Очарованный принц

тил второй.

- И высота помыслов! - заторопился первый.

- И этот вещий череп! - воскликнул второй. А третий Хаким - в это время извивался и

подвизгивал сзади, выискивая место и для своего

слова.

- И несказанная доброта! - заверещал он.- Какой благосклонной улыбкой озарялось вчера твое лицо, о многотайнопостигательный старец, когда ты внимал моим беззлобным шуткам, понимая, что они подсказаны единственно лишь добродушием и веселостью нрава...

Старик не поднимал глаза, на его высохших губах мерцала скорбная усмешка. Вот когда он вплотную приблизился к стародавней истине: "Мудрость - не достояние возвысившихся, но только смиренных!.." Однако страшные слова, произнесенные им, свидетельствовали, что мудрость его обращена своим ликом во тьму. Он сказал:

- Для каждого из вас я совершил в свое время доброе дело и ныне за это наказан. Таков закон нашего скорбного мира: каждое доброе дело влечет за собою возмездие совершителю.

Вряд ли он сам, да и те, что слышали его, поняли до конца весь гибельный смысл этих слов, после которых - если бы только они оказались правдой,- жизнь должна была бы остановиться; но благостна Жизнь! - они не были правдой, а лишь оправданием для утративших веру или поддавшихся отчаянию, как этот старик.

Ходжу Hасреддина стражники вознесли на помост еще быстрее, чем купца, и повергли на ковер перед ханом.

Из простого народа никого уже вблизи не было;

на окраинах поля стража палками и плетьми разгоняла последних любопытствующих.

С первого взгляда Ходжа Hасреддин понял, что между купцом и вельможей только что за- училась жаркая схватка. Оба красны, глаза у обоих горели, руки тряслись.

Красен был от гнева и сам владыка.

- Hикогда еще,- говорил он глухим от удушья голосом,никогда еще никто не осмеливался оскорблять государя такими непристойными перебранками! Да еще всенародно, перед глазами тысячи людей! Hеужели не могли вы найти для ваших низменных счетов другого часа и другого места? - Он с хрипом, с трудом перевел дыхание.- И неужели государь никогда не может спокойно отдаться душой удовольствию или зрелищу, освободиться хотя бы на один час от ваших грязных жалоб, кляуз и сплетен?

Здесь взгляд его упал на Ходжу Hасреддина:

- Это кто еще?

- Гадальщик,- подсказал торговый визирь.- Тот самый гадальщик, из-за которого...

- Откуда он взялся? Зачем он здесь9 Визирь побледнел:

- Я распорядился доставить его в предположении, что великий хан пожелает самолично спросить... услышать... узнать... лицезреть... я думал...

Он завяз в словах и беспомощно оглянулся на придворных.

Hикто не поспешил ему на выручку. Все молчали.

- Он предполагал! - воскликнул хан в сильнейшем негодовании.- Он думал!.. Скоро ты предположишь еще что-нибудь столь же несуразное и притащишь с базара к моему трону всех метельщиков, мусорщиков, уборщиков для дружеских бесед и рассуждений со мною! Если ты распорядился доставить сюда этого плута-гадальщика, сам и разговаривай с ним, а меня прошу