Ноука от Горького Лука

— Но это же вода! — потрясенно отозвалась Чани. — Цена жизни! Она принадлежит всему твоему народу, ты только временно берешь ее, и обязан вернуть в конце своего пути людям сиетча!

— Да не пязди, чурка, — снисходительно ответствовал Муад-Диб. — Чо там вода? Воды дохуя. Нормальная вода вся в кране. Ее водопроводчики делают. Я знаю, у меня самого тесть водопроводчик. А в речке — это не вода, а так сибе, ссаки… тикёть божьим промыслом. А чо, блять, нам из Нижней Кыжмы тоже дохлую лошадь спускали, а тем ранше — из Верхней Кыжмы, а этим из Нижней Жужмы, а тем из Верхней, и так, базлают, до самого Валдая таково шутейство идет!

— Знаешь что, — сказала Чани, после короткого раздумья вытаскивая нож, изготовленный из кристаллического зуба Подателя. — Пидарас ты кацапский, оказывается, а вовсе не Махди. Шо ж ты мне, простой девушке, голову ебал все это время? Но, по крайней мере, тридцать литров воды, хоть чего-то полезного, из тебя можно получить в дегидраторе. Ну, кроме сухой ваты, в остатке, конечно.

Полевые и половые

Почти никогда не реагирую на «темы дня». Потому всегда есть что делать по плану: в отличие от лобовой пропаганды, ноука медлит перед тем, как тяжко уебать рэльсой — у меня еще наши украинские утята остались неотомщенными, да и статья про добрую вату висит, скоро в петле задохнется. А еще тем более, если можно вообще еще более, я не делаю репосты. Но! Кроме тех моментов, когда реально зацепит. Цепляет меня редко, потому шо нервы мои из вольфрама, а глия, в которой они лежат, кристаллическая. Але, бувает, доберутся гады иголкой до нервных узлов, шото внутри закоротит, руки сами дернутся и наберут текст вне расписания.

Значит, сначала текст по ссылке, потом осмысление, а потом резюме. Идем читаем, потом возвращаемся в аудиторию.

http://www.tochno.media/rus/story/esli_boytsy_ato_meshayut_vam_otdyhat_idite_i_voyuyte_sami-1439296924/

Сам участник событий: http://cripo.com.ua/?sect_id=13&aid=198204

Прочитали? Теперь до справы.

***

Я уже писал, что часто вижу на вокзале наших бойцов. Группами и поодиночке они следуют по своим местам назначения. Всех возрастов — от молодых пацанов до седых грузных дядек. В форме с шевронами цвета Жита и Неба, с большими рюкзаками. Люди не лезут к ним обниматься, брататься и фотографироваться на память с помощью селфипалок. Есть некая невидимая грань, которая отделяет солдат от гражданских. Но это не есть отчуждение или непонимание. Это, браття-панове, как раз понимание, и каждый украинец в это врубается без комментариев. Это тот барьер отстраненности, который уважают у спортсмена, сосредоточенного на старте, у парашютиста перед прыжком, у доктора перед началом операции. Они уже там — а мы пока еще здесь. Мы, живущие в воюющей стране, понимаем — что это такое.

Уважение к статусу солдата, воина, защитника — одно из самых главных достижений страны после Майдана. Это тоже понятно всем вменяемым — особенно тем, кто помнит лопоухий и тощий «срачняк», развозимый командами в 90-е годы, и который ни в хуй не ставили даже потрепанные проводницы засраных плацкартных вагонов, везущих солдат к месту службы. Единственное позитивное чувство, которое тогда мог вызвать у граждан солдатик «незалежной Украины» — это жалость, и еще желание отсыпать ему семок да дать немытое яблоко.

Не скажу что к счастью — потому что случилось это через горе — но наш солдат в понимании общества стал больше, чем просто «военнослужащим». В стране, где часть населения воюет, а другая часть обеспечивает воюющих, часто из последнего, солдат перешел со службы какому-то абстрактному государству на защиту конкретных людей. В том числе и тех, которые с таким уважением относятся к личному пространству этих неудобных мужиков с громоздкими рюкзаками в переполненных вагонах и на платформах. Расступаются и теснятся с пониманием — ты по каким-то своим мотыльковым заботам едешь, а он за тебя едет на войну.

И тут опа, така хуйня.

***

Как любой порядочный репчатый лук я испытываю многослойные чувства по этому поводу.

Моя внутренняя, рептильная сердцевина, где живет кровожадный и безмозглый дейнозух, переживает видения по типу «японские рестораны в Нью-Йорке на второй день после Перл-Харбора». В этих смутных и невнятных видениях по залу мечутся какие-то люди в полувоенной форме и с битами, втаптывая персонал и случайных посетителей ебальниками в тирамису, со звоном вылетают витрины и на подлете уже воют на все голоса полицейские и пожарные машины.

Но я сразу жестко беру дурную рептилию на шворку, потому что она животная, да еще и вымершая. А мы, браття-панове, стремимся из Мелового периода в Постиндустриальный, и надо быть человеком. Насилие вообще крайняя мера, и должно применяться к сознательным врагам, а не к безпорадным дуракам.

Поэтому следующий, человеческий слой (хотя и не очень воспитанный), предлагает просто взять квач на длинной палке и вымазать двери этого дивного заведения говном — чтобы реклама снаружи помещения соответствовала находящемуся внутри. Потому что только ассенизатор, врач и солдат имеют данное свыше эксклюзивное право быть измазанными в говне по служебной необходимости, и оставаться при этом чистыми внутри. А ресторатора надо обмазывать говном снаружи, не в процессе работы, а по ее результатам.

Наружный мой луковый слой, пока еще тонкий и постоянно слезающий пласт гражданского сознания, требует ограничиться чувством глубокого возмущения. И, поскольку я берегу этот слой, дорожу им и старательно наращиваю его, то ограничусь выражением возмущения. Глубокого.

Зо, начинаю выражать.

***

Я не испытываю пролетарского пренебрежения к любым профессиям. Все эти рестораторы и аниматоры, пастижоры и массажоры, фуд-стилисты и разговорного жанра артисты — тоже очень нужны. И официантов я никогда не считал лакеями-подавалами, типа: «Эй, палавой! Ч-лавек, н-ка пару пива принеси-к!» Я понимаю, что так или иначе нужны банкиры, руководители сетей франчайзинговых едален и даже в какой-то мере допускаю (хоть и скрипя зубами), существование юристов

Но сейчас нужны еще и такие профессии как стрелок, связист, санитарный инструктор, сапер, пулеметчик. Востребованы также водители гусеничной техники, механики, артиллеристы — да пиздец сколько чего понадобится на передовой, и даже в тылу есть кем поработать.

И я совершенно согласен с автором заметки, который говорит, что если солдаты мешают вам отдыхать — так идите, воюйте тогда сами. Официанты «Мафии» могут подносить боеприпасы вместо солянки, кассирши отматывать не чековые ленты под лаунж, а бинты под канонаду, повара мутить котловое довольствие — солдатам тоже нужно горячее. Умеющие быстро и точно работать ножом особо пригодятся. А руководство этой франчайзинговой сети говностоловок, возомнивших себя «рэсторацией», элитным гастрономическим бутиком со входом во фраке и ожидаемым чеком от 40 долларов — не каждому вьетнамцу такое по карману! — как привыкшее передвигаться исключительно внутри дорогих машин, может занять места мехводов в БМП и БТР. Это тоже очень дорогие и тяжелые машины, и работка в них горячая — иногда до полного выгорания изнутри.

А можно не заморачиваться этим, а перенести бизнес в ДНР. Там блять все просто и четко, в камуфляже можно заходить в любой ресторан, а на попытку вякнуть «столик занят» половая официантка получает в ебло прикладом автомата, после чего ее, беспамятную, пачкающую пол кровью изо рта, потащат за одну ногу в кабинет к администратору. Выяснить — откуда такое неуважение к уважаемым клиентам и кем является конкурирующая группировка, так не вовремя заказавшая столик?

Там у официантов уважение к пятнистой форме вырабатывается после первой же смены и на всю жизнь. А извинения руководства перед клиентами сильно отличаются от пресс-релизов и сожалений о репутационных потерях. Потому что «пресс» там считается не в релизах, а в долларах, а потери несет не репутация, а конечности организма.