Тропою сна (СИ)

Время будто замерло. Открывать глаза было страшно. Эле на мгновенье показалось, что ее агрессивный собеседник борется с собой лишь бы не отвечать на вопрос и проигрывает в этой борьбе. Но девушка рано обрадовалась.

- Только когда отпустишь, - рявкнуло ей в лицо, обдавая запахом гнили.

- Где Эмиль? - повторила она, не желая вдаваться в подробности непонятного требования. Ритуал был создан для того, чтобы получить ответы на вопросы, а значит, она их получит во чтоб это не стало. И откуда только взялась решимость?

Перед глазами больше ничего не металось, зато небо то и дело рассекали молнии, а голос рычал, хрипел, ревел, словно несказанно мучался, а потом выдохнуло на пределе слышимости:

- В сссссссссснаааааааааах.

После кошмарных звуковых эффектов, Эля плохо расслышала ответ, но повторять ей никто не собирался.

- Что с ним?

- Не надейссссссссссся сссссссспастись. Ты все равно вернешься, - толи угрожал голос, толи шуршал ветер в кронах деревьев. Девушка обернулась, ища глазами того, с кем разговаривает, но какой-то живой полумрак таил все, что ему было неугодно показывать.

- Что с моим сыном? - крикнула Эля неизвестно кому.

- Он вернулся домой... он лишь неуемное сновидение, проникшее в твой мир. Без тебя ему снова в своем мире не прижиться. Да и времени осталось не много, сны иногда рассеиваются. - Обладателю голоса явно доставляло радость такое плачевное положение вещей.

Эля пыталась переварить и понять, как могла, но ждать ее никто не собирался.

- Третий. Последний. Задавай.

- Почему он пропал? - В ответ так ужасающе захохотали, что Эля поняла, что ошиблась с вопросом.

- Ему всегда три года, никогда больше. Три года в твоем мире прошло, мир снов притянул его обратно.

У Эли тут же возникло море дополнительных вопросов, но порыв ветра с силой толкнул ее в грудную клетку и с воплем "Проччччь!", вышвырнул прямо в детскую на ничего не ожидавшего Лема. Друзья ввалились в комнату и прокатились по полу.

Для Лема прошло не более минуты, поэтому рассказ девушки не сразу уложился в его кудрявой голове, а когда уложился, радости не было предела. Оказывается пока он ее, как ему казалось, держал, подруга успела побывать в загадочном месте. Он в возбуждении нарезал круги по комнате, бормоча что-то не внятное.

Элю же накрыло невообразимое разочарование, она вдруг осознала, что не задала главного вопроса: как ей спасти сына?

4

Сначала, он рассмотрел лишь очертания, она сидела на заросшем какой-то плетущейся гадостью пригорке посреди ядовитого леса, из тех, что на Земле не найдешь. Густые сумерки окутывали обнаженное тело, создавая вокруг нее иллюзию божественного свечения. Поджатые ноги походили на хвост сказочной русалки, и, пожалуй, такого восхищения он еще не чувствовал никогда. Ему захотелось взглянуть в ее глаза, но напряженный женский профиль был обращен в далекое небо, которое уже подсвечивали первые искорки. Долгожданная безмятежность правила сновидением не долго. Сверху стали срываться звезды, как осколки ярких елочных игрушек, они осыпали ее жалящим дождем, оставляя на нежной коже кровавые царапины. Он дернулся, стремясь защитить, отгородить от жестоких небес собой, но его не пустили, утянули в гущу покрытых шипами деревьев. Просыпаясь, он все еще кричал ее имя, пытаясь дотянуться, помочь.

***

С момента проведения ритуала прошло два дня. Девушка перестала вникать в ежедневные отчеты Яна, о поисках ребенка правоохранительными органами. Она точно знала, где ее малыш, только это не особо приближало к нему, разве что теперь помимо порождений своей собственной фантазии она стала видеть сны наяву - оксиморон не иначе. Замечала на улице и в квартире, как иногда на реальный мир накладываются очертания невообразимых животных, ужасающих событий чужого прошлого и настоящего, невысказанные страхи и желания, укоренившиеся в тысячах подсознаний. Она понимала, так сын зовет ее. От помешательства Элю уберегали только длинные беседы с Яном, который в эту чушь естественно не верил ни на грош, для него подруга таким своеобразным способом отгораживалась от стресса. Лем погрузился в поиски всей возможной информации о природе сновидений, но ответа на вопрос как вытащить из снов, загулявшегося там ребенка, не было ни в одном из перелопаченных им источников.

Ночь была такой изматывающее длинной, что казалось, ее черной, вышитой печалью тканью, можно обернуть не только одно полушарие, но и всю планету. Хорошо, что друзья не знали, что половину ее девушка провела, гуляя по спящим улицам. О таившихся в каждой подворотне города опасностях, она не думала. Что могло быть страшнее чудовищ, которые переполняли отчаяньем ее собственный разум? В залитую гулкой пустотой квартиру, она вернулась только под утро, и не правда, что там ее никто не ждал. На этот раз в безжалостной темноте детской чувствовалось чье-то присутствие, как и в прихожей, как и в кухне, куда Эля зашла в последнюю очередь. Где бы девушка не останавливалась, пространство, словно заполнялось кем-то еще помимо нее. Пытаясь отвлечься, Эля включила освещение над плитой и, выбрав из холодильника нужные ингредиенты, принялась за приготовление самого сложного блюда из тех, что знала. Руки работали сами по себе, но голову никак не хотели освободить изматывающие мысли.

Вдруг стало очень холодно и это посреди душного лета да еще поблизости от разогретой духовки. Что-то находилось не просто рядом, а там же где она, может быть даже внутри нее, и этот что-то было ледяным до отвращения. Девушка выронила ложку, и кафельный пол украсили потеки жидкого теста.

- Уходи, - прошептала Эля, дрожа всем телом. А в ответ замораживающая тишина. Шаг в сторону не спас, стало только холоднее. - Чего ты хочешь?

Едва различимый смех в ответ показался громоподобным.

- Ты же приходишь без приглашения. И без разрешения уходишь, - зашуршал знакомый голос, в этот раз он, слава создателю, не кричал. Он не был похож не на мужской, не на женский, и шелестел, как сухая листва, под сминающими ее пальцами. Эля думала, что он остался там, среди полуразрушенных статуй под раздираемым молниями небом, но нет.

- Что тебе нужно? - клацая зубами от холода, нашла в себе силы спросить девушка.

- Не правильный вопрос, - рыкнуло в ответ. - Спроси лучше, зачем я нужно тебе.

- Как мне найти Эмиля? Как спасти его? - нашлась Эля, превозмогая лед чужого присутствия. Все вопросы, которые она не успела задать, проходя через ритуал, тут же всплыли в голове.

- Догадливая. С начала ты освободишь меня.

- Не понимаю о чем ты, еще в прошлый раз не пон...

- Хватит!!! - рявкнуло нечто, девушка попятилась и уткнулась спиной в подоконник. Движение было совершенно бессмысленным, что толку скрываться от того, кто находится внутри тебя. - Ты держишь, так долго, так изматывающе, мне надоело, все одно и тоже, одни и те же кошмары. Вокруг столько прекрасного, а я таскаюсь как прокаженное по твоим глупым страхам.

- Ты что из моих снов? - догадалась она.

- Хватить придуриваться! Я тебя слишком хорошо знаю, мы давненько знакомы. Ты можешь порождать только темноту и ужас. Отпусти меня сейчас же и я не буду больше вариться в этом беспросветном мраке.

- Прости, я не помню ни одного из своих кошмаров.

- Не пытайся меня обмануть. Все люди, порождающие сны, помнят их, хотя бы частично.

- Не все, - возразила девушка. - Яну... моему друг, например, они вообще никогда не снятся.

- Это другое, но ты видишь сны, значит должна их помнить. Отпустииииииииии... - голос доносился словно из могилы. - Сейчасссссссссссссссс...

На глазах Эли выступили слезы.

- Сделаю все, что угодно, только помоги найти сына.

- Я жжжжжжжжждууууууууууууу...

- Что мне нужно сделать?

- Жжжжжжжжждууууууууууууу...

- Но я же не знаю как, - девушку продирал страх. И если только голос из ее кошмаров, способен был зарождать такие эмоции, то какие еще ужасы могли в них умещаться.