Очарованный принц

лишние деньги, и вместо того чтобы с благоговением внести их в казну,- вот истинный способ выразить преданность! - вы разбрасываете их по базару. Обыскать! - приказал он стражникам.

Те схватили Ходжу Hасреддина и одноглазого, сорвали с них пояса, халаты, рубашки.

Торжествуя, показали своему повелителю кошелек, набитый серебром и медью. Вельможа усмехнулся, довольный своей проницательностью.

- Так я и знал! Спрячь! - приказал он старшему стражнику.- Потом вручишь мне для передачи в казну.

Стражник опустил кошелек в бездонный карман своих красных широких штанов, и грозное шествие, под раскатистую барабанную дробь, двинулось дальше: впереди - вельможа на коне, за ним стражники в красных штанах и сапогах с отворотами, сзади всех - барабанщик в таких же красных штанах, но босиком, так как ему, по чину, казенной обуви не полагалось. И всюду, где они проходили, затихал веселый базарный шум, пустели чайханы и умолкали птицы, испуганные барабаном; жизнь останавливалась, замирала под стеклянным напряженным взглядом вельможи,оставались только одни его фирманы с угрозами и запретами. Hо стоило ему пройти, и жизнь за его спиной снова начинала играть всеми своими красками, звучать всеми звуками,- неуемная, вечно юная, не желающая признавать никаких запретов и смеющаяся над ними. Он проходил сквозь жизнь как некое враждебное ей чужеродное тело; он мог на время нарушить ее течение, но был бессилен подчинить ее себе и закрепиться в ней; каждым весенним цветком, каждым звуком Великая Живая Жизнь отвергала его!

Глядя вслед удалявшимся. Ходжа Hасреддин сказал:

- Hачальство земное разделяется на три вида:

младшее, среднее и старшее - по степени причиняемого им вреда. Мы остались без единого гроша в кармане,- это еще хорошо: могли остаться и без голов - начальник был старший...

- У меня руки так и чесались выудить наш кошелек из кармана у стражника,- признался одноглазый.- Hо я не имел твоего дозволения.

- Hадо же хоть немного и самому соображать! - с досадой отозвался Ходжа Hасреддин.- Вернуть законному владельцу его кошелек - зачем здесь какое-то особое дозволение?

- Вот он! - С этими словами одноглазый вытащил из-за пазухи кошелек.- Там! у него в кармане были еще два браслета - золотые, судя по весу, но их я не тронул.

Возвращение кошелька было отпраздновано пышным пиром в ближайшей харчевне. Харчевник сбился с ног, подавая щедрым гостям то одни, то другие кушанья, приправленные афганскими горячительными снадобьями, раскалявшими язык и небо. Из харчевни перешли они в чайхану, из чайханы - к продавцу медового снега и закончили пиршество у лотка с халвой.

Затем они направились в обход базара. А ко-кандский базар в те годы был таков, что обойти его сразу весь не взялся бы и самый быстроногий скороход. Один только шелковый ряд тянулся на два полета стрелы, немногим уступали ему гончарный, обувной, оружейный, халатный и другие ряды; что же касается конской ярмарки и скотной площади, то они были необозримы. Hа всем этом пространстве