Влажные Области

надоедают, потому что они хотят покупать у него, и бесится из-за их плохого

произношения. Хотя он их завлекает своим товаром. Канелль не понял, что

спросил крестьянин: «Что-нибудь еще?»

Ему пришлось переспросить, что имеет в виду крестьянин. Крестьянин так

высокомерно обошелся с ним, когда объяснял, что после этого я улизнула из

палатки, чтобы извиниться.

Я бежала по рядам палаток на рынке и искала его. Все-таки я его нашла. Я

дотронулась до его плеча, он обернулся, и я сказала, совершенно запыхавшись:

«Привет. Извините, пожалуйста, Я только хотела Вам сказать, что мне было

очень стыдно за моего шефа».

«По Вам было видно».

«Хорошо».

Мы засмеялись, глядя друг на друга.

Потом я занервничала, и мне не пришло ничего другого в голову, как

сказать:

«Ну, я тогда пойду обратно в палатку».

«Ты бритая?»

«Что?»

«Ну, бритая ли ты?»

«Нет, почему ты спрашиваешь об этом?»

«Потому что я бы с удовольствием тебя побрил, у себя дома».

«Когда?»

«Сразу после твоей работы. Когда рынок закроется».

Он записывает мне свой адрес, сворачивает листок и кладет его как

маленький подарок на мою грязную ладонь. Такие ситуации по-любому относятся

к моим более спонтанным договоренностям. Я кладу записку в нагрудный карман

моего зеленого рабочего фартука и гордо возвращаюсь к расисту.

Лучше я не буду думать в ближайшие часы о том, что конкретно ожидает

меня у него в квартире. Иначе я буду сильно волноваться и вообще никуда не

пойду. Потом я бы об этом сильно жалела.

После проделанной работы я забираю деньги, которые остались от

неправильной сдачи, и иду по данному адресу. Я звоню в дом Канелля. Это его

фамилия. Или у него такие сложные имя и фамилия, что он как некоторые

футболисты поменял их на более благозвучные, чтобы глупые европейцы смогли

их выговорить. Он открывает дверь и громко произносит на лестничной клетке:

«Второй этаж».

Я делаю один шаг внутрь, и дверь сразу же захлопывается за мной. Она

почти касается моего затылка, и по моим волосам проходится мощный, холодный

поток воздуха. Механический шарнир слишком тугой. Там наверху есть болтик,

который надо ослабить, чтобы открывать дверь было легче. Этому меня научил

мой отец. Если я смогу придти сюда еще, я принесу с собой крестовую отвертку и

отрегулирую это дело.

Я поднимаю юбку и просовываю руку в трусы, ввожу средний палец глубоко

во влагалище, оставляю его внутри ненадолго, там приятно тепло, потом

вытаскиваю его. Открываю рот и кладу в него средний палец. Губами я плотно

сжимаю палец и медленно вытаскиваю его. При этом я сосу и облизываю его, что

есть силы, чтобы на языке осталось как можно больше вкуса смазки.

У нас в ванной есть все необходимые зеркала, с помощью которых я сама

могу заглянуть себе во влагалище и все хорошо рассмотреть. Все-таки это разные

вещи: то, что видит женщина, когда смотрит себе во влагалище сверху с живота,

и то, что видит мужчина, когда в кровати его голова лежит у нее между ног.

Женщина видит лишь, как торчит небольшой хохол волос, и может быть, 2

холмика, которые обозначают внешние половые губы.

Мужчина видит широко раскрытую, сладострастную пасть, обрамленную

пучком волос. У себя я хочу всё видеть, как мужчина; ему видно больше, чем

самой женщине, так как снизу она устроена очень странно. В первую очередь я

хочу знать, как выглядит, пахнет моя смазка и какова она на вкус. Чтобы не

лежать и не надеться, что это понравится партнеру.

Я все время сую пальцы себе во влагалище, когда я сижу на унитазе, перед

тем как пописать - я делаю тест. Я вожу пальцем во влагалище, чтобы получить

как можно больше смазки, а потом ее нюхаю. Как правило, пахнет хорошо, если

накануне я не ела чеснок или блюда индийской кухни.

Консистенция бывает очень различной, то, как творог, то, как оливковое

масло, в зависимости от того, сколько времени я не подмывалась. А это зависит

от того, с кем я хочу заняться сексом. Многих вставляют творожные выделения. А

сначала и вовсе не подумаешь. Но это так. Я всегда спрашиваю заранее.

Потом я слизываю всё с пальца и смакую, как настоящий гурман. Как

правило, это очень вкусно. Исключая те случаи, когда смазка отдает чем-то

кисловатым, я еще не поняла, что вызывает такой вкус. Но я обязательно узнаю.

Этот тест нужно делать при каждом посещении туалета, так как я смущаюсь

или наслаждаюсь спонтанным сексом. И в этом случае я хочу быть в курсе всего,

что касается производства смазки моим влагалищем. Хелен ничего не доверяет

воле случая. Только тогда, когда я точно знаю, какая моя любимая, ценная

смазка, я разрешаю мужчине слизать ее языком.

Я вдоволь налакомилась, я в восторге. Так, можно позволять смотреть на

себя и вкушать себя. Немного спертый и несвежий вкус выделений заводит

мужчин. В большинстве случаев.

Я поднимаюсь по лестнице. Не надо торопиться, надо идти так, как будто я

делаю это очень часто. Это вам не игрушки. Если я буду быстро подниматься, то

так я покажу ему, как я тороплюсь и насколько мне любопытно. У двери он кладет

мои руки в свои и целует меня в лоб. Он ведет меня в зал. Очень тепло.

Едва слышно, как работает отопление. Должно быть, здесь долгое время

можно находиться голой. Очень темно. Жалюзи опущены. На столике горит лишь

небольшой светильник в 25 Ватт. Он освещает тазик с горячей воду, который

стоит на полу. Рядом лежит маленькое сложенное полотенце, мужска бритва и

пена для бритья. Весь диван укрыт большими полотенцами.

Он быстро раздевает меня. Только с юбкой у него небольшие затруднения.

Тугая молния. Просто потянуть собачку вверх – этого оказывается недостаточно.

Видимо, ткань надо полностью убрать. Я помогаю ему. Он неровно кладет меня на

диван. Головой в самый дальний угол, а попой прямо на край. Согнутыми ногами

я упираюсь о край дивана, лежа, как у гинеколога – Брёкерт-поза.

Он полностью раздевается передо мной. Этого я не ожидала. Думала, я

разденусь, а он останется в одежде. Тем лучше. Его соски уже твердые, и член

наполовину встал. У него очень тоненький член с острой головкой и легким

уклоном влево. С моей стороны.

На груди у него вытатуирована буханка хлеба. Хотя форма напоминает

скорее сдобную булочку, чем хлеб из ржаной муки или из муки грубого помола.

Постепенно мое дыхание выравнивается. Я быстро привыкаю к необычным

ситуациям. Я кладу руки за голову и наблюдаю за ним. Кажется, он очень

трудолюбив и счастлив. Думаю, мне ничего не придется делать, только лежать.

Посмотрим.

Он выходит из комнаты и возвращается с включенной шахтерской лампой

на голове. Мне смешно, и я говорю ему, что он выглядит, как циклоп. Мы как раз

проходили эту тему в школе. Он тоже смеется.

Он кладет подушку на пол и встает на колени, говоря, что не хочет, чтобы

на коленках были мозоли. Потом он опускает обе руки в горячую воду и растирает

мне ими ноги. Вот как! Начиная с самого низа, чтобы разогреться.

Потом он выдавливает на них пену для бритья и наносит ее. Он окунает

бритву в горячую воду и проводит ею вдоль ноги. Там где он побрил, не остается

пены. Так он продолжает, выбривая полоску за полоской. Как газон. После

каждого движения бритвой он ополаскивает бритву в воде. На поверхности воды

плавают волосы и пена. Обе ноги довольно быстро оказываются побритыми. Он

говорит, что руки мне надо оставить в таком же положении. Подошла очередь

подмышек. Черт. Я уже предвкушаю момент, когда он будет брить мою киску.

Если он вообще собирается это делать.

Он мочит обе подмышки водой и выдавливает туда пену для бритья.