Влажные Области

профессор Нотц, чтобы объяснить мне все точно. Она уходит. И в то время как я

жду Нотца, я думаю о различных средствах, которые могут вызвать запор. Мне

приходит в голову множество способов. В палату заходит доктор Нотц. Я

здороваюсь с ним, смотря прямо ему в глаза. Я всегда так делаю, чтобы запугать

людей. Мне бросается в глаза, что у него густые, длинные ресницы. Вот это да. И

почему я заметила это только сейчас? Может быть, из-за болей. Чем дольше я на

него смотрю, тем длиннее и гуще становятся его ресницы. Думаю, он

рассказывает мне важные вещи о моем стуле, режиме питания и о лечении. Я

вообще не слушаю, а считаю его ресницы, делая при этом вид, как будто

внимательно слушаю, произнося характерные звуки: Хмм, хмм.

Такие ресницы я называю усами на глазах. Терпеть не могу, когда у

мужчин красивые ресницы. У женщин меня это возбуждает. Ресницы – это один из

моих фетишей. Я всегда обращаю на них внимание. Какой длины, густые или нет,

какого цвета, покрашены ли краской для ресниц, нанесена ли на них тушь,

завитые или склеенные гноем из глаз после сна? У многих кончики ресниц

светлые, а у корней они темные, так что просто кажется, что они короткие. Если

накрасить такие ресницы тушью, они выглядели бы в два раза длиннее. У меня в

детстве несколько лет вообще не было ресниц. Когда я была помладше, мне

делали много комплиментов по поводу моих длинных, густых ресниц, я все еще

помню это очень хорошо.

Однажды какая-то женщина спросила маму, а не плохо ли это, когда у

собственной шестилетней дочери ресницы уже гуще, чем у матери, хотя,

очевидно, свои она еще и подкручивает и красит тушью. Мама всегда говорила

мне: «Есть такая цыганская поговорка: когда тебе делают слишком много

комплиментов по какому-либо поводу, они могут сглазить». Так она всегда

отвечала мне на вопрос, почему у меня больше нет ресниц. Но я помню кое-что

еще. Я проснулась среди ночи, мама сидит на краю кровати, где она обычно

читает мне сказки на ночь, одной рукой она крепко держит мою голову, и я

чувствую, как по векам скользит что-то холодное и металлическое. Щелк! На

обоих глазах. И мама говорит: «Это всего лишь сон, девочка моя».

Я постоянно дотрагивалась кончиками пальцев до «пеньков» ресниц. Если

бы мамина история о цыганах оказалось правдой, они бы выпали полностью. Но я

не могу сказать это маме, так как я часто путаю реальность, ложь и сон. В первую

очередь, сейчас я многое больше не могу различить из-за того, что раньше я

принимала наркотики. Самый безумный праздник в моей жизни состоялся тогда,

когда моя подруга Коринна обнаружила, что мой тогдашний друг-дилер Михаэль

оставил свою баночку. В принципе отмечать было нечего. Мы просто всегда так

говорили, когда принимали наркотики. Праздновать.

Михаэль хранил все свои колеса, клей, пакетики с амфетамином и коксом

в, так сказать, безделушке. Она выглядела как обыкновенная баночка Колы, но

крышку можно было открутить.

У Михаэля была такая навязчивая идея: в баночке должно было быть

именно столько наркотиков, чтобы она весила так же, как настоящая баночка

Колы.

Коринна говорит: «Посмотри-ка, Хелен. Баночка Михаэля. Он же не будет

злиться, да?»

Она улыбается мне и морщит при этом нос. Это означает, что она

действительно рада.

Тогда мы прогуляли школу, купили в ларьке красное вино и наговорили на

автоответчик Михаэлю:

«Если ты ищешь свою Колу, мы нашли ее в комнате Коринны. Ты же не

обидишься, если мы начнем пить без тебя, да?»

У нас здорово получалось говорить по телефону зашифрованными словами.

Когда принимаешь наркотики, становишься параноиком, путаешь самого себя с

Scarface/ Лицо со шрамом и думаешь, что тебя постоянно прослушивают и тебе

уже недолго осталось до полицейской облавы, ареста и судебного

разбирательства, на котором судья спросит: «Ах, да, Хелен Мемель, что же на

самом деле означают слова «моющее средство», «пицца» и «картина»? В это

время Вы ничего не мыли, не ели пиццу и не рисовали. Мы не только

прослушивали Вас, но и вели за Вами наблюдение».

Потом начался наш забег против времени. Наша цель заключалась в том,

чтобы проглотить как можно больше наркотиков, пока первые еще не начали

действовать, и пока не пришел Михаэль. Всё, что мы не смогли проглотить, нам

пришлось бы вернуть. Мы начали в 9 часов утра, принимая за раз по 2 таблетки и

запивая все это большим количеством красного вина. Мы подумали, что не

подобает уже с утра принимать амфетамин и нюхать кокс, и сделали самокрутки

из туалетной бумаги.

Таким образом, каждый высыпал полпакетика, то есть полграмма на

кусочек туалетной бумаги, и искусно ее скручивал, запивая потом красным

вином. Может быть, в каждом пакетике было и меньше одного грамма - Михаэль

был хорошим бизнесменом и всегда обманывал с количеством. Чтобы больше

заработать. Один раз я взвесила то, что, по сути, должно было весить один

грамм. Как бы ни так. Но и полицию не вызовешь. На черном рынке так всегда.

Там нет защиты прав потребителей.

В любом случае эти самокрутки очень сложно проглотить. Нужно

потренироваться. Если при глотании будешь медлить, когда самокрутка окажется

уже глубоко в полости зева, то она раскрывается и ее горькое содержимое

оказывается на языке и нёбе. Этого допускать не следует.

Вероятно, постепенно все вещества начинают оказывать свое действие. Я

могу вспомнить только самые яркие моменты урывками. Мы с Коринной всё время

смеялись и рассказывали что-то о сказочной стране наркотиков. Потом пришел

Михаэль, чтобы забрать свою баночку, он разорался. А мы хихикали. Он сказал,

что если мы не сдохнем от той дозы, которую приняли, мы должны будем

заплатить за нее. Мы лишь посмеялись над ним. А потом мы проблевались.

Сначала Коринна, а потом я – от этих звуков и запаха. В большое белое ведро для

мытья полов. Рвота выглядела как кровь, из-за красного вина. Но нам

потребовалось много времени, чтобы догадаться, в чем было дело. И там плавали

непереваренные таблетки. Нам показалось, что это настоящее расточительство.

Я: «Половину - наполовину?» Коринна: «Да, сначала ты!» - и впервые в

жизни я литрами пила рвоту другого человека. Вперемешку со своей. Большими

глотками. По очереди. Пока не выпили всё ведро.

Думаю, в такие дни погибает много клеток мозга. Эта и подобные ей

вечеринки прочно врезались мне в память. Есть еще одно воспоминание, по

поводу которого я не уверена: а воспоминание ли это. Однажды я прихожу из

школы домой – я училась тогда в младших классах – и зову хоть кого-нибудь. Но

никто не отвечает. Поэтому я подумала, что дома никого нет.

Я иду на кухню, а там на полу лежат мама и мой брат. Взявшись за руки.

Они спят. Мой брат положил голову на свою подушку с Вини-Пухом, а мамина

голова лежит на свернутом светло-зеленом кухонном полотенце.

Духовка открыта. Пахнет газом. Что они тут делают? Я как-то видела в

фильме, как при ходьбе кто-то выбил обувью искру, и весь дом взлетел на

воздух. Так, а теперь нужно очень медленно и осторожно подойти к плите, люди

же спят, и выключить газ. Следующий шаг – открыть окно и вызвать пожарную

охрану. Номер скорой мне не пришел в голову. Обоих забирают, они все еще

спят, мне разрешили поехать с ними. 2 машины скорой помощи. Семейный

картеж. Синий свет. Сирена. В больнице им промыли желудок, и папа как раз

вернулся с работы.

Никто из нас никогда не говорил об этом. Поэтому я и не уверена,

приснилось ли мне это, придумала ли я это и внушала самой себе так долго, пока

это не стало правдой. Всё может быть.