Не матом единым

Но польский полицейский минут через двадцать снова подозвал меня.

- Будешь платить?

- Я ничего не нарушал. - категорично отрезал я.

- Тогда поедем в участок.

- Поехали, - без раздумий сказал я и крикнул напарнику, - Жень, сейчас в участок поедем. Хоть отоспимся.

- Отлично! - с радостью в голосе согласился мой напарник.

Полицейский ненавидящим взглядом смотрел то на меня, то на моего товарища. Затем его прорвало. Вальяжность и безразличие в его голосе пропали, он стал грозно и эмоционально выкрикивать какие-то ругательства на польском языке, из которых я смог понять только одно, что мы есть "пся крев", то есть "собачья кровь". Возможно, подумали мы, он был поражен нашей собачьей выдержкой. В конце концов он с силой воткнул в мой нагрудный карман водительское удостоверение и со злостью сказал:

- Пошли на х...

Мы не заставили себя долго упрашивать.

Ближе к границе мы подобрали случайных попутчиков - челноков из Смоленска. Рассказали им о происшествии. Ребята, знавшие польские законы лучше своих российских, оживились.

- Эх, магнитофона у вас с собой не было! Могли бы и сами выгоду извлечь!

Оказалось, за нецензурную брань в Польше жестоко карают рублем. То есть злотым. За известное слово из трех букв, куда нас послал полицейский (у поляков оно состоит из четырех), взимается минимальный штраф - пять злотых. Что-то около двух с половиной долларов. Максимальный - 500 злотых. Значит 250 долларов. Правда деньги поступают в государственную казну. Но потренировать полицейского все равно можно было бы. Если бы был магнитофон.

1996 г.

ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО

И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО

За границей таксисты, официанты, швейцары, продавцы, словом, люди сервиса, стараются выучить хотя бы азы русского языка. Русских туристов становится все больше. Мало того, работники сервиса и торговли даже стараются услужить русскому, потому как наши соотечественники подают неплохие чаевые.

Впрочем, изучение русского языка для многих из них не составляет большого труда. Достаточно понять несколько фраз и выражений, чтобы определить доволен клиент или возмущен.

Говорят, когда первые новые русские стали пребывать по туристическим путевкам в западноевропейские страны, то требовали все самое... п...тое. Им предлагали пятизвездочный отель и лучший номер в нем. Но некоторые русские говорили, что это - х..ня и переспрашивали, дескать, а почему не предлагаете шестизвездочный? Узнав, что таких во всем мире не водится, они, скорчив обидчивую мину, соглашались и на пятизвездочный.

- Какая машина вам нужна? - спрашивал гостиничный - консьержка.

- Самая п...тая, - лениво бросали русские.

- "Мерседес"? "Вольво"?

- Эта х...ня в России надоела. Что-нибудь попи...тей.

И к подъезду гостиницы подъезжал роскошный лимузин.

Ну, кому как не самим французам оценить эротическую грамотность новых русских! Ведь испокон веков женское начало всегда во Франции ценилось и благотворилось выше, чем начало мужское.

Так вот, многие работники обслуги и сервиса хорошо уяснили многогранный смысл двух слов. Самым п...тым, на языке русского молодого нувориша считалось все лучшее и было пиком блаженства и восхищения. Самым х...вым было все плохое, а также выражалось недовольство или разочарование.

Но однажды в результате непонимания этих двух фраз, один француз чуть не стал жертвой очень плохого знания русского языка.

Трое русских заказали бутылку самого старого вина в ресторанчике, расположенном на крутом утесе французских Альп.

Официант был наслышан о щедрости гостей из далекой России и старался им всячески угодить. Через несколько секунд он уже лавировал к столику русских с подносом, на котором, словно Эйфелева башня, возвышалась бутылка вина, окутанная пылью времен.

Но одного из гостей насторожила "грязная" посудина, он провел пальцем по пыли почти что вековой давности и, высокомерно улыбаясь, показал грязный палец официанту. Спросил с подозрением:

- Х...вое?

Официант расплылся в широкой улыбке, сам оттопырил большой палец правой руки и прицокнул языком:

- Х...вое, х...вое! Самое х...вое вино!

Только отменная реакция двух других товарищей вывела голову официанта из-под траектории полета бутылки, которая улетела под утес.

Через несколько минут примирившиеся стороны сидели за столом переговоров. На столе стояла точно такая же бутылка вина с подвальной пылью. И гости, отпивая блаженный напиток, учили француза русскому языку:

- То вино... - показывал пальцем на соседние столики ещё минуту назад разгневанный русский.

- ...ху-е-во-е, - медленно произносил официант.

- А это... - показывал гость на бутылку стоявшую на их столе.

- П...тое, - отвечал официант.

В одном не ошибся француз: гости из России оказались щедрыми людьми. Они не только не потребовали денег за обучение русскому языку, а сами заплатили - и за обслуживание и за науку.

1996 г.

НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ

В один из швейцарских отелей прибыло два русских богатых туриста. И через несколько минут жизни спокойным швейцарцам не стало. То нуворишам подавай самый прекрасный лимузин к подъезду, то требуют наполнить бассейн морской водой, то просят абонировать тренажерный зал, да тот, в котором в это время занимается как раз какая-нибудь французская или голливудская кинозвезда. Другой характерной чертой их проживания стали астрономические счета за ужины в ресторане и телефонные переговоры с Москвой.

Через несколько дней руководство отеля усомнившись, что такие деньги могут быть у людей в наличии, попросило их сразу выложить сумму за прожитый срок (в принципе, таких парадоксов в зарубежных гостиницах практически не бывает: клиент расплачивается только по выезду из отеля). Гости достали из сейфа кейс и выкинули перед портье необходимую сумму в пачках. Еще раз усомнившись, что такие деньги можно таскать за собой, администраторы требовали теперь расчета за каждый день. Гости без разговоров вытаскивали из бездонного кейса все новые пачки, при этом от сдачи отказывались.

Между прочим, жили они в номере, который обычно снимают семьи швейцарских банкиров и то ненадолго. Целый месяц развлекались на полную катушку. Играли в теннис, пытались обучиться гольфу, покатались на лыжах, совершили несколько конных прогулок, попрыгали с парашюта. Но все приелось и надоело. Лежали на койках в номере и, как говорят на Руси, плевали в потолок. Наконец, кто-то им подсказал, что они могут совершить увлекательную прогулку на воздушном шаре.