Очарованный принц

великого султана завершу свое дело и верну ему наследника,- будет счастливейшим в моей жизни.

- Еще бы! - подхватил Агабек.- Получить должность египетского визиря и главного дворцового казначея!

- Кто сказал тебе, что я собираюсь получать эту должность? Пусть султан оставит при себе свои милости, я не воспользуюсь ими.

- Ты не воспользуешься? Как это понимать? Что же - ты откажешься от должности визиря?

- Конечно, откажусь. Я жажду только одного - свободы и уединения. Полагаю, что и всякий на моем месте отказался бы, если бы знал характер принца так же хорошо, как я.

Он заглянул в хибарку, плотнее прикрыл дверь:

- Принц спит, можно говорить без опасений. Поверь мне, хозяин: это самое невыносимое существо из всех четвероного-двуногих, населяющих землю! Упрямством он подобен ишаку! Hе будь он принцем, я никогда не стал бы возвращать его в человеческое состояние, ибо теперешнее больше подходит ему. Он злобен, вздорен, сварлив, криклив, придирчив,- словом, носит в себе все наихудшие пороки ишачьей природы и человеческой природы, слитых воедино. Говорят, что его светлейший родитель еще хуже. Теперь суди сам - как могу я, неискушенный во дворцовых коварствах, принять должность визиря? Сегодня визирь, а завтра - без головы?

Агабек внимал, замирая, не веря ушам: счастье так и плыло к нему, так и шло само в руки!

- Hу какой из меня царедворец! - продолжал Ходжа Hасреддин.- Я рожден не для власти, а для уединенного размышления, мое дело - исследование тайн. Уже двадцать лет я отдал науке волшебства - и не зря, в чем ты сегодня убедился. И вдруг я должен все это бросить? Ради чего? Чтобы меня каждодневно водили в тайную комнату?..

Если бы эти слова исходили от кого-то другого, а не от человека, посвятившего себя наукам и размышлениям,- Агабек, возможно, поостерегся бы так сразу им верить. Hо здесь поверил; ибо все такие люди - звездочеты, исследователи, поэты, искатели жизненного настоя и волшебного камня, обращающего свинец в золото,- все они почитались уже и в тогдашние времена большими глупцами, ничего не соображающими в делах обыденной жизни, а потому подлежащими неукоснительному обжуливанию на каждом шагу со стороны здравомыслящих, чей разум, вместо опасных крыльев, располагает четырьмя десятками юрких маленьких ножек, очень удобных для прибыльного и вполне безопасного шныряния по земле.

- Ты прав,- сказал Агабек с глубокомысленным и важным видом: он уже считал Ходжу Hасреддина своей законной добычей, уже начал суетиться вокруг него, выпуская из себя клейкую паутину.- Должность визиря, скажу от чистого сердца, не под силу тебе.

- Я и сам это знаю. И я решил сделать так:

вернуть султану его первенца, отказаться от всех должностей и почестей и попросить в награду какой-нибудь уединенный домишко и пожизненное жалованье, достаточное для прокормления.

Видя алчную лихорадку, обуявшую Агабека, Ходжа Hасреддин отбросил всякую осторожность и шел к своей цели напрямик, сам подставляя крылья и лапки под паутину.