Страна Дураков

Через три минуты одевшиеся курсанты стояли в коридоре общежития в относительно ровном строю.

– Нарэ-э-э! (равняйсь!) – протяжно скомандовал дежурный по курсу.

Курсанты перестали переговариваться, и замерли, повернув головы налево.

– Ки-о цукэ! (смирно!) – резко и отрывисто продолжил дежурный. – Касира миги! (равнение направо!).

Он привычно выбросил ладонь к обрезу пилотки, чётко повернулся налево и двинулся к дежурному по училищу.

Тот живо представил, как ему будут докладывать на этом непонятном языке о том, что подъем произведён, и курс готов следовать на зарядку. Дежурному окончательно стало не по себе. Он судорожно замахал рукой, показывая, чтобы дежурный докладывал старшине.

– Касира хидари! (равнение налево!) – нашёлся тот и развернулся в направлении к старшине.

– Модору каэру! (прекратить движение; идти назад!) – тут же отозвался старшина. – Отонасику наса!.(вернитесь на место!).

Дежурный по курсу буквально испарился, а старшина вопросительно повернулся к подполковнику.

– Отправляйте людей на зарядку! – мгновенно отреагировал тот и мысленно перекрестился. Ему было уже совсем нехорошо.

– Ку-у-урс! – скомандовал старшина. – Сусуму! (идти вперед!).

– Ику! Ику! (марш-марш; иди-иди) – подгонял он проходящих мимо курсантов.

Вскоре они, один за другим, быстро исчезли в провале узкой лестницы.

Момент, когда ушел старшина, впавший в ступор дежурный пропустил.

– Э-э-эээ… – сказал он, придя в себя, и упёрся взглядом в стоявшего у тумбочки дневального.

Дневальный старательно вытаращился в ответ. В его взгляде не читалось ничего, кроме беспредельной готовности немедленно, точно и в срок выполнить любое распоряжение дежурного по училищу.

– Э-э-эээ… – наконец решился дежурный. – А на каком это вы… языке?

– На японском, товарищ подполковник! – звонко отчеканил дневальный, и ничего, ни единая мышца, не дрогнула у на его лице.

– А… чего это? На японском? – жалобно спросил дежурный. – Зачем это?..

Стоявший на высокой квадратной подставке и без того рослый дневальный доверительно склонился к самому уху подполковника.

– Так ведь эта… – с таинственным видом сообщил он. – У нас курс того… с обучением на японском языке!

– ???

– Сами понимаете… – продолжил дневальный. – Япония – держава электронная, а мы – училище связи. Инженерное. Электроника, радиоволны и всё такое… Там – готовятся! – показал он пальцем в бетонное перекрытие. – Уже скоро…

Не так давно вернувшийся из Афганистана подполковник-автомобилист удивился, но не очень. Он, скорее, восхитился. Япония – это вам не первобытный пропылённый Афган! В Японии и машины-иномарки, и сакура с Фудзиямой. И, изящные, как фарфоровые статуэтки, японки. Красота, однако… Подполковник представил свою неизбежную замену в ГСВЯ (Группу советских войск в Японии), собственную "Хонду" серебристого цвета в гараже, и у него захватило дух.

Начальника училища дежурный встречал, как ему и было положено, у ворот КПП.

Когда черная волга бодрого дедка, генерала-майора и Героя Советского Союза в одном лице, Михаила Корнеевича Пилипенко, въехала на территорию училища, – дежурный как раз проверял, как на нём сидит его "красная шапочка". Он дождался, когда правая, прочерченная молнией генеральского лампаса, нога начальника коснётся асфальта, и протяжно скомандовал.

– Смииир-р-рна! – раздалось над плацем, и звонкое эхо разом подняло в воздух стаю воробьев, сидевшую на росших вдоль плаца каштанах.

Дед, по своему обыкновению, рапорт дежурного недослушал.

– Всё нормально? Без замечаний? – бросил он, проходя мимо дежурного.

У того определённо был невезучий день. Вместо того, чтобы ответить утвердительно, он задумался. И вспомнил. И встрепенулся.

– Так точно! – ответил он вдогонку начальнику и неожиданно пожаловался. – Вот только старший курс в столовую ходит мелкими группами. И хамят. На сделанные замечания…

Начальник на секунду остановился.

– Какой курс? – спросил он. – Номер курса?

Но, наблюдая следы явных затруднений на лице дежурного, махнул ладошкой, повернулся и направился в сторону нового учебного корпуса. Туда, где находился его рабочий кабинет.

Дежурному стало неловко. Подполковник до сих пор не разобрался в принятой в училище нумерации курсов. Он не просто путался – номера курсов категорически не задерживались в его голове. Нежелание выглядеть в глазах героя войны законченным идиотом просто разрывало подполковника на части, и он нашёлся!

– Вспомнил! Товарищ генерал! – закричал он вдогонку. – Вспомнил! Это курс, который на японском языке обучается!

Дед остановился. Медленно повернулся к дежурному.

– На японском? – бесстрастно переспросил он. – Где?

– На четвёртом этаже! – невпопад выдал дежурный.

– Ага… – сказал дед понимающе. – Ага! – и отправился в свой кабинет.

Через полчаса подполковника с дежурства сняли, но домой не отпустили.

Его повезли.

В окружной госпиталь.

К психиатру.

На беседу.

Катакана и хирагана….

15.10.2003 г.

Кубик Рубика

В те времена кубик Рубика был жутким дефицитом.

Он несколько лет пылился среди прочих "трофеев" венгерской жизни Димки, но должного применения так и не находил.

Димка даже успел несколько раз съездить в отпуск к родителям в Венгрию. Генерал Катерухин, его отец, служил в то время в Южной Группе войск, дислоцировавшейся в Венгерской Народной Республике, которая, как известно, и была той самой Венгрией. Упомянутый кубик Димка привёз из одного из отпусков. За послеотпускными хлопотами и плотно прижавшей его учёбой, он напрочь забыл о своем приобретении. Всплыло оно через два года, на старшем, выпускном, курсе.

История умалчивает, из каких соображений Димка принёс попавшийся ему на глаза кубик в училище. Соображения – не её профиль. История оперирует не соображениями, а фактами и мифами.

Избавившееся от пыли затейливое изобретение инженера Эрно Рубика два месяца косило учебный процесс куда с большей эффективностью, чем мельтешащий на проходной училища женский пол. Лучшие умы курса пытались победить пластмассовое чудовище.

Безуспешно. Кубик не поддавался.

Красочная цветная картинка на его коробке, а также тщательно подсчитанное число разноцветных подвижных граней сомнений в теоретической возможности собрать злополучное изобретение хитроумного инженера не вызывало. Более того, пресса неоднократно писала о феноменальных рекордах его сборки.

От неизбежной гибели от рук очередной своей жертвы кубик спасало лишь то, что желающих испытать себя в единоборстве с топологичекой шарадой было больше, чем жаждущих расправы. За пару месяцев "чудовище" сменило нескольких владельцев. Каким образом с ним расстался первоначальный хозяин – не столь уж и важно. То ли подарил кому, то ли проиграл в карты: невелика безделица.

Изредка кому-нибудь удавалось собрать одну из сторон, но дальше среднего ряда цветных квадратиков не продвинулся никто. В конце концов, кубик попал в руки Сереги Петрука. Именно с этого момента пошёл отсчёт мифа. А что может быть интереснее мифа?