Три капли на стакан воды (СИ)

- Не понимаю, о чем вы!

Лейтенант невесело улыбнулся.

- Мисс Вудс, не притворяйтесь. Сколько вам лет? Тридцать? Больше?

- Двадцать восемь, - поправила я, думая о своем. И ребенку понятно, к чему он ведет.

Неурочное появление благородного на окраине могло иметь только два объяснения. Первое - ему понадобилась моя лекарская помощь. Второе - я сама.

- Правильно, - кивнул лейтенант, внимательно наблюдая за мной. Прочитать мои мысли наверняка труда не составляло. - Или потерпевший страдал чем-то таким, о чем в приличном обществе не говорят. Или он приехал лично к вам.

- Мы даже не были знакомы, - возразила я, уже понимая, сколь слаб этот аргумент.

Лейтенант не обманул моих ожиданий. Уселся, закинул ногу на ногу, отчего из-под задравшейся штанины показался дорогой шелковый носок.

И посмотрел прямо мне в глаза.

- Если убийцу не найдут, - произнес он очень тихо и очень веско, - то мое начальство сделает вас крайней. Молодая красивая женщина, вечерний визит, приступ ревности... Вы понимаете?

О, да, я понимала. Везде одно и то же.

- Чего вы хотите от меня? - спросила я ему в тон, не разрывая напряженного поединка взглядов. - Признательных показаний?

Тонкие губы лейтенанта дрогнули.

- Вижу, мисс Вудс, вам не впервой быть подозреваемой? - и пояснил тут же: - Какие вы слова знаете...

Хотелось зажмуриться. А еще лучше - надавать себе пощечин.

- Вы сказали сержанту, что я - свидетель.

- Пока свидетель, - многозначительно поправил Эллиот.

Внезапно он отбросил маску циника и раздолбая.

Подался вперед и вперил в меня требовательный взгляд:

- Мисс Вудс, помогите мне найти убийцу!

- Вы ведь знаете, что я его не убивала, - предприняла я последнюю безнадежную попытку.

- Знаю, - согласился он легко. - Я вас и не обвиняю.

Он выделил голосом это "я".

Подумав, я долила в стакан еще лимонада и щедро плеснула туда же из припрятанной под прилавком бутыли.

Лейтенант наблюдал за мной с интересом.

- Нарушаете закон о крепких напитках, мисс Вуд? - поинтересовался он, когда я выпила свой "коктейль".

Пресловутый закон строго-настрого запрещал продажу алкоголя. Понятное дело, тут же началась торговля из-под полы, на которой сколачивались целые состояния.

- Вовсе нет, - я пожала плечами и убрала стакан от греха подальше. Так и тянуло запустить им в смазливую физиономию полицейского. - Запрет не касается лекарств. А это, - я кивнула на стойку, - успокоительная настойка по моему фирменному рецепту.

И не солгала даже словом.

А что ко мне бегали за "лекарством" не только нервные дамочки, но и их мужья, - это уже несущественные детали. Зато выпивохи теперь по пьяному делу не махали кулаками, а мирно посапывали...

К тому же это самое невинное из моих прегрешений, так что пусть себе лейтенант считает, что узнал мою страшную тайну.

Полицейский хмыкнул.

- Ну-ну, - он уселся прямо на стойку (вот это рост!) и побарабанил по ней пальцами. - Так что, мисс Вудс? Будете помогать?

- А куда я денусь? - хмуро спросила я. Выбор невелик. - А вы всегда запугиваете девушек, лейтенант Эллиот?

- Иногда, - легко признался он, помахивая ногой. - Говорят, я умею добиваться своего.

И улыбнулся мне.

Кхм, он что же, решил, что я кокетничаю с полицейским, да еще и благородным? Надо быть осторожнее. Так ведь и доиграться можно!

- Уже поздно, - прозрачно намекнула я.

За окном действительно давно стемнело. Фонари на окраине горели через один, зато только тут можно было отыскать деревянные домики, а жить в камне я бы не смогла.

- Я не уйду, - посерьезнел лейтенант, - пока не получу то, что мне нужно. Вы ведь знаете, что мне нужно, мисс Вудс?

Я кивнула. Еще бы не знать!

За без малого двести лет после завоевания Острова захватчики и местные жители перемешалась так основательно, что теперь чистокровного встретишь даже не каждый день.

Большинство жителей (да тот же сержант) русоволосы и кареглазы. Темный, как головешка, лейтенант Эллиот - редкое исключение. А я со своей льняной шевелюрой вообще почти реликт.

Я невесело улыбнулась. Несмотря на исчезающе малое число блондинок, краситься в светлый мало кому приходило в голову. В народной памяти еще не стерлись времена, когда за такой цвет волос вполне могли убить...

- Вам позарез нужна травница, - безмятежно (настой действовал!) ответила я. - Потому что ваши медики годны только лечить понос и резать трупы.

В полиции такие, как я, не работали - неблагонадежные. И это правда. Зато очень, очень полезные.

- Фу, как грубо, мисс Вудс! - поморщился лейтенант. - Хотя я и понимаю вашу обиду.

- Обиду? - переспросила я и усмехнулась. - Ну что вы, мистер Эллиот, какие могут быть обиды? Хоть и с опозданием, но вы все же осознали, что вместе с водой выплеснули и ребенка.

Темные угли его глаз словно подернулись пеплом от усталости. Похоже, что полицейский держался из последних сил.

Лейтенанту тут несладко. И он, похоже, не так уж уверен в моей непричастности - продолжает меня проверять.

И почему бы ему не отволочь меня в старую каменную башню полицейского участка? Не хотел настраивать против себя или все же надеялся что-то здесь найти?

Он на мгновение смежил веки и сдался:

- Давайте отложим исторические диспуты на потом. Что вы можете рассказать об отравлении мистера Мастерса?

- Мистера Мастерса? - переспросила я, хотя догадаться было несложно.

Но я упрямо играла по правилам. И так столько ошибок наделала!

Лейтенант поморщился.

- Потерпевшего. При нем были документы.

- Я уже вам сказала. Скорее всего, черноголовник. Принят за два-три часа до смерти.

- Уже лучше, - одобрил Эллиот. - А подробности? Это порошок? Настойка? Таблетки? Какой вкус, цвет и запах? Могло ли это быть самоубийство?

- Проще всего ответить на последний вопрос, - усмехнулась я. Настойка валерианы, пустырника и мяты (и еще десятка менее невинных ингредиентов) сделала меня спокойной, как слон. - Вряд ли это самоубийство.

- Почему вы так уверены? - он заинтересованно склонил голову набок.

Под темными глазами пролегли глубокие тени, и я не выдержала.

Что там церковники благословенных говорят о всепрощении? В общем, я отмерила три капли из крошечного фиала и разбавила простой кипяченой водой.

- Пейте! - велела я, сунув ему в руки стакан. - Не отравлю. Это на время снимет усталость.

Он хмыкнул - и махом проглотил горькую жидкость.

Сморщился и напомнил:

- Так что вы говорили о самоубийстве?

Зато на его высоких скулах почти сразу появился здоровый румянец, а глаза заблестели.

Я полюбовалась делом рук своих и сдалась:

- Считается, что черноголовник убивает насовсем. Полностью, понимаете?

Лейтенант застыл и побледнел.

- Убивает душу?

- Да, - тихо проронила я.

Уже понимая, что теперь он не отцепится.

Смерть души - самое страшное, что может случиться с благословенными. Они верят в перерождение, в бесконечное колесо жизни. Не верилось, что этот Мастерс мог добровольно пойти на такое.

- Проверим, - пообещал Эллиот. - А нечаянно? Можно его принять по ошибке? Может, потерпевший вообще не знал, что это такое. Перепутал таблетку или взял не ту микстуру.

- Нет, - покачала головой я и потерла лоб, - это запрещенное зелье. Очень горькое и противное. Маслянистое такое. Предупреждая вопросы - у меня его нет. Здесь, - я обвела рукой стеллажи, шкафы с множеством выдвижных ящиков и застекленные витрины, - только обычные травы, без капли магии.

Эллиот смотрел на меня так пристально, что хотелось отвернуться. Но я пересилила себя и ответила прямым взглядом.

- Насколько трудно добыть этот яд? - отрывисто спросил он. - И кому о нем вообще известно?

Я призналась нехотя:

- Добыть довольно легко. В лесах севернее Брайна такого добра хоть коси. Другой вопрос, что смертельно опасным его делает магия... - и добавила чуть слышно: - Наша магия.