Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)

- Я не могла. Вчера я целый день была с отцом. С утра мы ездили на кладбище, к маме и брату на могилы. Потом заехали к родственникам попрощаться, - Айгуль тяжело перевела дыхание и чуть слышно добавила, - послезавтра я улетаю в Торонто.

Я молчал, не зная, что ответить.

- Ты меня слышал? - запереживала девушка.

- Да, - прохрипел я и снова замолчал.

- Мне кажется..., - голос Айгуль дрогнул, но в следующий момент она твердо произнесла, - мне кажется, нам необходимо встретиться.

- Когда?! Где?! - едва не задохнулся я от радости.

- Сегодня ночью. У меня.

- У тебя?! - я почувствовал, как вспотела моя ладонь, сжимавшая телефонную трубку.

- Или ты не хочешь? - жестко спросила девушка.

- Нет, нет. Конечно, хочу, - залепетал я, - просто, это так неожиданно.

- Тогда слушай внимательно, - голосом учителя начальных классов продолжила Айгуль, - к двум часам подъедешь к моему дому. Справа от калитки, возле забора, будет лежать булыжник. Под ним ты найдешь ключ. Этим ключом ты откроешь калитку. Обогнешь дом с левой стороны. Окно моей комнаты первое от угла. Напротив окна растут кусты. Под кустами будет лежать деревянная лестница. С ее помощью ты залезешь в окно. Все понял?

- Кажется, понял, - нерешительно пробормотал я.

- Тогда, повтори, - все тем же, учительским голосом потребовала Айгуль.

Я повторил инструкцию от начала до конца.

- Когда будешь уходить, лестницу и ключ положишь на прежние места, - добавила Айгуль еще одно указание.

В полночь я позвонил в таксопарк и заказал такси на час тридцать. Я попросил водителя остановить машину в квартале от дома Айгуль. Покинув уютный салон автомобиля, я тут же ощутил на своем лице мелкие водяные капли. Моросил дождь. Небо навалилось на землю густой, черной массой. Было настолько темно, что, если бы не одинокий фонарь у перекрестка, я вряд ли смог определить, в каком месте города нахожусь. Осторожно ступая по мокрому асфальту, я направился к улице, на которой располагался дом Айгуль. Я надеялся, что свет из окон соседних домов поможет мне быстро добраться до цели. Надеждам моим не суждено было сбыться. Ни в одном из ближайших домов свет не горел. Лишь в конце улицы тускло мигал огонек, скрывающийся за ветками деревьев.

Медленно, с остановками, я все же добрался до дома Айгуль. И тут я вспомнил, что путь к калитке преграждает неширокая, но довольно глубокая траншея, прорытая под электрический кабель. Каждый раз, прощаясь с Айгуль, я с восхищением наблюдал, с каким изяществом она перепрыгивает через эту преграду. Память подсказывала мне, что я нахожусь в одном или полутора метре от траншеи. Поэтому, прежде, чем сделать очередной шаг, я стал левой ногой осторожно прощупывать поверхность земли перед собой. Один шаг, второй, тре... . Моя левая нога, не найдя опоры, резко ушла вниз, и в следующий момент я всем телом шмякнулся о мокрую насыпь на противоположной стороне траншеи.

- ... твою мать, - глухо прорычал я, поднимаясь на ноги и пытаясь отряхнуться. Под ладонями заскользила липкая грязь.

- ... твою мать, - повторил я, вытирая руки о сухие места одежды.

Калитка, сваренная из металлических прутьев, бледным пятном выделялась на фоне темного забора. Я шагнул вправо и принялся шарить руками по мокрой траве в поисках булыжника. На этот раз мне повезло, и булыжник я отыскал достаточно быстро. Ключ был на месте. Отомкнув им замок, я вдруг отчетливо вспомнил, какой жуткий скрип издает калитка при своем движении. Я весь напрягся и даже затаил дыхание, когда под моим нажимом сварная конструкция тронулась с места. К моему удивлению, двигалась она бесшумно.

- Не иначе, Айгуль смазала петли маслом, - решил я, закрывая за собой калитку.

Впереди, во мраке выступил темный силуэт огромного особняка. Как мне было указано, я обогнул его с левой стороны и остановился возле первого окна. Его подоконник возвышался на полметра над моей головой. Я шагнул к темневшим неподалеку кустам.

Когда стойки лестницы коснулись стены дома, неожиданно раздался тихий щелчок и створки окна разошлись в разные стороны. Между ними мелькнула девичья фигура. В один миг я вскарабкался на подоконник. Окно изнутри оказалось зашторенным плотной материей. Я отодвинул ее и спустил ноги на пол.

- Ты где? - прошептал я в темноту.

- Здесь, - донесся до меня шепот из глубины комнаты, - закрой окно.

Я повернулся, отодвинул материю и захлопнул оконные створки.

- Что это у тебя на окне висит? - я пощупал край материи.

- Одеяло.

- Одеяло?! - переспросил я, - зачем?

Я уловил звук шагов и затем услышал рядом с собой голос Айгуль:

- У тебя в школе по физике какие оценки были?

- Пятерки, четверки, - растерянно ответил я.

- В таком случае, тебе следовало бы знать, что оконное стекло резонирует звуки в помещении, увеличивая их громкость.

- Ммм, - промычал я.

В этот момент рука Айгуль коснулась моего плеча, и следом за этим раздался ее приглушенный возглас:

- Ты весь мокрый!

- Дождь на улице, - объяснил я.

Рука девушки скользнула мне на грудь.

- Что это?! - вскрикнула она.

- Ааа..., это грязь. Там, перед вашей калиткой траншея...

Айгуль прыснула от смеха.

- Снимай живо рубашку. Я тебе сейчас халат дам.

- У меня и брюки в грязи, - пожаловался я.

- Брюки тоже снимай.

Я быстро сбросил с себя верхнюю одежду.

- Возьми халат, - раздался из темноты голос Айгуль.

Я не ответил и, стараясь не шуметь, сделал два шага в сторону.

- Женя, халат возьми, - повторила Айгуль.

Я продолжал хранить молчание.

- Женя, ты где? Перестань дурачиться.

Вытянув руки вперед, я двинулся на голос и вскоре мои пальцы коснулись спины девушки. Айгуль ойкнула от неожиданности и резко повернулась. Я обхватил ее за талию и притянул к себе...

Я где-то читал, что основной возбудитель сексуальных желаний мужчины это - вид обнаженного женского тела. Может быть это и так. Спорить не буду. Однако в ту ночь я не видел тела моей партнерши и, тем не менее, такой степени возбуждения и страсти, которые я испытал тогда, ни до, ни после никогда не ощущал. Видимо, потеря зрения в ту ночь компенсировалась обострением других чувств: слуха, обоняния и осязания. Меня приводили в трепет вздохи и стоны Айгуль, ее просьбы продлить удовольствие в моменты экстаза. Меня будоражил запах тела девушки и в особенности его интимных мест. Я изнемогал от желания, когда пальцы мои касались твердых, шероховатых сосков на груди или жестких волосков на лобке.

Не видя ничего перед собой, я ощущал себя вне пространства, в каком-то нереальном измерении. Наверное, это ощущение нереальности явилось дополнительным источником моей страсти. Я потерял счет, сколько раз в ту ночь мы с Айгуль заканчивали и начинали все снова. Каждый раз, после семяизвержения, я в изнеможении откидывался на подушки и, как мне казалось, не в состоянии был пошевелить ни рукой, ни ногой. Но стоило Айгуль коснуться моего тела, как тут же силы возвращались ко мне, и я с неистовством принимался целовать девушку, начиная от подушечек пальцев на ногах и кончая завитушками волос на затылке.

Ощущение времени, как и пространства, тоже покинуло меня в ту ночь. Я даже приблизительно не мог сказать, сколько времени прошло с того момента, когда я пролез в оконный проем. Поэтому был очень удивлен, услышав вдруг электронную мелодию будильника, и вслед за ней голос Айгуль:

- Пять часов. Женя, тебе пора уходить.

Когда мы прощались, стоя у занавешенного одеялом окна, Айгуль прошептала:

- Если хочешь, можешь прийти завтра в то же время.

Расставшись с Айгуль, я остановил частника и через двадцать минут был у себя дома. Скинув с себя одежду, я рухнул в постель и погрузился в сон столь глубокий, что не слышал, как сестра пыталась разбудить меня к обеду (она утверждала, что делала это несколько раз). Проснулся я в шестом часу и то лишь благодаря желудку, который настойчиво требовал заполнить его пищей. В тот день Таня приготовила к обеду голубцы. Навалив в тарелку гору голубцов, я набросился на еду с жадностью человека, месяц проведшего на необитаемом острове и питавшегося одними кореньями. Сестра молча взирала на меня, сидя у противоположного края стола, вздыхала и укоризненно качала головой. Насытившись, я снова завалился на кровать, предварительно заведя будильник на двенадцать часов.