Соло На Два Голоса (СИ)

КАК СВЯЗАТЬСЯ С МОИСЕЕМ

Про Илюшу подумалось так: он, разумеется, видит всё моё убожество, но... вот так случилось - влюбился. Может, в чём-то этот потрясающий мужчина извращенец. Ну, должен же у него быть хотя бы один недостаток?

Я не проверяла свою власть над ним, не играла с возлюбленным ни в какие игры, не бегала в салочки под названием "поймай меня, если сможешь". Не "стервилась", как мне советовали некоторые знакомые дамы, не устраивала "сексуальных постов" для него, "чтоб знал". А ведь не напрасно все эти игры были придуманы за долгие века многими поколениями женщин! Но я, во-первых, не умела, во-вторых, не хотела. Отдалась чувствам и следовала их указам, что было и приятно, и весело. Мне казалось, нет, это точно - Илюша был от всего происходящего между нами в приятном шоке, он часто говорил, что со мной удивительно, исключительно легко и радостно. Возможно, он имел нехилый опыт игр, да? И они ему порядком надоели? А тут такая, как выразилась Лара, "удобная" я?

Подумалось: может, не должно быть "исключительно легко"? Может, должны быть хоть какие-то трудности и преодолеваемые сложности, чтобы партнёр (в данном случае - я) не превратился со временем в некий памперс для удобства, в перину для комфорта, в вентилятор для свежести, управляемый всего одной кнопочкой, а то и пультиком?

Тем временем, моё восхищение Илюшей росло: он был таким мужчинистым, так ловко разруливал свои рабочие проблемы, так легко и непринуждённо звонил сильным мира сего (я их не знала, но он мне объяснял, насколько это важные люди и как они помогают ему порой решать всякие проблемы, впрочем, как и он им).

Мы уже жили вместе как муж и жена, а моё восхищение никак не унималось. Впрочем, это всё ещё было самое начало нашего романа - буквально первые полгода. Но начало любви - это всегда столь насыщенное время, длящееся почти так же, как длится оно у детей. Сравните месяц жизни ребёнка и пожилого человека: целая эра - и будто один обычный день, правда? Вот в начале любви, как мне кажется, все люди немножко превращаются в детей по восприятию времени.

Иногда на меня накатывала тревога: так не может быть, ты не могла ухватить супермена, это не твоё! Или он не супермен. Помню, когда впервые именно эта мысль вдруг заскочила в башку, я дико испугалась. Вот почему я испугалась? Ну, хорошо, не супермен, но я же его люблю! Что-то тут было не так.

А потом вдруг всё покатилось куда-то вниз, в пропасть, в преисподнюю, в никуда - и очень быстро, удивительно стремительно. Первый звоночек прогрохотал колоколом именно тогда, когда я начала болеть. Нет, не болеть. Когда у меня случились первые замыкания. Когда разом навалились проблемы с родителями и первым мужем. Оказывается, моя проблема была нерешаемой и, видимо, не шибко интересной для Илюши. У него не было никаких выходов на врачей или хотя бы на кого-то из тех, кто мог помочь в этом случае. Лариска предложила свои услуги, но мне, естественно, хотелось получить их прежде всего от Илюши. Да я и обидеть его боялась тем, что буду искать помощи на стороне! Наивная...

- Где я тебе возьму мозгоправов? - возмущался любимый и смотрел на меня с плохо скрываемым раздражением. - С чего ты взяла, что я, как фокусник, могу вытащить из кармана всё, что тебе вдруг понадобится?

Мне хотелось заметить, что взяла я это с его же слов. С его же многомесячного эпоса про то, что у него к его сорока пяти всё в жизни схвачено и предусмотрено, что ни одна беда не застанет его - нас! - врасплох. Что он всю жизнь работал над тем, чтобы быть независимым от разного рода неожиданностей, что взрослый человек, а тем более мужчина, просто обязан к определённому возрасту уметь не только обеспечить себя и своих близких, но и подстелить им мягкие соломки в совершенно разных местах - так, на всякий случай. "В конце концов, любой вопрос решается с помощью денег, - говорил он. - А где не с помощью денег, то там с помощью больших денег. Надо просто знать, где, куда и как тыкаться. Иначе для чего мужик работает 20 часов в сутки и без выходных? Ради морального удовлетворения, что ли?"

Я слушала его и замирала от ощущения защищённости и расслабленности, от прибытия, наконец, в родную гавань, где всё для меня, где мне всегда помогут в случае чего, где я могу быть спокойной, улыбаться и смотреть на всё вокруг, как на родное, а не как на скрытую угрозу или неприятность.

И ведь Илюша не лукавил, он был искренен и на самом деле думал именно то, что говорил. Другое дело, что он немножко приукрасил реальность, перепутал придуманное и намечтанное с уже свершившимся и осязаемо существующим. Намечтанного было намного больше, чем существующего, и оно было куда круче реальности. И вот перепутал! Или поторопился.

А потом случились пустяки. Вот с любой нормальной точки зрения - пустяки. Но только не в том моём тогдашнем состоянии. Илюша не мог справиться с ситуацией в банке. Пустяковой, в сущности, ситуацией, ничего страшного, всего лишь нервно и противно. Несколько дней телефонных баталий, переписка через Сеть, сопровождаемая раздражённым матерком... Не разруливалось оно, ну никак! Тут важно понять: никакой серьёзной опасности ситуация не представляла, создавала лишь неудобства и задержки. Всё из-за того, что там, в банке, оказались некие хреновые профессионалы, что-то налажавшие, напутавшие. Илюшу это довольно долго справедливо бесило и взбесило уже до такого состояния, что ему захотелось крови. Он орал в трубку, требуя наказания для виноватых. Его, видимо, аккуратно послали...

Но ведь кто-то же должен быть виноват в том, что у самого крутого мужчины что-то не получилось, правда? Не может же быть виноват недосягаемый со своей охраной и своими "крышами" банк? Разве может быть виновата дурацкая система всяких параллельных платёжек и перпендикулярных согласований? Не может ведь быть повинна Интернет-компания, по вине которой произошёл разрыв связи на целых двадцать минут?

Тогда кто? Правильно. Та, которая оказалась рядом, и неловко, не в ту минуту задала какой-то, естественно, идиотский вопрос. Отвлекла. Сбила волну. Или ещё хуже: влезла с сочувствием "Как-то неправильно у вас это устроено, не продумано до конца, наверное, лучше было бы..." Вот куда лезет, курица, что она вообще понимает в наших важных мужских делах? А-а-а, ведь у неё ещё проблемы какие-то психические, ходит, как привидение, по квартире, лоб трёт, бледно-синяя и с закушенной губой! А чего страдать-то? Мужчине бы её неприятности, да! Её дурацкие, из пальца высосанные неприятности!

Ходит, шуршит, вздыхает. И без того тошно! А тут - блямс! Вопрос! "Милый, ты не в курсе, аптека до которого часа работает?" Вот, вот так всегда, вот из-за таких дур, из-за этого "ми-и-илый!" работа и летит к чертям собачьим! Это она со своей бледной физиономией, с тараканами, выскочившими из её мозга...

Словом, досталось мне тогда, а потом стало доставаться регулярно. Потому что выяснилось, что я - самый удобный и безотказный громоотвод. Средство для того, чтобы у любимого не сильно голова болела, когда он, мужчина, не может справиться с ситуацией. А он не может не справиться с ситуацией, потому что этого не может быть никогда. Должна быть серьёзнейшая причина, типа землетрясения, цунами, атомной войны или зомби-апокалипсиса. И всем этим сразу и одновременно стала я.

Примерно через год нашей совместной жизни это случилось. И закрепилось.

Мои попытки превратиться в точку, в нечто незаметное и безголосое, успеха не имели. Если я тихонько в своей комнате пересиживала случавшиеся нелады Илюши с партнёрами, банками, поставщиками или таможней, то оказывалась виноватой в том, что что-то "не напомнила", потому что "хорошо устроилась - тебе не до чего нет дела". Если я робко пыталась напомнить о некоем звонке, который нужно сделать, на меня обрушивалось "я сам всё знаю, а ты как всегда не вовремя! Вот, сбила!"