Семь я (СИ)

И вот, когда я увидел главную цель, к которой устремлена моя природа, все силы мои вдруг начинают трепетать в ответ на немыслимо прекрасную Божественную Ноту, в которой я слышу соединение противоположных устремлений - тягу к действию и счастье служения, радость обладания и блаженство отречения, гордость развития и упоение исчезновения в большем, чем я.

Исполненный соками материи, я восхожу к духу, который торжествует, облаченный в величие мира. И, увлеченный таинством Тела Божия, я не могу определить, какое из этих блаженств выше и благороднее: найти Слово, чтобы восторжествовать над материей, или овладеть материей, чтобы найти светлое Слово Божие и предать себя Ему.

Пусть, о Господи, Твое сошествие в мир было бы не просто значимым и привлекательным для меня, как плод абстрактных умозаключений, но чтобы оно воистину сделалось мне реальным Твоим Присутствием. И силою, и по праву, независимо от нашей воли, Ты обретаешь плоть в нашем мире, и само существование наше зависит от Тебя. Но в действительности Ты еще не одинаково присутствуешь в жизни каждого из нас. Все мы созрели в чреве одной Вселенной, и вопреки этому любой из нас формирует свою маленькую Вселенную, в которой Воплощение происходит своеобразно, различными способами и путями, недоступными для других. Именно поэтому в молитве у алтаря мы говорим, чтобы преосуществление Даров произошло для нас: "Чтобы было нам Телом и Кровью..." Если я истинно верую, что все в окружающем меня мире есть Плоть и Кровь Слова, то для меня (и в известном смысле ни для кого другого) осуществляется великая "Диафания", открывающая в глубине любого феномена мира одни и те же свет и тепло. Если же вера моя ослабнет, то эти свет и тепло исчезают, и явления мира отъединяются друг от друга.

В эти мгновения Ты снизошел, Господи, в начинающийся день. К несчастью, как неодинакова степень Присутствия Твоего в уготованных нам испытаниях! В тех же условиях, в которые будут ввергнуты я и мои братья, Ты можешь присутствовать полностью, частично или отсутствовать вовсе.

Чтобы яд не смог погубить меня сегодня, чтобы смерть не поразила меня, чтобы вино не лишило меня разума, чтобы в каждой твари я прозревал Тебя и находил Тебя,-даруй мне веру, Господи!

Причастие

Пламя Божие сошло в мир для того, чтобы охватить и опалить меня; следовательно, недостаточно только видеть его и своею верой вечно сохранять вокруг себя его жар. Надо, всем естеством своим стремясь к освящению, побудившему его зажечься, согласиться на Причащение и предложить Ему в моем лице ту пищу, за которой Он и явился.

Я падаю ниц перед Твоим, о Господи, всеприсутствием в опаленном Тобою мире, и во всем, что со мной происходило, происходит и произойдет, во всем, что окружает меня, во всем, что я свершаю и свершу в этой жизни, я жажду Тебя.

Как это страшно - обрести жизнь и вдруг ощутить, что тебя помимо твоей воли безостановочно влечет некий грозный поток, стремящийся, как это сначала кажется, поглотить все, что уносит в своих волнах!

И я говорю Тебе, Боже: я хочу, чтобы поворотом жизни, который, кроме Тебя, никто не в силах совершить, ужас перед непостижимыми переменами, готовыми пересоздать мою сущность, преосуществился бы в счастье преображения в Тебе.

И я, не трепеща, протяну руку к тому пылающему хлебу, который Ты даешь мне. В этом хлебе, таящем в себе семя всякой эволюции, я постигну истоки и смысл данного мне будущего. Я понимаю, что взять этот хлеб - значит отдать себя силам, которые мучительно отсекут меня от моей самости и бросят в круговорот бедствий, угроз, тяжелой работы души и тела, перерождения мыслей, всеотречения от своих желаний. Принять хлеб Плоти Божией значит во имя того, что превосходит все, обречь себя на такие чувства и такие оковы, которые не позволят мне испытывать радости, ранее наполнявшие мою жизнь. Господи Иисусе, я согласен на то, чтобы Ты владел мною и вел властью Своего страдающего Тела, к Которому я отныне причастен, к такому одиночеству, какое не может своими силами создать человек.

Как каждый смертный, я мечтал бы разбить шатер свой на какой-либо из избранных, высочайших вершин Земли.

Как каждый смертный, я боюсь непомерно темного и нового будущего, к которому я влеком грозным потоком.

Как каждый смертный, я вопрошаю себя, Тебя, всех: к какой цели, в каком направлении течет жизнь наша?...

Так пусть Причащение хлебом ко Христу, обладающему властью над приумножением мира, спасет меня от пустого трепета и лености. В вихре борющихся начал я движусь, о Господи, к Слову Твоему, в котором преумножится мой дар прозревать Твое Присутствие во всякой твари. Тот, кто истинно возлюбит Христа, таящегося в силах, побуждающих Землю развиваться, того Земля возьмет на свои исполинские руки и вознесет его к зримому лику Божию.

Если бы Царствие Твое, о мой Господь, было от мира сего, то, чтобы прозреть Твое присутствие и коснуться Тебя, я мог бы только предать себя силам, влекущим нас через страдания и умирание, позволяя ощутимо возрастать в нас - нас самих или же то, что мы любим более, чем себя. Но поскольку Цель, к которой устремлен земной мир, находится вдали от границ не только каждого отдельного явления, но и всего существующего, поскольку труд, совершаемый Вселенной, заключается не в том, чтобы произвести из недр своего бытия нечто высшее, чем она есть, а свершить себя путем единения в изначальном бытии, то становится очевидным, что для достижения огненной сердцевины бытия человеку мало жить для себя либо для какого бы то ни было земного дела. Мир может обрести Тебя, Господи, только путем перемены, перемещения центра, и в ходе этого переворота временно исчезнет не только какой-либо успех, но даже иллюзорная возможность плотской или духовной человеческой победы. Для соединения моей и Твоей сущности необходимо, чтобы во мне исчезли не только монада, но и мир, нужно пройти тернистый путь уничижения, которое ничто зримое не возместит. Именно поэтому, собирая в чаше горечь всех поражений, разрушений и разочарований, Ты подносишь ее к моим губам: "Пейте все".

И как я могу отказаться от этой чаши, о мой Господь, в тот миг, когда данный мне Тобою хлеб породил в самой сердцевине моего существования тягу соединиться с Тобой за пределами жизни - посредством смерти. Освящение мира не было бы совершено, если бы Ты не дал свободу силам смерти. Мое причащение не смогло бы совершиться ( оно даже не имело бы права называться христианским), если бы наряду с развитием, которое достигается мной ежедневно, я не согласился бы во имя себя и во имя Вселенной как непосредственное участие в Твоей Жертве скрытое или явственное действие разрушения, старости, смерти, неостановимо угрожающих миру во спасение его или на погибель ему. Я слепо доверяюсь, Боже, страшному умалению, благодаря которому моя ограниченная самость будет заменена - ибо я верую в это - Твоим Всеприсутствием. Если кто-то всей сущностью своею возлюбит Иисуса, таящегося в разрушающих Землю силах, то Земля поднимет его, истомленного духовной жаждой, своими великими руками, и вместе с ней он очнется от судорог небытия на груди Всеблагого Господа.

Молитва

Ныне, о Господи, когда, затаившись в силах мира, Ты воистину сделался для меня всем, что есть вокруг меня и во мне, я сочетаю опьянение тем, что имею, и жажду того, чего мне не хватает, в одно движение души и произнесу Тебе, вслед за Твоим слугою, те огненные слова, в которых все очевиднее будут проступать - я верю в это - контуры христианства будущего:

"Господи, прими меня в самую глубину, самое лоно Твоего сердца. И когда Ты станешь сохранять меня в нем, обжигай меня, очищай, вдохновляй, сколько Тебе угодно, до полного моего исчезновения".