Пытка любовью (СИ)

- Шашникова уже нет, - сказал Юрий, - Умер "на посёлке".

- Как умер? - удивился Игорь, - Он же такой здоровый был. Сталинский сокол. -

- Может, заболел чем, - пожал плечами Юрий, - А может, и убили. Там ведь любому начальнику выгодно констатировать просто смерть, а не его убийство. Для них и "химик" и поселенец - то же самое, что зэк. А убийство - это уже пятно на начальника и на органы. А кому нужны такие "пятна"? -

- Давайте не будем сейчас о грустном, - заметил Гена, и все молча согласились с ним. О грустном больше не вспоминали и не говорили. Игорь сообщил о том, что начальник его отряда готовит и вскоре подаст документы Игоря "на химию".

- Успеха тебе, Игорь, - пожелал ему Юрий, - Помни о том, что я тебе уже говорил. Обдумывай всё заранее, чтобы потом не было проколов. -

Игорь ушёл ещё до отбоя, сославшись на то, что не хочет сейчас случайно схлопотать нарушение "за хождение после отбоя". Больше Юрку он не видел, его увели на этап из зоны в то время, когда Игорь уже выезжал на работу на ЖБК. Впоследствии от него "с посёлка", который он отбывал в небольшом городском посёлке, пришло письмо, на которое Игорь ответил. Но это письмо было первым и последним. Больше писем от него не было или Игорь их "просто" не получал.

Толика Карпачёва Игорь видел за это время три раза. Первый раз Игорь зашёл к нему вечером, вскоре после того, как Михалыч пообещал Игорю подать его документы "на химию". В этот раз они неплохо посидели, попили чайку, Анатолий сыграл пару концертных вещей на баяне. А потом он рассказал Игорю недавнюю историю.

Оказалось, что начальник их больнички сдал городским ментам родителей какого-то зэка, которые предложили ему пять тысяч долларов за то, чтобы он сделал актировку их сыну. Менты взяли этих родителей в ресторане, где они сидели за одним столом с начальником больнички, сразу же после того, как они передали ему пачку долларов в незапечатанном конверте.

- Теперь неизвестно, как кончится вся эта история, какое будущее будет у этих родителей, и какое будущее ожидает нашего начальника больнички, - сказал тогда Анатолий своими постоянно улыбающимися губами.

Во время второй встречи Игорь вновь спросил у Анатолия, верно ли то, что новый начальник Спецчасти может за триста рэ сделать "химию". Анатолий опять ответил, что не знает точно, но слушок об этом идёт.

Третья встреча была уже в какое-то воскресенье, когда Игорь, уже пару недель выезжавший на ЖБК, зашёл к нему днём после обеда. В разговоре за чаем, Анатолий сильно возмущался тем, что уже всякая мразь стала выходить "на химию", что нужно писать об этом куда надо и прочее и прочее.

- Толик, ты же знаешь, что ворон ворону глаз не выклюет, - заметил на это Игорь, - Успокойся, ты же знаешь, что начальник у них всегда прав, а виноватым будет тот, у кого меньше прав. А у зэка вообще нет прав, есть только обязанность подчиняться начальству. -

- Да ты посмотри, сколько в зону уже этих начальников пришло. Садят ведь их, - не унимался Анатолий, - Андропов уже многих подчистил. И по всему Союзу чистят. -

- Но это же при любой смене власти ставят "кого надо" и убирают "кого не надо". Ставят "своих". Это идёт сверху донизу. А кто из них лучше и кто хуже? Все они друг друга стоят. Я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак. -

- Но надо же что-то делать, - говорил Анатолий, чуть успокаиваясь, - Нельзя же чтобы всякая мразь чувствовала себя победительницей. -

- Да плюнь ты на всё на это, - сказал Игорь, - Успокойся и думай о том, как бы самому отсюда вырваться, и как не навредить себе в этом.

Вспомни, "если хочешь поработать, - ляжь, поспи, и всё пройдёт". Вот и ты сейчас лучше ляжь и успокойся. Не стоит шебутиться попусту, и трепать себе нервы. А мразь и на воле найдёт себе нужную "награду".

Ладно, пойду я уже. Пока, Толик, счастливо. -

Игорь пожал на прощание руку Анатолию и ушёл.

Больше его он не видел. А спустя пару недель, по зоне прошёл слух, что "Карпача отправили куда-то на этап, неизвестно куда и в какую зону", что отправили его за то, что он написал куда-то жалобу и послал её письмом через волю.

В понедельник Светлана сказала Игорю, что в субботу ей пришло извещение, и она получила триста рублей от его родителей. Игорь попросил её завтра принести их ему. Он часто думал о том, через кого можно выйти на нового начальника Спецчасти, но ответа пока не находил. "Пусть деньги будут при мне, когда представится такой случай, - решил он, - Всё должно быть под рукой, когда понадобится".

Во вторник Светлана принесла ему деньги. Игорь сказал, что возьмёт их у неё перед своим уходом, перед закрытием санчасти. В этот день у них было всё, как и всегда. В последние минуты перед закрытием санчасти они целовались в своём "укромном уголке". Когда в коридоре послышался голос санитара "выходим все, санчасть закрывается", Игорь тихо закрыл дверь на замок и, сев на стул у столика с аппаратом Самсона, снял свой правый сапог. Светлана достала из своей сумочки деньги, это были двадцатипятирублёвки, свёрнутые пополам, и передала их Игорю. Игорь сразу же засунул их в свой носок под ступню и одел сапог. Встав со стула, он ещё раз поцеловал на прощанье свою любимую и, открыв дверь, вышел, сказав при этом громкое "До свидания, Светлана Ивановна".

Выйдя из калитки локалки больнички, Игорь решил, что сейчас ему лучше сразу выйти на прямую дорогу, чтобы идти в свой отряд. Для этого он не повернул налево, как он ходил всегда, а прошёл несколько шагов направо, чтобы обойти забор из обычной проволоки, который ранее огораживал "футбольное поле", а сейчас - строящуюся двухэтажку. Пройдя между этим забором и крылом школы, он вышел на бетонную дорогу. Вся дорога, по правую сторону от которой была огорожена жилая зона лагеря, хорошо просматривалась. На ней, как и всегда в это время, зэков почти не было. Ментов также не было видно, и Игорь не спеша пошёл по дороге к своему отряду

Пройдя уже больше половины пути, он увидел, что из двери комнаты нарядчиков, которая была в торце здания штаба, вышел Баранчин. Он постоял пару секунд и пошёл не налево, рядом со стеной, чтобы идти так к входу в штаб, а пошёл прямо к дороге, на которой он повернул направо и пошёл навстречу Игорю. "Вот тебе и здрасьте", - пронеслось в голове Игоря. Баранчин шёл прямо на него.

- Откуда и куда? - спросил Баранчин Игоря метра за три до того, как они подошли друг к другу. Это освободило Игоря от того, чтобы, сняв пидорку, поздороваться как положено с "гражданином начальником".

- Из санчасти в отряд, - ответил Игорь, стоя уже перед ним.

- Подними руки, - приказал Баранчин.

Игорь поднял руки и Баранчин общупал его с боков, сзади и спереди, а также обе его ноги.

- Сними сапог, - приказал он после этого.

"Снимай тот, в котором деньги", - молнией мелькнуло в голове Игоря, и он приставил каблук правого сапога к носку другого, чтобы снять его.

- Не этот, - сказал Баланчин, - Снимай другой. -

Игорь снял левый сапог и стоял на одной правой ноге. Баранчин взял его сапог, перевернул его, потряс и поставил опять на дорогу.-

- Снимай носок, - последовал новый приказ.

Игорь снял носок и протянул его Баранчину.

- Выверни носок на другую сторону и потряси им, - приказал Баранчин.

Игорь вывернул носок и два раза тряхнул им так, как вытрясают половики.

- Можешь идти, - сказал Баранчин и пошёл дальше.

Обувая сапог, Игорь увидел, что Баранчин свернул с дороги в сторону клуба. "Значит увидев меня он пошёл из нарядной в мою сторону", - подумал Игорь, - "Но от меня ничего не обломилось. Иди теперь в свой кабинет вкруговую, падла.

А может он специально пас меня, зная про деньги?

Да нет, не может быть. Ведь я мог пойти и другой дорогой. А в нарядной и окон нет. Там же раньше склад магазина был. И в дверную щель не увидишь, - дверь открывается не в ту сторону".