуция?

- Это про курицу, что ли?

- Да-да! - прохмыкал Неделя. - Про курицу и про двух. Однако я охотно принимаю этот парадокс. Ум лишил бы женщину её очарования. А женщина без очарования - баба Яга.

- А как же Мари-Кюри Склодовская?

- Она была очаровательная женщина.

- Завидую я вам, уважаемый Александр Христофорович. Вашему неиссякаемому энтузиазму.

- Энтузиазм, уважаемый Всеволод Филиппович, здесь совершенно не причём. И вообще, мне надоели эти наши беспредметные споры. Давайте поговорим о чём-нибудь интересном.

- Например?

- Например, о горных лыжах.

- Ну, что ж, согласен, - согласился профессор Брюханов. - Хорошая тема. Как ваши успехи в годиле?

- О! Достойная тема, - оживился Неделя. - Не буду хвастать, но, по-моему, я продвигаюсь вперёд. Один раз у меня получился поворот на параллельных лыжах. Это такой восторг! Признаюсь, я был в тот момент по-настоящему счастлив. Лыжи, конечно, ещё не счастье, но вполне могут его заменить. Так сказал кто-то из великих.

- А как Тонис оценил ваши успехи?

- Он меня похвалил. Мне было приятно. Он всё-таки превосходно катается. Такой гибкий и отменно сложён. Амплитуды его тела поистине совершенны. - Неделя помолчал и задумчиво пожевал старческим ртом. - Вообще человек устроен очень сложно и своеобразно. Как, по-вашему, чей мозг совершает большую работу: слаломиста, проходящего трассу, или математика, обдумывающего решение сложной теоремы?

- Судя по откровенной постановке вопроса - слаломиста, - скептически заметил Брюханов.

- Да, вы правы. Как это ни парадоксально. Лыжник за десять секунд спуска воспринимает и перерабатывает значительно большую информацию, чем математик, может быть, за полчаса самой напряжённой работы мысли.

IX

Беседа двух больших учёных ненадолго прервалась в поисках новой спорной аргументации, чтобы продолжить точить лясы. Из-под двери потянуло надоевшим запахом квашеной капусты. За стеной прозвучал приглушённый звон гитары, и приятный хрипловатый голос Ивана Краснобыжего едва слышно пропел: "Бродяга к Байкалу подходит, рыбацкую лодку берёт и грустную песню заводит о том, как живёт наш народ" В коридоре и смех, и грех, и визг, и топот ног...

- Положим, это ещё только гипотенуза, как выразилась одна вдовствующая балерина, - продолжил свою партию профессор Брюханов.

- Никакая не гипотеза. А доказанный экспериментальный факт.

- Вот видите, - протянул Брюханов, почесав в затылке. - Кстати, знаете, что мне вчера сказал наш сосед Ваня, который сейчас там поёт? - Он показал отогнутым большим пальцем на стену. - Как же так, говорит, Всеволод Филиппович, машина играет с человеком в шахматы? Человек - это мясо, а машина как-никак железо. Оригинальный парень.

- Да, - сказал неопределённо Неделя. - Ну, а ваши успехи?

- У меня, скажу вам честно, уважаемый Александр Христофорович, ничего не получается, - сокрушённо признался Брюханов, - Все инструктора со мной извелись: и Тонис, и Зинур, и Юра Яшин. Я никак не могу взять в толк, как это можно отворачивать тело от склона, в то время как всё моё существо всеми фибрами стремится повернуться в прямо противоположную сторону. Видно, уж поздно переучиваться. Я всё больше по старинке - плугом скребусь. Зато, я вам скажу, уважаемый Александр Христофорович, по целине лучшего способа, чем плуг, нет. Я ещё и "телемарк" не забыл. Помните, такой стиль был в давние теперь уж годы?

- Помню-помню, как же, как же. Ботинки тогда ещё были смешные. Назывались "пьексы". И лыжи с шишечками на носках. Длинные такие, метра по два с половиной.

- Вот именно! - чему-то обрадовался Брюханов. - Жутко длинные и с горбинкой посерёдке вдоль, гикоревые. А теперь придумали - на параллельных лыжах. Христиания, годиль - язык сломаешь.

- Главное, не сломать ноги. А язык без костей.

- Это верно, - согласился Брюханов. - Да, откровенно говоря, пора и честь знать. Молодёжь уж пусть себе вперёд и в дамки. Она нынче боевая. Здесь уж энтузиазма вы у неё не отберёте. А мы уж как-нибудь.