Нивей И Аурей (СИ)

- Жестко ты с ним. Нет?

- Нормально. У меня ведь не бесплатный санаторий, и не фонд благотворительный. Я даю людям приют, но содержать их за свой счет я не имею возможности. Нет, я всего лишь частное лицо, слабая женщина к тому же, и имею весьма ограниченные средства. Если они не помогут мне, я так же не смогу никому помочь. Поэтому, тот, кто хочет здесь находиться, должен выполнять посильную работу по хозяйству. На общее, и на мое в том числе, благо. Таков у нас договор, а кого он не устраивает, тот ищет для себя другое, более подходящее ему, место. Никто здесь, кстати, и не убивается на работе-то, вон, половина огорода до сих пор не обработана, сколько земли простаивает... Да, ты и сама все знаешь, - махнув здоровой рукой, прервала рассказ мама Жанна.

- Понятно... - протянула несколько невпопад и отстраненно Нинель.

Смолкнув, она принялась сосредоточенно разглядывать ногти на руках, так сосредоточенно, будто это единственное, что интересует ее в данный момент. Легкий ветерок теребил локон у ее виска, но она не поддавалась на его заигрывания. И все же было видно, что какая-то неустойчивая, противоречивая мысль крутилась в ее голове, отчего она то хмурилась, то улыбалась.

Мама Жанна посмотрела на нее с подозрением.

- Ну, а ты что такая, словно в воду опущенная? - спросила она. - У тебя все в порядке?

- Сама не знаю... - смущенно вздохнула Нинель.

- Как так? - удивилась мать. - Ну-ка, рассказывай.

Нинель покусала губу, не решаясь начать разговор. Румянец коснулся ее щек - и отлетел.

- Мне уже сорок лет... - решившись, наконец, начала она.

- Я знаю твой возраст, - перебила ее Жанна. - И свой тоже знаю. Можешь не напоминать мне о нем.

- Мама, да я совсем не о том! - воскликнула Нинель. - Я беременна! Понимаешь? Залетела на старости лет.

Мам Жанна, ошеломленная известием, прижала руки к груди. Обе руки.

- Как же так, доченька? - прошептала она.

- Как, как! - озлилась отчего-то Нинель. - Известно, как! Естественным путем.

- Да я о другом! Просто раньше ты не могла...

- Раньше не могла, хоть и хотела. А, когда стало вроде бы поздно, да и не нужно уже, наверное, вот смогла. И теперь не знаю, что делать.

- Как что делать? - всплеснула руками мама. - Рожать! Тут и думать нечего. Рожать! Она быстро оправилась от шока и вновь взяла ситуацию в свои руки.

- А я вот сомневаюсь, - тянула свое Нинель. - В сорок рожать первого... И в тридцать-то первый раз поздновато.

- Ничего, справишься, - успокоила мама Жанна дочь. - Ты женщина закаленная, натренированная, можно сказать. Сдюжишь!

- Думаешь? - с надеждой в голосе спросила Нинель. Надежда и поддержка - вот, что было ей нужно.

- Уверена! - подарила ей и то, и другое мама.

Женщины улыбнулись друг другу. Придя к решению, они обе почувствовали облегчение.

- Вот только... Ребенку нужен отец, - запечалилась по другому поводу Нинель.

- А ты не знаешь?

- Не уверена... Да и неважно это, потому что... Ну, ты понимаешь, рабочие моменты... Я должна была позаботиться сама, а я не ожидала, даже не думала... Что таблетки сбой дадут. А тот, который, и вовсе ни при делах... Деньги оставил и уехал. В объятия семьи. И правильно, мне нужны были его деньги, и я их получила. Чего ж теперь? Все при своих интересах. Вот только, кроме ремесла, другого источника доходов у меня нет. Да и ремесло тоже на исходе, мне сорок уже, снова об этом...

- Ну, может быть, еще твой вернется, - предположила Жанна. Лет пять назад муж Нинель подался на заработки, куда-то очень уж далеко, и пропал там с концами, за все время - ни единой весточки.

- Я на это не рассчитываю и не надеюсь. Да и вряд ли бы он обрадовался, чужому-то ребенку, - отмела предложенный вариант Нинель.

- А и ладно, - легко переключилась на другое решение мама Жанна. - Сами справимся. Я вот тебя одна растила, и нисколько не жалею об этом. Да, было трудно, но я выдержала. И твоего ребенка вырастим. На ноги поставим, ничего. Вдвоем. Я его буду любить, как родного, уже люблю. Сможем. И, скажу по секрету тебе, я кое-каких деньжат скопила, нам хватит. А ремесло тебе все равно бросать пора. Да и что это за ремесло? Так, дырка. Баловство по молодости.

Они замолчали. Резные тени виноградных листьев неспешно сновали туда-сюда по столу перед ними, срываясь на землю и возвращаясь обратно. Солнце, замерев в вышине, старалось быть незаметным, но ничего из этой затеи у него не получалось.

- А если захочешь продолжать, - сказала мама Жанна, - как хочешь, твое дело. Ты только роди, а внука я сама выращу. Или внучку. Не знаешь, кстати, кто будет?

- Не знаю, еще рано, - ответила Нинель. - И не говори глупостей, мама, от ребенка я никогда не откажусь. И не думала даже! Просто как-то неожиданно все, такой вдруг... подарок. Я уже и отчаялась... А теперь растерялась.

Она всплакнула, достала из сумочки малюсенький надушенный платочек и осторожно, стараясь не размазать тушь, вытерла слезы.

- А про отца я потому говорю, что он действительно нужен, - убрав платок обратно в сумочку, сказала она глухо. - По себе знаю. Как ни было мне хорошо с тобой, но я всегда хотела узнать своего отца. И до сих пор хочу.

- А если разочаруешься?

- Так я и не очаровывалась. Знаю, что не бог он, и не герой, просто... Просто хочу знать.

Мама Жанна вздохнула и покачала головой. Было видно, что она словно решается на что-то, и не может решиться.

- Ладно, - сказала она, наконец, - пошли...

- Куда? - не поняла Нинель.

- Куда... С отцом знакомиться. Я покажу его тебе, думаю, ты имеешь право. Тебе решать, ты взрослая девочка...

Встав из-за стола, она направилась в сторону приюта. Нинель в полном смятении последовала за матерью.

- Только не обольщайся, там и смотреть особенно не на что, - говорила по дороге мама Жанна. - Это я по молодости да по глупости повелась, но у меня в то время весь ум между ног был. Да и влюбилась, наверное, он знаешь, какой был в молодости? Орел! Он орел, а я курица глупая.

Они вошли в сарай через распахнутую дверь. Сиделка испуганно оглянулась через плечо. В глазах ее были страх и смятение.

- Вот она, ошибка молодости, - сказала мама Жанна, от порога указывая Нинель на лежавшего на кровати мужика.

Едва они подошли ближе, дочь впереди, а мама Жанна за ней, чуть сзади, как мужчина встрепенулся. Его лихорадочно блестевшие глаза вдруг перестали метаться по сторонам и полыхнули огнем узнавания. Приподняв от подушки голову, едва-едва, ладонь не подсунуть, он протянул к Нинель руку и выдохнул с жаром: